Йоже Пирьевец - Тито и товарищи

Хорваты, которые считали, что сербы намеренно смягчают значение интриги, потеряли проницательность. Хотя Исполнительное бюро приняло решение, чтобы материалы комиссии Доланца остались засекреченными, ЦК Хорватии 6 апреля 1971 г. постановил ознакомить общественность с новостью о «заговоре». «Сообщение», которое на следующий день опубликовали Vjesnik и другие хорватские средства массовой информации, вызвало волну недовольства в Белграде не только у националистов, но и у либералов, ведь им казалось, что они ложно оклеветаны как носители сопротивления конституционным изменениям и главные сторонники централизма. Мирко Тепавац вообще угрожал отставкой [2215] Ibid. S. 298; Dabčevič-Kučar S. ‘71. Hrvatski snovi i stvarnost. Knj. I. S. 521–523. . Трипало и другие влиятельные хорватские функционеры и дальше требовали прекратить «грязные интриги» внешних и внутренних противников и попытки представить хорватов как наиболее проблемный югославский народ. В прессе развернулась желчная полемика, в которой прохорватские и просербские группы с разной степенью резкости обменивались упреками. «Заявления Трипало, – сообщал британский генеральный консул Йозеф Добб в Загребе, – захватывали дух из-за своей безответственности» [2216] TNA. FCO 28/1630. .

Масла в огонь в и без того тяжелой атмосфере подлила новость о покушении на югославского посла в Стокгольме, черногорца Владимира Рoловича, бывшего полковника ОЗНА, которое 16 апреля 1971 г. совершил усташский террорист Винко Баришич. В Загребе распространились слухи, что убийство было организовано с помощью антихорватских и «сталинских» сил. В Сербии и Черногории это событие вызвало настоящую волну антиусташской и антихорватской истерии [2217] Dabčevič-Kučar S. ‘71. Hrvatski snovi i stvarnost. Knj. I. S. 522. , которая еще возросла, когда какой-то другой усташ открыл стрельбу на вокзале в Белграде и в кинотеатре «Балкан». Говорили даже, что КОС составила список 450 важных сербов в Хорватии, которых хорватские националисты собирались ликвидировать [2218] MatunovičA. Titova sovladarica. S. 122; Ivanji I. Titov prevajalec. S. 180. . Для того чтобы смягчить негодование, Тито созвал 28–30 апреля на Бриони XVII заседание Пленума СКЮ, которое, судя по всему, обещало быть бурным. Уже в предварительной беседе с Трипало Тито в первую очередь заявил, что положение серьезное, что грядет контрреволюция (при этом он думал не только о Хорватии, но и о Сербии), что он не будет вести себя как Дубчек и наведет порядок, если потребуется, даже с помощью армии. В каждой республике он найдет группы людей, которые его поддержат. Когда обсуждение закончилось, загребчане были вынуждены проглотить множество упреков в адрес своего попустительства «шовинистическим элементам», а белградцы – в адрес своих протестов против конституционных поправок [2219] AS. Dedijer. Tipkopis za IV. zvezek Titove biografije. Petnajsto poglavje. Tito umiruje Hrvatsku. S. 55, 56. . Наиболее драматический момент имел место в последний день встречи, когда адъютант подошел к Тито и что-то ему шепнул. Тито вопреки обыкновению прервал заседание, ушел из зала и после возвращения сказал изумленным присутствовавшим, что говорил по телефону с Брежневым. Советский руководитель выразил свою озабоченность из-за событий в Югославии и предложил «братскую помощь» [2220] NARA. CREST. CIA. Yugoslavia: An Intelligence Appraisal, 27.07.1971; Dabčevič-Kučar S. ‘71. Hrvatski snovi i stvarnost. Knj. I. S. 560, 561; Knj. II. S. 602; BilandžičD. Hrvatska. S. 591, 592; Kranjc M.F. Zarote in atentati na Tita. S. 350. . Тито сказал, что Брежневу ответил: «Работаем над консолидацией партии. У нас есть большие вопросы, которые решить может только сама партия. Это должны решить мы сами без иностранной помощи». Но он не смог разубедить хорватских и сербских представителей, полагавших, что он подстроил всё это сам, поскольку хотел их напугать русским военным вторжением [2221] Dabčevič-Kučar S. ‘71. Hrvatski snovi i stvarnost. Knj. I. S. 561, 562; Bilandžič D. Hrvatska. S. 593. . Но, так или иначе, история о звонке Брежнева способствовала тому, что страсти поутихли и был достигнут компромисс [2222] Tripalo M. Hrvatsko prolječe. S. 150, 151. . Заключительное коммюнике было переполнено общепринятой, мало понятной фразеологией, но одно было предельно ясно: внешние противники, подрывающие основы югославской федерации, используют внутренние трудности, при этом рассчитывают на «врагов, которые проживают в государстве». Организованная акция по дисквалификации загребского руководства была частью этого плана, хотя в нее и не были вовлечены органы союзного управления [2223] PA. B 1342. Bd. 1327. . Казалось, что хорваты, как и сербы, получили удовлетворение. Больше получили хорваты, поскольку им Тито перед итоговым заседанием президиума признался, что в значительной мере согласен с ними. После того как он выслушал их жалобы на то, что Хорватией пренебрегают, неожиданно встал и в очевидном потрясении, положив руку на сердце, глубоким голосом сказал: «Тут вижу, что вы правы, но недостает вам государственной мудрости» [2224] AS. Dedjer. T. e. 188. Zapis S. Kavčiča, Odnosi Kardelj-Bakarič. S. 8. .

В то же время Владимир Бакарич, которого из-за его способности предвидеть события сравнивали с Буддой, тоже догадался, что Савке Дабчевич-Кучар, Мико Трипало и их соратникам «не хватало государственной мудрости». Не позднее конца апреля 1971 г., если не раньше, он начал постепенно от них отгораживаться. Вероятно, он почувствовал, к какой бездне ведет хорватский национализм, который его более молодые коллеги больше не могли сдерживать. Тито позднее заявил на одной внутренней встрече: «Он не имеет привычки идти в бой, который заранее обречен на проигрыш» [2225] AS. Dedjer. T. e. 233. Tipkopis za IV. zvezek Titove biografije. Petnajsto poglavje. Tito umiruje Hrvatsku. S. 35. . Иными словами, Бакарич был, как ему признавался Кардель, непревзойденным мастером в оценке политического положения. Во время поездки по Хорватии как искушенный партиец он начал усмирять разогревшиеся патриотические чувства и утверждал, что, давая определение хорватскому государству, не стоит употреблять слово «национальное». В городке Тоунь он впервые резко выступил против тройки, находящейся у власти в Загребе. Этим самым он вызвал сильную критику и должен был защищаться от обвинений в симпатии унитаристским силам [2226] PA. B 12. Bd. 547; Bilandžic D. Povjest izbliza. S. 258; Cencič V. Titova poslednja ispovjest. S. 17; RoterZ. Padle maske. S. 294. .

То, что Хорватию ждут тяжелые времена, стало очевидным уже на II Конгрессе самоуправленцев 5–8 мая 1971 г. в Сараево, на котором главное слово было предоставлено Карделю. Во вводном докладе он предупреждал, чтобы республики не использовали автономию, которую им готовили конституционные поправки, для укрепления шовинистских и партикуляристских стремлений. Савка Дабчевич-Кучар, которая сидела в первом ряду, после этого заявления не присоединилась к общим аплодисментам. Она была в шоке от разговора, который состоялся с Бевцем в Любляне в апреле 1971 г., когда он открыто сказал: «Лучше видеть русские танки на улицах, чем с вашей склонностью к Дубчеку угрожать завоеваниям революции» [2227] Dabčevič-Kučar S. ‘71. Hrvatski snovi i stvarnost. Knj. I. S. 548; AS. Dedjer. T. e. 233. Tipkopis za IV. zvezek Titove biografije. Četrto poglavje. Tito umiruje Hrvatsku. S. 35. . Он остался при своем мнении – что в Югославии любое движение в сторону парламентской демократии «быстро ведет к победе контрреволюции» [2228] KisičKolanovičN. Hebrang. S. 142. .