Йоже Пирьевец - Тито и товарищи

То, что папа принял Тито 28 марта, как раз в тот день, когда другие коммунистические лидеры собрались в Москве на XXIV Съезде КПСС, и беседа с Тито велась два с половиной часа, имело дополнительную информационную ценность [2274] NARA. CREST. CIA. Yugoslavia. An Intelligence Appraisal, 27.07.1971; TNA. FCO 28/1628/ENU 1/4. . На съезде Брежнев упомянул Югославию только одной фразой в числе социалистических стран. Это можно было интерпретировать как указание на то, что она входит в сферу советских интересов [2275] Dabčevic-Kučar S. ‘71. Hrvatski snovi i stvarnost. Knj. II. S. 601. . Усилия маршала Тито и его окружения воспротивиться этому оказались небезрезультатными, что доказал его визит в Ватикан.

Будучи уверенным в том, что Югославия «удержится на плаву», Запад не скупился на экономическую и политическую помощь, которая выражалась в более или менее открытых заявлениях, что НАТО не позволит расширения Советского Союза до адриатического побережья [2276] NARA. CREST. CIA. Yugoslavia: An Intelligence Appraisal, 27.07.1971. . Режим Тито, прежде всего, из-за давления инфляции, дефицита внешней торговли и растущей безработицы опять оказался в тяжелом положении. Югославы просили в кредит 600 млн долларов у МВФ, США и ряда западноевропейских государств, что им позволило бы перебиться до 1972 г. В Вашингтоне считали, что следует ожидать и других просьб о помощи [2277] Ibid. .

При всей лихорадочной деятельности, которую югославы развили после 1968 г. на международной арене, укрепляя отношения с неприсоединившимися странами, с Китаем и с Западом, они не переставали повторять, что их политика не направлена против СССР. Это дало результаты, поскольку диалог между Белградом и Москвой ощутимо укрепился. Когда весной 1971 г. пришла новость, что Тито как первый президент коммунистического государства приглашен с официальным визитом в США, Брежнев впервые за три с половиной года по собственной инициативе поспешил в Белград 22–25 сентября. На пленарных встречах обеих делегаций шли активные переговоры, важным стал и семичасовой диалог между двумя руководителями с глазу на глаз, который состоялся на охоте в Караджорджеве и явился, конечно же, предметом всевозможных предположений, сомнений и страхов [2278] Dabčevič-Kučar S. ‘71. Hrvatski snovi i stvarnost. Knj. II. S. 603; Bilandžic D. Povijest izbliza. S. 298; NARA. CREST. Propaganda Perspecrives, Brezhnev in Yugoslavia, 04.11.1971. . После довольно оживленного обмена мнениями Брежнев, вернувшись из «неофициальной и дружественной поездки», сделал заявление, которого Тито ждал столько времени: он подтвердил, что Белградское соглашение 1955 г., которым Хрущев признал за Югославией право идти к социализму собственным путем, остается в силе. Взамен Тито обещал, что урегулирует обстановку в государстве, и одновременно разрешил, чтобы в официальной декларации был упомянут принцип «социалистического интернационализма», как, впрочем, и «связь коммунистических партий всего мира». У него не было иллюзий, что СССР окончательно отказался от своих гегемонистских амбиций. Гарантии Брежнева в этом смысле он обозначил как «слова, слова, слова», хотя принял их как желаемое перемирие, которое нужно использовать как можно активнее, поскольку Советский Союз обещал 600 млн долларов, а может быть, и другие кредиты [2279] Vrhunec M. Šest let s Titom. S. 99-102; TNA. FCO 28/1636/ENU 3/303/1; FCO 28/1635/ENU 3/303/1; FCO 28/1636/ENU 3/303/1; AMZV, Zpravy ZU 622461, V Belehrade, 15. dubna 1973; Memo, Tito’s Time of Troubles, 17.11.1972 // Yugoslavia. From «National Communism». .

В конце октября 1971 г. последовал визит Тито в Вашингтон, куда он отправился также как посредник между великими державами. От американцев в этой связи он потребовал общее коммюнике, в котором бы они заявили, что мир и безопасность во «всей» Европе неделимы. Еще никогда США так открыто не выступали в пользу югославской независимости, как в тот раз, вдобавок они обозначили движение неприсоединения как «важный фактор», который обеспечивает «активный вклад в решение мировых проблем» и в «развитие международных отношений» [2280] PA. B 42. Bd. 1348; Dabčevič-Kučar S. ‘71. Hrvatski snovi i stvarnost. Knj. II. S. 603. . Не говоря уже о комплиментах, которыми засыпали Тито. Тито был принят, как писала Evening Star, с исключительной помпой (а также с высокими мерами безопасности). Washington Post назвала его легендарным руководителем, который вызвал у президента Никсона искреннюю симпатию и который находится в тесном контакте с изменяющимся миром и его новой расстановкой сил. Baltimore Sun подчеркнула, что Тито удалось смягчить внешние и внутренние острые проблемы путем политики «примирения и приспособления». В этом он настоящий глашатай эпохи ослабления напряженности, чьего совета и помощи ищут многие. Сейчас, без сомнения, и в Вашингтоне [2281] PA. B 42. Bd. 1350; MandičB. Tito u dialogu sa svijetom. S. 369. .

К этой позитивной, хотя в чем-то слишком оптимистичной оценке нужно еще добавить, что визиты Тито в Западную Европу и США имели свои дивиденды, поскольку Югославия получала весьма выгодные кредиты в поддержку своей стабилизационной программы приблизительно в размере 1 млрд американских долларов [2282] Vrhunec M. Šest let s Titom. S. 121, 122. .

В октябре 1971 на Плитвицах были организованы большие учения, названные «Свобода ‘71», в которых участвовало более 60 тыс. человек из частей регулярной армии и территориальной обороны. Согласно общему мнению, они подтвердили готовность вооруженных сил к защите государства и его общественного устройства [2283] Dabčevič-Kučar S. ‘71. Hrvatski snovi i stvarnost. Knj. II. S. 684–689; PA. B 42. Bd. 1351; IIM 76-04 °C, The Yugoslav Armed Forces, 01.10.1976 // Yugoslavia. From «National Communism». P. 546. . Хотя в разговорах с хорватским руководством Тито всё еще обвинял некоторых своих важнейших соратников, высоких политических, государственных и военных деятелей в том, что они, вероятно, «агенты иностранных военных служб» [2284] Dabčevič-Kučar S. ‘71. Hrvatski snovi i stvarnost. Knj. II. S. 888; Kranjc M.F. Zarote in atentati na Tita. S. 351. , внутренняя ситуация всё же несколько стабилизировалась. Главный редактор белградского журнала NIN Фране Барбиери еще в середине ноября утверждал, что нужно быть благодарным реформе конституции, поскольку она позволила преодолеть сербско-хорватский конфликт [2285] NIN. 1971. 14.11. .

На самом деле речь шла о затишье перед бурей, которую вызвала забастовка студентов в поддержку хорватских экономических требований за неделю перед 29 ноября, югославским государственным праздником. В эйфории они приветствовали «перемены в общественно-государственном устройстве, которые создают Социалистическую республику как суверенное, национальное государство хорватского народа», но теперь они еще требовали собственное место в ООН и своего представителя в Международном банке, который непосредственно бы вел переговоры о кредитах. Утверждали, что нужно создать автономный Национальный банк и независимую армию и прежде всего гарантировать Хорватии, что она сохранит в своих кассах валюту, которую заработает [2286] PA. B 12. Bd. 547; TNA. FCO 28/2113/ENY 1/3; AJ. KPR. II-4-a. K 167. Zaključci završnog zbora hrvatskih sveučilištaraca o promjenama hrvatskog ustava, 22.11.1971. . «Ведут себя как обезьяны в девственном лесу, – прокомментировал Крлежа. – Взобрались на дерево и от собственного крика не чувствуют, что им огонь уже жжет задницу» [2287] Dabčevič-Kučar S. ‘71. Hrvatski snovi i stvarnost. Knj. II. S. 819. .