Йоже Пирьевец - Тито и товарищи

Между Тито и Моше Пияде под впечатлением выговора из Москвы произошел любопытный обмен мнениями. Моше полагал, что Коминтерн, возможно, прав, утверждая, что «мы ушли несколько дальше, чем было нужно». На два письма в этом духе, посланных ему Моше, Тито ответил довольно раздраженно, мол, ни к чему «философствовать» о том, «что нас занесло влево» [499] Гиренко Ю. С. Сталин – Тито. С. 132, 133; Broz Tito J. Zbrana dela. Vol. 9. S. 135. . Однако 6 апреля 1942 г. он созвал в Фоче заседание ЦК КПЮ, на котором сам подчеркнул вред «левых уклонов» (появились они главным образом в восточной Герцеговине и Черногории, меньше – в Воеводине и Нижней Крайне), принимавших тревожные формы: некоторые сербские члены партии даже утверждали, что, поскольку начался второй этап революции, нужно уничтожить всех крестьян, учителей, офицеров и священников, находящихся среди партизан. В соответствии с предостережениями и указаниями «Деда» Тито с товарищами заложили новое политическое направление, основанное на утверждении Сталина, что в настоящий момент необходимо вести «отечественную войну». «Болтовня о мировой революции на руку только Гитлеру и наносит вред объединению всех антигитлеровских сил» [500] Dilas M. Tito. S. 27; См.: Pleterski J. Senca Ajdovskega gradca: o slovenskih izbirah v razklani Evropi. Ljubljana: samozaložba, 1993. S. 75; Banac I. Sa Staljinom protiv Tita. S. 89; Dedjer V. Novi prilozi. Vol. III. S. 209, 210; Dimitrov G. Diario. S. 320, 322, 382, 383, 427; Jovič D. Yugoslavia. A State that Withered Away. West Lafayette, Indiana: Purdue University Press, 2009. P 56, 57. . Они решили, что теперь следует делать акцент только на народном освобождении, а не на классовой борьбе. Также они решили изменить свое отношение к англичанам и к правительству в эмиграции, с которым отныне они будут полемизировать не по идеологическим соображениям, а исключительно из-за того, что оно оказывает поддержку предателям – четникам. Последовав указаниям «Деда», они, конечно, не отказались от революции, но признали правильность советского тезиса – что в данный момент следует акцентировать внимание главным образом на патриотической составляющей борьбы. Это было тем более необходимо, что даже самым «верующим» уже стало понятно, что на скорую помощь Красной армии рассчитывать не следует [501] Swain G. R. The Cominform: Tito’s International? // The Historical Journal. 1992. Vol. 35, № 3. S. 644. . Эта линия, безусловно, привела к успеху, хотя в Черногории, Герцеговине и восточной Боснии нелегко было остановить тех, кто упорно придерживался «левых уклонов». Однако, несмотря ни на что, пишет Джилас, «в том, что касается политической линии и тактики, впоследствии уже не происходило существенных сдвигов. В борьбе с оккупантом революция нашла самое себя…» [502] Гиренко Ю. С. Сталин – Тито. С. 135; Velebit V. Svjedok. S. 87, 88. При формировании новой власти стала проявляться двойственность, которая была характерна и для послевоенной Югославии вплоть до 1948 г., когда Сталин исключил Тито и товарищей из социалистического лагеря. По словам хорватского историка Д. Биланджича, партийные форумы проходили в обстановке полной конспирации, поскольку акцент делался на народноосвободительной борьбе, а свою истинную цель – создание коммунистического режима по советскому образцу – скрывали. Никто не смел открыто говорить о ней даже на партийных собраниях. Всё было скрыто под лозунгом: «К старому возврата нет!» [503] Bilandžic D. Povjest izbliza. S. 222; ČosičD. Piščevi zapisi (1969–1980). S. 197.

Тем временем вермахт начал второе наступление и в середине января 1942 г. развернул в восточной Боснии широкомасштабную операцию против повстанцев. Она завершилась в течение месяца, и снова началась весной, уже с помощью итальянцев. При этом не обошлось без резкой полемики о том, следует ли использовать четников в борьбе против коммунистов. Гитлер по-прежнему считал их «бандитами», с которыми невозможно договориться, а генерал Марио Роатта, командующий итальянскими войсками на Балканах, утверждал, что в данной ситуации их следует использовать, а уничтожить лишь тогда, когда они станут бесполезны. Эти разногласия, еще больше обострившие напряженные отношения между Берлином и Римом, так и не были преодолены: итальянцы, хотя и сделали вид, что согласились с мнением немцев, на деле продолжали опираться на четников, которые в качестве milizia volontaria anticomunista [504] Добровольная антикоммунистическая милиция (итал.). стали элементом их стратегической практики, от которой они уже не могли отказаться [505] Velebit V. Svjedok. S. 84, 87, 90; ShepherdB. Terror. S. 177. . Под ударами немцев, итальянцев, усташей и четников (даже между ними было предпринято несколько попыток наладить сотрудничество) силы партизан опасно истощились. Тито попытался закрепиться на границе между восточной Боснией, Черногорией и Сербией, куда намеревался вернуться как можно скорее, пребывая в иллюзии, что это реально. Он был убежден, что не достигнет власти, не сломив сначала четнического движения, которое там было очень популярно [506] Bilandžič D. Hrvatska. S. 137, 138. . Однако в середине мая 1942 г. он потерял свои опорные пункты на свободной территории около Фочи. Неизбежное отступление из городка на слиянии Дрины и Чехотины 10–11 мая 1942 г. стало ярким событием. Накануне ухода партизаны подожгли склад древесины на правом берегу реки. Огромный пожар превратил ночь в день: холмистая местность по берегам Дрины вся осветилась, так что птицы проснулись, будто на заре, и полетели к Фоче. Начался необычайный птичий гомон [507] Nikoliš G. Korijen, stablo, pavetina. S. 399. .

Из-за трудной ситуации, в которой оказались партизаны, многие бойцы покинули ряды армии Тито и присоединились к Михайловичу, чей авторитет рос, поскольку его поддерживали и итальянцы, и британцы. В ответ партизаны расстреливали дезертиров и поджигали села, тем самым усугубляя гражданскую войну, которая всё больше походила на братоубийственную резню. Чтобы вырваться из вражеских тисков, Тито с тяжелым сердцем принял решение переместить отряды, находившиеся в Зеленгоре, Магличе и Любишине, к Боснийской Краине, говоря, что «путь на восток ведет через запад» [508] KisičKolanovičN. Hebrang. S. 75. . Таким образом он приблизился к Хорватии и Словении, где движение сопротивления добилось нескольких важных успехов. Весной в люблянской округе оно получило такой размах, что удивило не только оккупанта, «но и нас самих», как написал Кардель в сообщении к Тито [509] Zgodovina Slovencev. Ljubljana: Cankarjeva založba, 1979. S. 764. . Решение о перемещении главной части партизанских отрядов в западную Боснию было непростым, в Верховном штабе многие протестовали против него в убеждении, что надо вернуться в Сербию, а не идти в Боснийскую Краину, где усташи замарали себя рядом ужаснейших побоищ. Но Тито категорично приказал его осуществить и ждать, пока «ситуация дозреет», и, вероятно, тем самым спас движение сопротивления от краха [510] AJ. 837. KPR. IV-5-a. K 38. TV serija «Iz Titovih memoara»; Čosič D. Piščevi zapisi (1951–1968). S. 200; Adamič L. Orel in korenine. S. 564; Swain G. R. Tito. A Biography. P. 48. . Примером ему послужила Красная армия: «Как она отступила в глубь России, – рассказывал Ранкович, – так и мы отступили к центру Югославии, в Боснию…..» [511] ČosičD. Piščevi zapisi (1969–1980). S. 243.