Йоже Пирьевец - Тито и товарищи

«Склонность к чрезмерной и вульгарной роскоши, которую выказывают высшие лица режима, – писал в середине 1960-х гг. из Загреба американский консул, – является одной из их самых неприятных характерных черт. Широкая общественность более всего ставит им в вину расхождение между теорией и практикой коммунизма, нежели какой-либо другой аспект общественной системы» [874] NARA. Pol 15-1 Yugo, 25.02.1964. . Хуже всего было в первые послевоенные годы, когда для «народа» ввели особые пункты, карточки и боны для покупки продуктов питания и одежды, а избранные без колебаний накинулись на блага, о которых столько времени могли лишь мечтать. Характерен пример Карделя, который еще в мае 1944 г. больше всего хотел иметь наливную ручку. Через год он мог пожелать для себя и многое другое [875] AS. Dedijer. T. e. 111. Tipkopis za IV. zvezek Titove biografije. S. 866; T. e. 271; E. Kardelj V. Dedijerju, 07.05.1944; V. Dedijer E. Kardelju, 06.07.1944. . Сербский писатель и бывший партизан Добрица Чосич в 1950 г. жаловался в своем дневнике: «Внешние характерные черты нашей бюрократии можно объединить, используя такие определения и предметы: Дединье. Автомобиль. Нейлоновые чулки. Шаль из воздушного шелка. Кожаное пальто. Ботинки “велебит”, которых нет в свободной продаже. Магазин для дипломатов. Охота. Верховая езда. Теннис. Премьеры. Посещение художественных салонов. Приглашение великих художников и актеров на обеды. Интерес к футболу и искусству…» Он отмечал и противоположное: «На Чубуре ночи напролет, с девяти вечера до самого утра, ждут в очереди мяса в свободной продаже. Семьи организуют дежурства и сменяют друг друга. Толпы людей перед мясными лавками. Сидят, говорят, играют, жалуются, обвиняют. Действительность всё меньше походит на идеал» [876] ČosičD. Piščevi zapisi (1951–1968). S. 21. .

Тито часто покидал Белград, причем сначала охотнее всего приезжал в Словению на озеро Блед, где жил летом, избегая удушающей жары столицы. Начиная с 1947 г. его любимой резиденцией стала группа островов Бриони в Истрии, где он занял виллы, построенные еще во времена Австро-Венгерской монархии или Королевства Италии. Сначала он жил на вилле герцога из Сполето, которую позже отдал Карделю, а для себя приказал построить новую и больших размеров, подходящую для приемов, на которых бывало до 500 человек. Он засадил остров лесами и, как писал в начале 1970-х гг. посол Западной Германии, привел «скромное, пришедшее в упадок земельное владение в нынешнее состояние, напоминающее загородную резиденцию какого-нибудь римского императора». На 770 га, где паслись примерно 200 голов диких рогатых животных, он велел построить отель люкс и ряд бунгало, предназначенных для высших представителей югославского руководства и высоких иностранных гостей [877] PA. B 42. Bd. 1343; MandičB. Tito izbliza. S. 126, 127. . Среди них было много членов европейских королевских семейств и актеров, пользовавшихся всемирной известностью, например: Орсон Уэллс, Софи Лорен, Джина Лоллобриджида, Жозефина Бейкер, Элизабет Тейлор, Ричард Бартон, Юл Бриннер и др. [878] Dabčevič-Kučar S. ‘71. Hrvatski snovi i stvarnost. Knj. II. S. 677; AS. Dedijer. T. e. 3. Он обустроил пляжи, и даже пожелал иметь зоопарк для экзотических животных, которых ему дарили руководители афро-азиатских государств. Тито приказал построить ему личную виллу на островке Ванга, где он занимался фотографией и заготовкой вина, но прежде всего – обработкой металла и дерева. Он гордился тем, что принадлежит к людям «моторов и станков». Был там у него и свой погреб, куда он охотно звал гостей. Для самых важных из них находились даже бутылки года их рождения [879] Vrhunec M. Josip Broz – Tito. S. 31. 1. При этом характерно, что на строительстве на Бриони использовали труд заключенных, что не смущало Тито, ведь всё, «что было великого в истории, построили рабы» [880] Dilas M. Tito. S. 196; Dedijer V. Novi prilozi. Vol. III. S. 621; Čosič D. Piščevi zapisi (1951–1968). S. 186. . По словам британского посла, так возникла помесь Аркадии и зоопарка Випснаде [881] TNA. FCO 28/2162. . В послевоенные десятилетия в этом сахарном раю об удобствах и безопасности Тито заботились несколько тысяч человек. Как писал один из его личных врачей, ни один из современных правителей не жил в большей роскоши и благополучии [882] MatunovičA. Titova sovladarica. Ljubljana: Mladinska knjiga, 2008. S. 61. .

«Революционеры» из окружения Тито не возражали против этого сатрапского вкуса, отчасти потому что сами довольно быстро приспособились к привилегиям, которые давала власть, отчасти из осторожности, чтобы не впасть в немилость. Они также присвоили себе виллы и богатства «врагов народа» [883] Dilas M. Tito. S. 193. и привыкли к сладкой, часто аморальной жизни, как будто стремились наверстать упущенное [884] Becele RankovičL. Življenje z Leko. S. 126. . «Все уже превратились в добровольных слуг единства партии и идеологии, – пишет Джилас, – все уже стали чужими и бессильными вне рамок своей секты, вне власти и утопии» [885] Dilas M. Tito. S. 186. .

Когда Анте Топич Мимара оставил свою коллекцию «хорватскому народу», Тито просто приказал разместить ее в своей загребской резиденции, вилле «Вайс». Но это было не самым страшным. Хуже всего было то, что сразу после войны началось оформление сильной вертикальной комиссарско-партийной структуры, которая функционировала как независимая власть наряду с государственной. «Такая вертикаль, – говорил Гойко Николиш, – неизбежно должна была привести к негативным последствиям: она переродилась в автономную силу и присвоила себе функцию бюрократического управления». Конечно, первыми под удар попали интеллигенты, которые уже просто из-за того, что являлись ими, автоматически считались подозрительными. «Слишком много думают» [886] Nikoliš G. Korijen, stablo, pavetina. S. 644, 645; Nenadovič A. Razgovori s Kočom. S. 200. . Они, как и широкие народные массы, едва ли подозревавшие о привилегиях, которыми пользовались представители партийной элиты, вплоть до смерти Тито не имели возможности высказать свои взгляды. Редко случалось, чтобы общественное мнение выражалось настолько явно, что его фиксировали. Так, например, произошло в конце 1960-х гг., когда в Белграде и других городах демонстрировали фильм о повседневной жизни Тито в роскошной вилле на Бриони, окруженной волшебным парком. Сцену, в которой маршал сидел на террасе с сигаретой во рту и что-то подчеркивал карандашом в каком-то, очевидно, чрезвычайно важном документе, общественность комментировала с издевками и насмешками. Но это были не просто насмешки: когда люди увидели зоопарк Тито, они не могли удержаться от комментария, что «на Бриони о животных заботятся больше, чем в этой стране о рабочих» [887] PA. B 12. Bd. 547. .

Входе последних военных операций в мае 1945 г. югославские вооруженные силы захватили и отправили в заключение 125 тыс. коллаборационистов и 280 тыс. немецких бойцов, причем в первую очередь они следили за тем, чтобы гестаповцам не удалось сбежать [888] BA. DY 30/IV B2/20/134; Vrhunec M. Josip Broz – Tito. S. 77. . В конце 1944 г. Тито дважды объявлял амнистию тем членам отрядов квислингов, которые не запятнали себя преступлениями, в случае их перехода в ряды партизан. По соглашению с Шубашичем многие хорватские домобранцы также использовали эту возможность и дезертировали из вооруженных сил НГХ. Однако поскольку Шубашич не имел никакого влияния в Сербии и Словении, то там четники, домобранцы и другие коллаборационисты из-за своей идеологической зашоренности не последовали этому примеру [889] Velebit V. Svjedok. S. 350. . 14 мая Тито издал приказ, что следует любой ценой предотвращать убийства военнопленных и заключенных, а подозреваемых в военных преступлениях отдавать под суд. «Всех военнопленных передать главным штабам Словении и Хорватии» [890] Ridley J. Tito. A Biography. P. 258. Goldstein S, Goldstein I. Jasenovac i Bleiburg. S. 146. . Однако уже 18 мая он ликвидировал упомянутые штабы и включил их подразделения в ЮА, во многом под влиянием информации об угрозе вооруженного конфликта с британцами и американцами на западной границе. Поскольку 1 мая партизанские силы освободили и заняли Триест и Горицу, отношения между Белградом с одной стороны и Лондоном и Вашингтоном – с другой резко обострились. Союзники категорически потребовали ухода югославов с этой стратегически важной территории, сами же были готовы продвинуться до Любляны [891] Dedijer V. Novi prilozi. Vol. III. S. 133, 134. . Ощущение грозящей опасности, охватившее югославских вождей при таком развитии событий, вероятно, только укрепило их убеждение, что необходимо как можно скорее «уничтожить» плененных или возвращенных на родину югославских коллаборационистов. Примерно 30 тыс. из них удалось пробиться в южную Каринтию, но британцы большинство вернули на родину, хотя и не могли питать иллюзий относительно их дальнейшей судьбы [892] Ribičič M. Iskanja. Ljubljana: Društvo piscev zgodovine NOB Slovenje, 1994. . Тито и его ближайшие соратники неоднократно обсуждали грядущий кровавый суд в конце войны, в том числе и в конце декабря 1944 г. в Белграде на совещании начальников ОЗНА, во главе которого стоял Александр Ранкович. На нем постановили физически ликвидировать всех бойцов квислингских отрядов. Окончательное решение о том, как поступить с ними, вероятно, приняли в Загребе на строго секретном совещании Тито с командующими четырех армий ЮА на основании оценки сложившейся на тот момент стратегической ситуации. Они опасались, что в случае конфликта с западными союзниками коллаборационисты перейдут на их сторону и станут своего рода «троянским конем» или «бомбой замедленного действия» 1. Когда британцы во второй половине мая 1945 г. действительно начали их возвращать, в Словению прибыл полковник с письмом Ранковича, адресованным местному руководителю ОЗНА Матии Мачеку, в котором говорилось, что нужно осуществить «жюстификацию» [893] Ibid. S. 50, 52, 53, 60; Batty P. Hoodwinking Churchill. P. 256, 257. [894] Bajt A. Bermanov dosje. S. 862; AS. Dedjer. T. e. 223. Pričevanje Matije Mačka, 14.02.1985. Ko je donjo odluke o Kočevju, fojbama, Dachauskim procesima. . Сведение счетов с домобранцами, усташами, недичевцами, льотичевцами и четниками было фундаментальным: первых расстреляли в Словении, а остальных – кого не убили – погнали «маршем смерти» в лагеря во внутренних районах страны, откуда их должны были интернировать, но до которых мало кто добрался живым [895] NARA. Pol 302 Yugo. Committee for Investigation of the Bleiburg Tragedy, Postwar Massacres in Communist Yugoslavia. Cleveland, 1964; Bilandžic D. Povjest izbliza. S. 309, 310; Jakovina T. Američki komunistički saveznik. Hrvati, Titova Jugoslavija i Sjedinjene Američke Države 1945–1955. Zagreb: Profil, Srednja Evropa, 2003. S. 36, 37. .