Йоже Пирьевец - Тито и товарищи

На этот вызов Тито ответил одной из своих самых знаменитых речей. По поводу десятилетней годовщины итальянской капитуляции 6 сентября 1953 г. он выступил на крупном партизанском митинге в Окроглице недалеко от Новой Горицы и заявил, что югославы не боятся «итальянских героев», размахивающих «деревянной саблей». Эти слова еще подлили масла в огонь и убедили англо-американцев, что проблему Триеста невозможно решить без их вмешательства. Они постановили передать зону А, находящуюся под их управлением, Италии, а зону Б оставить Югославии. Когда об этом решении одновременно, 8 октября, сообщили Пелла и Тито, последний отреагировал спокойно, хотя и считал, что итальянцы не удовольствуются зоной А и продолжат выдвигать свои ирридентистские требования. А это означало, что «двусторонняя нота» не сможет снять напряженность в отношениях между странами. Несмотря на то что Тито с улыбкой попрощался с американским и британским дипломатами, известившими его о декларации своих правительств, он был оскорблен тем, что его поставили перед свершившимся фактом; собственно говоря, он расценил его как «диктат». Более того, итальянцы провозглашали ее своей победой, что он воспринял как «подсечку». Он чувствовал, что союзники его обманули: «Мы не можем продать родину за помощь», – утверждал он. А поскольку он к тому же находился под давлением левых кругов СКЮ, упрекавших его в том, что его политика сближения с Западом не принесла плодов, в следующие дни он дал чрезвычайно жесткий ответ. 10 октября 1953 г. в Лесковце перед многотысячной толпой народа он пригрозил, что Югославия, если потребуется, будет защищать свои интересы с помощью армии, так как «расценит вступление итальянских войск в зону А как агрессию». Он говорил «очень громко, взволнованно и с небольшим придыханием, так что временами ситуация казалась элементарной, простой, почти дискомфортной», – писал Эдвард Коцбек [1337] Narodna in univerzitetna knjižnica. Ljubljana. Arhivski oddelek. E. Kocbek. Dnevnik 1953. 10.10.1953; NARA. CREST. Memorandum for the record. Conversation between Congressman John Blatnik and the DCI, 12.11.1953; PirjevecJ. «Trst je naš!» S. 440. . В тот же день и на следующий в Скопье, где он повторил угрозу, что «в тот момент, когда первый итальянский солдат войдет в зону А, туда также вступит наша армия», он заявил, что Югославия готова отказаться от американской и британской помощи, если ее условием будет принятие двусторонней ноты. Тем временем в Белграде и других югославских городах произошли манифестации, отчасти спонтанные, отчасти срежиссированные, и их участники более или менее убежденно кричали: «Дайте нам ружья, мы идем в Триест! Жизнь отдадим, а Триест не отдадим!» Началась оживленная агитация в прессе, росту напряженности способствовало и решение Тито издать указ о призыве 90 тыс. резервистов и об укреплении подразделений югославской армии в Приморье.

На итальянско-югославской границе подул ветер войны, что обеспокоило протагонистов этих событий. Тито сам позаботился о том, чтобы разрядить обстановку. Как и в самые трудные моменты в прошлом, в тот раз он взял дело в свои руки и через шотландского боевого товарища Фицроя Маклина послал 25 октября 1953 г. недвусмысленное сообщение в Лондон и Вашингтон: он подчеркнул, что не может принять никакого диктата со стороны союзников, так как это ослабило бы его позиции на родине. Он сказал, что те члены партии, которые недовольны его политикой сближения с Западом, уже твердят, что англо-американские друзья его предали, и русские сумеют как следует этим воспользоваться. Поэтому ему пришлось принять решение о проведении более радикальной политики, чем прежде, что, впрочем, не означает, что он не готов пойти на компромисс. Он считал, что можно принять раздел спорной территории в соответствии с уже намеченными границами между зонами А и Б, но при этом потребовал для Югославии помимо территории, которую она уже имела, еще и подходящий порт рядом с Триестом. Также он добавил, что если союзники при заключении договора обяжутся не поддерживать никаких дополнительных итальянских требований, это поможет разрешить конфликт [1338] TNA. FO 371/10787; NARA. CREST. Current Intelligence Weekly. Yugoslav Reaction to the American-British Announcement on Trieste, 16.10.1953. .

2 февраля 1954 г. в Лондоне начались секретные переговоры между югославским послом Влатко Велебитом, помощником заместителя секретаря Foreign Office Джеффри В. Харрисоном и американским послом в Вене Ллевеллином Э. Томпсоном. Они стали итогом интенсивной работы дипломатов, которая велась за кулисами с середины января и основывалась на постулате, что необходимо найти решение, которое для югославов было бы лучше, а для итальянцев – не хуже, чем «двусторонняя нота» 8 октября 1953 г. [1339] Velebit V. Svjedok. S. 186–189. Именно поэтому переговоры затянулись до конца сентября 1954 г., и президенту Эйзенхауэру даже пришлось в них вмешаться. Камнем преткновения стало изменение границ между зонами А и Б в пользу югославов, которое вызвало бурю страстей. Чтобы ее успокоить, американский президент послал из Вашингтона в Белград и Рим помощника заместителя госсекретаря Роберта Мёрфи, знакомого с Тито еще со времен войны. Особую значимость этому визиту придавало то, что вашингтонский дипломат имел самый высокий ранг из всех, кто до того времени посещал Югославию. Когда 14 сентября 1954 г. Мёрфи прибыл в Белград, у него состоялся предварительный разговор с Карделем и Беблером, который нельзя было назвать особо обнадеживающим. Мёрфи пытался найти выход из территориального тупика, предложив финансовую помощь и поставки зерна, крайне необходимого Югославии. И услышал классический югославский ответ: «Президент скорее сказал бы людям, что они будут голодать в этом году, чем что им обеспечат еду ценой отказа от национальной территории» [1340] NSK. Arhiv Bakaric. Kutija 8. Bilten 691. 15.10.1954. S. 1. . Тито, польщенный тем, что Эйзенхауэр послал ему личное письмо, в котором похвалил его за государственную мудрость, был больше склонен к примирению [1341] Cambell C.J. Successful Negotiation: Trieste 1954 – An Apprisal by the Five Participants. New Jersey: Princeton University Press, 1976. P. 18, 168, 169. . Факт, что американский президент оказал ему такое внимание, очень тешил его самолюбие и, вероятно, сыграл решающую роль в выходе переговоров из тупика. Хотя он снова подчеркнул, что в этом вопросе «с внутриполитической точки зрения заложен динамит», однако согласился на территориальные изменения, которых требовали итальянцы. И вызвал этим резкие возражения со стороны Карделя. После нескольких дней бурных дебатов Мёрфи 18 сентября отправился в Рим с приемлемыми для итальянцев территориальными предложениями [1342] TNA. FO 371/112740 WE 1015/418; FO 371/112739 WE 1015/402; FO 371/112739WE 1015/403; PirjevecJ. «Trst je naš!» S. 475; NARA. CREST. Central Intelligence Bulletin. Tito makes significant Trieste concession, 21.09.1954. .

В конце сентября договор был окончательно составлен в деталях. Его подписали в штаб-квартире Foreign Office в Лондоне 5 октября 1954 г. Британский министр иностранных дел Энтони Иден с удовлетворением констатировал, что это «публичный договор, которого достигли секретными методами», что не вполне соответствовало действительности, ведь к основному тексту прилагался ряд писем, так и не ставших достоянием общественности. Прежде всего остался открытым вопрос о его характере, ведь этот международный договор юридически не упразднил Свободную территорию Триест, хотя фактически это сделал [1343] TNA. FO 371/112742 WE 1015/482. . Это был двусмысленный дипломатический ход: 21-й пункт Парижского мирного договора не подвергался пересмотру за исключением того, что произошла замена «временной» администрации обеих зон СТТ с военной на гражданскую, а в зоне А итальянцы сменили англо-американцев [1344] PirjevecJ. «Trst je naš!» S. 477. .