Мир Авиации 2000 02

© «Мир Авиации», 2000

АВИАЦИОННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

Издается с 1992 г.

№ 2 (23) 2000 г. .

На обложке:

Пе-2 ВВС ТОФ бомбят железнодорожный мост в районе Сейсина 15 августа 1945 г. Рисунок Ю. Тепсуркаева

СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ

МАХАЛИН Москва

Ф. Косаткин-Ростовский, «Русским летчикам», 1910-е годы

Пройдет ровно два года, и все – как принято был© недавно говорить – прогрессивное человечество взорвется в экстазе празднования первого столетия существования авиации на Земле. Вспоминая, как в 1978 году отмечали день рождения Земной авиации, т. е. 75-ю годовщину 50-секундного полета Орвила Райта в США, можно не сомневаться в сказанном. Следом за планетарным юбилеем последуют вековые даты начала освоения небесного пространства европейскими странами: Франция, Германия, Англия, Италия всенепременно постараются, как и сто лет назад, не ударить в грязь лицом; тем паче что в этих странах авиационные празднества любят гораздо больше, чем внутригосударственную политическую свистопляску, и Авиация (именно так, с большой буквы!) остается там и по сей день в большей мере религией, нежели транспортным средством…

А что же мы?

«И мы, – сказал поэт, – не хуже многих.» Наступит, надо полагать, и на нашей улице праздник, поскольку и мы живем в державе, у которой еще не отобрали звание авиационной. Хотя, судя по действиям власть предержащих, мы сильно на это напрашиваемся.

Памятуя о нашей неистребимой нелюбви к быстрому запряганию, а также о слепой ненависти к юбилеям, несложно угадать, коим образом пройдут торжества, посвященные вхождению отечественной авиации во второй свой век.

И все же, искренне надеясь на сопоставимость масштабов предполагаемого проведения 100-летия Российского Воздушного Флота с недавно минувшим 300-летним юбилеем Флота Морского, нелишне будет загодя начать разговор о грядущем Торжестве. И разговор этот стоит открыть воспоминанием о том замечательном и бесконечно далеком 1910-м годе…

Если уважительно отодвинуть в почетный угол несерьезные попытки вести отсчет авиационной биографии страны от эпохи деятельности А. Ф. Можайского, то, анализируя архивные документы и откровения российской периодики, несложно прийти к выводу, что в 2000-м году от Рождества Христова исполняется ровно 90 лет со дня появления Авиации в России. Как и в любом другом начинании, мы зашагали по авиационным тропинкам и дорогам своим путем. И путь этот был далеко не тупиковым. Кто знает, не случись октябрьским днем 1917 года небезызвестного переворота, может на нашем авиационном подворье толпились бы (воровато или просяще) военно- воздушные генералы и авиапромышленники со всей планеты. Во всяком случае, были к тому в первое (1910-1920 гг.) десятилетие нашей авиаистории весьма серьезные предпосылки. Россия тогда вполне реально располагала шансами превратиться в законодательницу «авиационной моды» в Европе и мире, наравне с Францией и Германией.

Не погружая себя в печаль сослагательных наклонений, продолжим прямое повествование и отметим, что до 1910 года авиационный пульс в стране практически не прощупывался. Организованные в 1908-1909 гг. по образцу европейских стран аэроклубы (в Петербурге, Одессе, Севастополе) и воздухоплавательные кружки (в технических институтах Петербурга и Москвы), если и могли считаться «первыми ласточками», авиационной весны в России сделать все же не успели. Даже оба первых в нашей державе полета на аэропланах (А. Ван-дер-Шкруфа в Одессе и Ю. Кремпа в Москве), совершенных в 1909 году, мягко говоря, не были чересчур успешными, и потому скоро забылись. Приоритет выполнения первого в русском небе полета на летательном аппарате тяжелее воздуха достался М. Н. Ефимову. Полет был выполнен 8 марта 1910 года на одесском ипподроме. Лавры первого летчика России стяжал тот же Ефимов, заслонив, кроме упомянутых Ван-дер-Шкруфа и Кремпа, еще и Карла Деламбера (тоже подданного русского императора), летавшего в Париже еще в 1908 году.

Иных, сколь-нибудь заметных воздушных впечатлений 1909-й год России не подарил.

Совсем иная обстановка создалась в Отечестве в 1910 году. С первых же недель разразился сущий авиационный бум. Открытия, начинания, множественные «первые полеты», первые летные школы, авиазаводы… На любой вкус можно избрать дату, каковая без особых

возражений могла бы числиться днем рождения отечественной авиации.

Вступление России в некую новую, до того небывалую, фазу развития осознавалось уже и в те времена. Журнал «Вестник воздухоплавания» в августе 1910-го писал: «Нам в развитии колоссального дела воздухоплавания предстоит пережить – но пережить в значительно более ускоренном темпе – всю историю его за границей… И это переживание началось. В течение самого короткого времени мы имеем уже своих пилотов, свои аппараты, даже свой специально-воздухоплавательный завод, не говоря уже о воздухоплавательной прессе и аэроклубах. Вербуется и выкристаллизовывается с каждым днем группа лиц, специально посвятивших себя этому огромному делу…»

Тот же источник в одном из летних своих номеров фиксировал обвальное увеличение популярности авиационной тематики в самых широких слоях населения: «Обилие публики, посещавшей состязания (речь о проведении 1-ой Всероссийской Авиационной недели в Петербурге с 25 апреля по 2 мая 1910 г. – А. М.), воочию показало, насколько общество интересуется авиацией. Эта неделя совершенно перевернула жизнь двухмиллионного города…»

Еще более убедительным доказательством станет далеко не полный перечень событий в жизни страны, подтверждающих серьезность намерений России в действиях на авиационном поприще.

В преддверии судьбоносного для российской авиации года (13.12.1909)в Российской Академии Наук состоялось заседание весьма высочайшего уровня – присутствовали члены 1Ъсударственного Совета и члены Государственной Думы, – на котором обсуждались проблемы, стоявшие перед государством в области воздухоплавания. Особый резонанс в обществе вызвал прочитанный среди прочих доклад действительного члена Академии Наук, князя Б. Б. Голицына, в котором последний подверг резкой критике политику страны и позицию общества в сфере, каковая во всем мире выходила на первый план по всем позициям государственного развития. Лейтмотивом его аргументированной и, в то же время, гневной речи звучала следующая мысль: «Было бы более чем ужасно, скажем, даже преступно, если бы мы в этом деле, как во многом другом, отстали от наших соседей и дали бы им спокойно усиливаться и обзаводиться воздушным флотом, ж принимая сами никаких почти мер, чтобы стоять на уровне современного движения.»