Йоже Пирьевец - Тито и товарищи

На II Конгрессе самоуправленцев под ударом оказались не только хорваты, но и в еще большей степени – сербы. В Белграде крепла оппозиция против конституционных поправок, о которых шла дискуссия, при этом критика была направлена прежде всего против товарища Тито. Противники поправок утверждали, что в момент, когда возводят границы между республиками, «наша главная задача защитить политические права сербского народа, большая часть которого (40 %) живет за пределами Сербии». То, что сейчас происходит, напоминает распад Югославии. Некий профессор даже дерзнул заявить, что Тито не имел права больше баллотироваться на пост президента республики [2229] AJ. KPR. II-4-a. K 167. O raspravama na Pravnom fakultetu povodom ustavnih amandmana. 5. i 6.04.1971 g.; Simič P., Despot Z. Tito. S. 282. . В дополнение Миялко Тодорович в югославском посольстве в Москве сказал: «Тито постарел, долго не протянет». Эти еретические слова посол с депешей отправил маршалу, который взбесился [2230] ČosičD. Piščevi zapisi (1951–1968). S. 293. . Случилось и нечто худшее: Брежнев, имевший тайный канал связи с Тито, через который они делились самой секретной информацией, предупредил его, чтобы он опасался хорватов, которые собираются отделиться, но еще больше пусть опасается сербов и боснийцев, которые хотят отправить его в отставку [2231] Dabčevič-Kučar S. ‘71. Hrvatski snovi i stvarnost. Knj. II. S. 602, 603; Kranjc M.F. Zarote in atentati na Tita. S. 120, 121; Milosavljevič O. Činjenice i tumačenja. S. 107. .

Для политической обстановки этого момента было важно, что уже в публичных выступлениях он нападал на некоторых генералов в отставке, которые работают против него, заигрывают с русскими и призывают их к вторжению в Югославию. Поскольку никто прежде не критиковал открыто военную верхушку, этот намек имел силу взорвавшейся бомбы. На тайной ночной встрече 8 мая с избранными партийными функционерами из разных республик (Бакарич, Кардель, Любичич, Милентие и Коча Поповичи) он был еще более откровенен. Тито говорил о шпионах в верхушке сербской партии и указывал, что необходимо наряду с некоторыми генералами арестовать также Ранковича, который дружил с ними. Но не удовлетворился этим: Милентие Поповичу в лицо бросил, что Белград – центр контрреволюции.

«Я об этом оповещен. Заговор против меня! Требую, чтобы Миялко Тодоровича выгнали из СКЮ, поскольку он связующее звено сербского руководства с русскими. В Белграде некоторые говорят, что я отстрелялся. Но у меня полно патронов, и я только жду, когда пробьет час и кого-то я должен буду “подстрелить”» [2232] Vrhunec M. Šest let s Titom. S. 221, 251, 252; AS. Dedijer. T. e. 68. Krtačni odtisi. S. 775; Kranjc M. F. Zarote in atentati na Tita. S. 250; Čavoški K. Tito. Tehnologija vlasti. S. 6567. . Присутствующие едва его успокоили.

Нападение на видных политиков, которые представляли Сербию как в союзных органах, так на государственном и партийном уровне, было явно направлено против четверки, в которую входили Кардель и Бакарич, и которая пыталась, как говорила Латинка Перович, отдалить Югославию от сталинского социализма. Несмотря на то что упомянутые политики видели в Тито преграду для развития общества, они понимали, что он представляет собой защиту от Советского Союза, и поэтому не сопротивлялись ему. Но этого, конечно, было недостаточно [2233] Milosavljevič O. Činjenice i tumačenja. S. 240, 241. . Милентие, который был тесно связан с Миялко Тодоровичем, ведь они вместе разделяли одинаковые реформистские идеалы, оповестил своего друга по телефону о том, что произошло. Договорились, что встретятся в Клубе депутатов в Белграде. Когда они действительно встретились, Попович получил телеграмму, в которой Тито подтверждал обвинения против Тодоровича. Это так его потрясло, что он скончался от инфаркта [2234] BilandžičD. Povijest izbliza. S. 105; ČosičD. Piščevi zapisi (1951–1968). S. 293; AS. Dedijer. T. e. 68. Krtačni odtisi. S. 775; T. e. 184. Dragan Markovič u razgovoru sa M. Ma-rovičem. Kako je umro Milentije Popovič; T. e. 233. Tipkopis za IV. zvezek Titove biografije. Petnajsto poglavje. Tito umiruje Hrvatsku. S. 7; T. e. 244. Tipkopis za IV. zvezek Titove biografije. Šestnajsto poglavje. S. 10, 11. .

Через четыре недели после XVII Пленума ЦК СКЮ, 2 июня 1971 г. в Белграде был созван новый пленум для оценки влияния, которое оказали решения, принятые на Бриони. Вопреки ожиданиям, его участники положительно оценили внутриполитическое развитие и достигли согласия, а также договорились, что междоусобные противоречия в будущем не будут выносить напоказ. «Каждый пусть метет перед своим порогом», – говорил Марко Никезич. Что касается конституционных поправок, то решили, что их как можно быстрее примут в «брионском духе». При этом составили даже расписание, которое предусматривало, что в июне Союзная скупщина их подтвердит и во второй половине июня будет избран президент СФРЮ, как и другие члены Президиума. Последовали бы утверждение нового исполнительного совета и назначение функционеров, которые заняли бы ответственные посты внутри руководящего аппарата [2235] PA. B 12. Bd. 547. .

Открытыми остались, конечно же, многие вопросы, прежде всего касавшиеся будущих отношений между верхами партии и государства. Нельзя было игнорировать тот факт, что ряд важных партийных руководителей не стремится быть избранным в Президиум СФРЮ, что само по себе порождало мысль, что этот орган не имеет решающего значения, которого от него ожидали. В этот момент Тито надеялся найти союзника в Мико Трипало. Когда в Белграде 15 июня 1971 г. собралось Исполнительное бюро, он пригласил хорватского руководителя для частной беседы, в ходе которой предложил ему должность, «о которой тот и не мечтал», т. е. наследство, если он ему поможет решить проблемы в Хорватии. Трипало ответил, что не может отказаться ни от своих принципов, ни от верности своей родине. Тито на это сказал, что в Хорватии проблема – сербы в Лике (земли в Далмации, где сербское население довольно многочисленно) и в других частях республики, на что Трипало полемически ответил, что проблема не сербы, а хорваты в Хорватии. И они разошлись, не договорившись. В Загребе, где нередко слышались лозунги: «Тито, плюнем тебе в лицо, если не носишь усташскую одежду», «Не повторится больше 1941», «До сих пор мы пили далматинское вино, а сейчас будем пить сербскую кровь», партийное руководство во что бы то ни стало пыталось обуздать националистическую эйфорию широких народных масс и их глашатаев. На встрече Тито с Савкой Дабчевич-Кучар и их соратниками на вилле «Загорье», которая состоялась 4 июля, он снова пригрозил армией, если они сами не примут меры. Пусть «лучше армия наведет порядок прежде, чем это сделают русские» [2236] Dabčevič-KučarS. ‘71. Hrvatski snovi i stvarnost. Knj. II. S. 661; BilandžicD. Hrvatska. S. 600, 601. . При этом загребское руководство оказалось меж двух огней, ведь на них теперь нападала газета Praxis слева, указывая, что самоуправление в Югославии идет не туда, между тем как националистические студенты вокруг Чичака предсказывали «горячую осень» из-за исключения двух слишком патриотически настроенных и болтливых доцентов из СКХ. И, кроме того, Тито был самым опасным из всех.