Йоже Пирьевец - Тито и товарищи

В интервью для загребского Vjesnik с известной журналисткой и партизанкой Дарьей Янекович, напечатанном 7 октября 1972 г., Тито добавил, что Югославия нуждается в авангардной партии. Это означает, что в ней нет места для карьеристов, которые не имеют ничего общего с социализмом и коммунизмом. Тито решительно осудил демократизацию, которой он открыл двери в 1952 г. на VI Съезде, и подчеркнул, что коммунисты должны работать вместе и дисциплинированно. «Кто коммунист, тот солдат; до тех пор, пока длится революция, он солдат революции» [2341] Pirjevec J. Jugoslavija. S. 307, 308; Perovič L. Na tragu. S. 43; TNA. FCO 28/2116. .

Неделю спустя после этого интервью, в котором маршал отметил, что будет «жестоко» обращаться с либералами, был созван «актив» сербских коммунистов, на который пригласили также руководителей ЮНА. Обсуждение затянулось, с перерывом в конце недели, со среды 9 октября до понедельника 16 октября 1972 г. Речь шла о нерядовой встрече 73 известных людей, которую после уговоров Тито организовал Дража Маркович, чтобы изолировать Никезича и его соратников, поскольку они держали в своих руках все институциональные органы ЦК Сербии [2342] Bilandžič D. Povjest izbliza. S. 192; Antonič Z. Rodoljub Čolakovič. S. 325. . Между «здоровыми силами» и лидерами либералов, которые для защиты своих идей опирались на профсоюзы, велись горячие дебаты, в которых участвовал сам Тито. Он отстаивал тезис, что «мы слишком склонны к демократии», однако ему не удалось убедить большую часть присутствовавших. После завершения первого круга переговоров произошло нечто неожиданное. Он остался в меньшинстве, несмотря на то что Никезич и Латинка Перович очень слабо оборонялись. В пятницу вечером либералы в Белграде праздновали: «Тито проиграл» [2343] Bilandžic D. Povjest izbliza. S. 126; Simič P. Tito i NATO. Uspomen i pad druge Jugo-slavje. Beograd: Biblioteka «Sedma sila»; Novosti, 2008. S. 308; ČosičD. Piščevi zapisi (1969–1980). S. 90; Simič P, Despot Z. Tito. S. 332; AS. 1945. Zbirka Srbski liberalizem. T. e. 12–14. .

Тито был не очень хорошим оратором. Как пишет сербский писатель Иван Иванжи, который ассистировал ему во время переговоров с немецкоязычными представителями, он был «худшим оратором на земле» [2344] Ivanji I. Titov prevajalec. S. 167. . Когда он импровизировал, в его речи часто отсутствовала логика, он нередко прибегал к избитым фразам, народным поговоркам, разговорному языку. Однако во время политической борьбы и полемики он умел сформулировать свою мысль четко. Его борьба с сербскими либералами в 1972 г., пишет Джилас, – настоящая модель внутренней согласованности и ловкости в аргументации [2345] DjilasM. Tito. S. 14, 134, 135; Dabčevič-KučarS. ‘71. Hrvatski snovi i stvarnost. Knj. II. S. 867; Dedijer V. Novi prilozi. Vol. II. S. 950. . Самого себя он представил как решительного борца за Югославию против ошибочной сербской политики: «.наступил решительный час, когда мы должны отстранить то, что тревожит наш народ, нашего рабочего человека» [2346] ČosičD. Piščevi zapisi (1969–1980). S. 122. . На скамью подсудимых он прежде всего посадил финансовую олигархию, а также политиков, которые ее защищали. Якобы ничего не было сделано в отношении преобразования «банков, реэкспорта, внешней и оптовой торговли». Это была основная критика Сербии со стороны других республик, которую Тито сопроводил формулировкой, что всё это имеет далеко идущие политические и экономические последствия для всей страны. «Банду негодяев», как именовал противников Дража Маркович, Тито обвинил в анархо-либерализме, элитарности и технократии. Упрекнул их в том, что они поддерживали концентрацию капитала в Белграде, пренебрегали классовой борьбой и позволяли, особенно в университете, открытые нападки на него самого. «Большинство, во главе с Никезичем и Латинкой Перович, – пишет Биланджич, – оказались в ситуации “шах и мат”, так как перейти с позиций защиты в нападение на Тито означало начать нападение на Югославию» [2347] BilandžičD. Povjest izbliza. S. 126, 127. . «Он классово, по-большевистски борется за свой престол», – едко отметил Добрица Чосич [2348] ČosičD. Piščevi zapisi (1969–1980). S. 89. .

Под тяжестью обвинений Никезич и Латинка Перович 21 октября 1972 г. на закрытом заседании ЦК СК Сербии оставили все партийные и государственные должности. Когда Никезича предупредили, что за Тито стоят генералы, прежде всего министр обороны Любичич, он самонадеянно ответил: «Не верю, что генералы последуют за восьмидесятилетним старцем». Однако он ошибся [2349] Bilandžič D. Povijest izbliza. S. 127. . Их падение (Никезичу был 51 год, Латинке Перович – 39) означало также поражение «европейского» направления, которое уже два столетия присутствовало в сербской политической и интеллектуальной жизни, хотя никогда не было достаточно сильным, чтобы быть в большинстве. Последствия были плохими как для Сербии, так и для Югославии, гораздо хуже тех, которые повлекло за собой падение хорватских либералов.

«Югославский либерализм, – сетовал The Economist, – был выброшен в окно» [2350] Memo. Tito’s Time of Troubles, 17.11.1972 // Yugoslavia. From «National Communism». P 484; Antonič Z. Rodoljub Čolakovic. S. 325. . Поражение «наиболее грамотной части сербского общества» снова открыло двери «восточной» партии, ксенофобии и пребыванию в своих собственных мифах, неспособных вытянуть народ из экономической и цивилизационной отсталости. Действия, которые предприняли во имя «укрепления единства», не были ни кратковременными, ни простыми. Вопреки сопротивлению всё было сделано основательно, невзирая ни на кого и ни на что, хотя Тито понимал, насколько ценны люди, которых он лишает положения. «После октябрьских переговоров, – говорит Латинка Перович, – Сербия вступила в период сталинских чисток. А если этот механизм однажды запустить, он всё время будет требовать нового топлива, чтобы функционировать» [2351] Perovič L. Na tragu. S. 48; Milosavljevič O. Činjenice i tumačenja. S. 81, 82. . Уже 11 ноября 1972 г. из президиума государства вышел Коча Попович, член коллективного президиума СФРЮ; он не скрывал своего критического отношения к тому, что происходило, будучи уверенным, что речь идет о своего рода «дворцовом перевороте». После короткого разговора с Тито, которого он упрекал, что тот преувеличивал и напрасно драматизировал ситуацию, Попович сказал его секретарю: «Мы делали ошибки много лет, это меня побуждало к их исправлению, сейчас я потерял всякую надежду что-либо сделать, поэтому я ухожу» [2352] Vrhunec M. Šest let s Titom. S. 195; Nenadovič A . Razgovori s Kočom. S. 152–154, 156, 157; Simčič M. Ženske. S. 267; Milosavljevič O. Činjenice i tumačenja. S. 92. . За ним более или менее добровольно ушли два редактора наиболее известных белградских изданий: Политика и NIN [2353] TNA, FCO 28/2116/ENU 1/4; PA, 112620, 30.12.1972. . В последующие месяцы почти 6 тыс. человек потеряли свои рабочие места в политической, экономической и культурной сферах деятельности, а заменили их совершенно неизвестные «середняки». На предприятиях и в учреждениях начал главенствовать, как написал в своем дневнике директор белградского телевидения, который и сам стал жертвой чистки, «наплыв примитивизма», поскольку самые худшие служащие и рабочие пытались воспользоваться реставрацией «диктатуры пролетариата», чтобы добиться авторитета. Среди интеллектуалов было много оппортунистов, что побудило самого Дражу Марковича пожаловаться: «Какие слабые и беспомощные у нас корифеи культуры! Как при более или менее организованном наступлении наших сил они разрушаются, словно карточные домики. Смешно и грустно немного» [2354] Markovič D.D. Život i politika. 1967–1978. Vol. I. S. 414. .