Техника и вооружение 2006 08

«Товарищеский суд постановляет:

1. Рекомендовать Командованию ЦНИИ-108 уволить товарищей Рыжкова А.Е., Климкина Е.М. и Присяжного Н.Г. как недостойных работников, которые не оправдали доверие, оказанное им как сотрудникам Центрального научно-исследовательского института Министерства обороны.

2. Рекомендовать Командованию ЦНИИ-108 понизить в должности тов. Трусова Ю.А., руководящего работника лаборатории, который не только не обеспечил воспитание своих подчиненных в духе нетерпимости к малейшему нанесению ущерба социалистической собственности, но и личным примером способствовал грубым нарушениям «Правил внутреннего распорядка».

3. Тов. Фуфлыгину А.Н. за незаконное изготовление трех телевизионных антенн для Трусова, Присяжного и для себя в лабораторной мастерской из материалов института объявить выговор.

Решение Товарищеского суда окончательное и обжалованию не подлежит. Копии решения Товарищеского суда приложить к личным делам тов. Рыжкова, Климкина, Присяжного, Трусова, Фуфлыгина.

Решение принято единогласно».

Главных виновников сразу же уволили. Правда (это была часть берговского плана), после увольнения они устроились на работу в МЗРТА — наш опытный завод. Бергу импонировала сообразительность умельцев и их умение довести задумку до практической реализации. Через несколько лет, когда волны этого дела улеглись, Климкин снова оказался в «сто восьмом» и применил свое умение как заместитель главного конструктора разработки.

Заказы «Фасоль» и «Лось» оказались долгожителями. Через много лет после разработки, в самом конце прошлого века, они либо как самостоятельная аппаратура, либо как составные части более сложных комплексов радиоэлектронной борьбы продолжали фигурировать в специальной литературе [5].

Всеволод Васильевич Огиевский (1919–1999).

Лауреат Государственной премии СССР Владимир Иванович Радько (1926–1996). К концу своей работы в «сто восьмом» он стал Заслуженным изобретателем Российской Федерации, начальником отдела, полковником-инженером — должность начальника отдела была «полковничьей».

С 1956 г. станции прицельных и заградительных шумовых помех начали строить на лампах обратной волны (ЛОВ), уже разработанных НИИ-160 и поставляемых потребителям. В «сто восьмом» в сентябре 1956 г. была начата научно-исследовательская работа «Газон». Научным руководителем НИР «Газон» был назначен Всеволод Васильевич Огиевский. Демобилизованный лейтенант, в своем кругу его звали Вулик, Беспалый (не было указательного пальца на правой руке). Не москвич (уроженец г. Моршанска Тамбовской области). С детства — дефект речи, отвратительная дикция. Зато заядлый турист, любитель многодневных походов. Выпускник Московского энергетического института. Каюсь: в своей статье «Первая отечественная самолетная автоматическая станция имитационных ответных помех» [6] я назвал его выпускником Киевского политехнического института. Я прекрасно знал, что он закончил МЭИ и был сокурсником Б.Д. Сергиевского, но что-то — бес, наверное, — водило моим пальцем, когда я готовил публикацию. Конечно, он был выпускником МЭИ, а в КПИ работал деканом другой Огиевский, дядя Вулика.

Уже набравший опыт радиоинженер, тонко чувствовавший противостояние систем при радиоэлектронной борьбе. Уравновешенный, справедливый, в меру терпимый к прегрешениям сотрудников. Человек принципиальный: всегда высказывался так, как думал. Может быть, поэтому не очень удачливый.

Чего стоит, например, история с его пребыванием в плену: попасть в плен за три дня до окончания войны!

Часть, в которой служил лейтенант В.В. Огиевский, оказалась в горах. Предчувствие победы. Все понимали: война кончалась! В часы передышки решил посмотреть окрестные отроги. Заблудился. Увидел поселок. Красный флаг над ратушей. Но флаг оказался хоть и красным, но со свастикой. Огиевский замечен, остановлен, отведен в кутузку. А часовой уже тяготился ролью тюремщика и шепотом начал переговоры: что если я ночью открою Вам дверь, покажу дорогу и уйду с Вами — замолвите за меня слово? Так вдвоем и ушли. Вернулся в часть. С пленным. Но пришлось объясняться, ведь отсутствовал двое суток. СМЕРШ его простил. Но как человеку законопослушному ему пришлось во всех анкетах, заполняемых в «сто восьмом», упоминать об этой истории.

Целью НИР «Газон» была разработка принципов построения и изготовление действующего летного макета многогенераторной аппаратуры заградительных помех, а также прицельно-шумовых помех как радиолокаторам дальнего обнаружения, так и РЛС орудийной наводки систем ПВО. Аппаратура должна была иметь возможность изменять приоритеты: в «режиме ДО» предпочтение отдавалось РЛС дальнего обнаружения, в «режиме СОН» — станциям орудийной наводки. Аппаратура помех «Газон», размещаемая на специально оборудованном самолете-помехоносителе, должна была обеспечить защиту группы тяжелых военных самолетов, каждый из которых имел значительную эффективную поверхность рассеяния (ЭПР). Самолет-помехоноситель мог входить в строй такой группы.

Передающий полукомплекс аппаратуры разрабатывался на ЛОВ типа «Мачта-1» с электронной перестройкой частоты. Каждая из ЛОВ быстро настраивалась на несущую частоту радиолокатора, сигнал которого попадал в луч приемной антенны приемно-анализирующего полукомплекса станции помех. Так как РЛС дальнего обнаружения работали «мазками», в течение которых главный лепесток диаграммы направленности антенны радиолокатора проходил цель, то по окончании «мазка» каждый из передатчиков помех освобождался и в соответствии с логикой автоматического управления мог переключаться на другую РЛС. В случае несложной радиолокационной обстановки все генераторы на ЛОВ могли настраиваться на частоту единственной РЛС, и мощность помехи увеличивалась пропорционально числу передатчиков в комплексе.

В случае больших дальностей до РЛС, когда в соответствии с уравнением противорадиолокации требовались меньшие значения мощности помехи, было целесообразнее, наоборот, расставить частоты передатчиков по всему рабочему диапазону и, расширив спектр модулирующих шумов, перейти к режиму широкополосной заградительной помехи, закрывающей весь заданный диапазон несущих частот. Такой режим работы аппаратуры «Газон» и, соответственно, команды для перевода макета станции в этот режим тоже предусматривались.

Число передатчиков ограничивалось объемом контейнера, отведенного для размещения станции, а также мощностью самолетного источника питания, и с учетом возможных плотностей размещения радиолокаторов в районе возможных боевых действий по тому времени ограничились их максимальным числом — четыре.