Дэвид Бирн - Как работает музыка

В недавней статье журнала New York участники группы Grizzly Bear рассказали, что их дела идут куда хуже, чем можно было бы ожидать от группы, которая только что продала все билеты на концерт в Radio City Music Hall. У многих музыкантов нет медицинских страховок, и многие из них живут в тех же местах, где выросли. Это не то чтобы плохо, но, если такая успешная группа едва сводит концы с концами, как выживают остальные?

Примерно в то же время, в июне 2012 года, молодая стажерка NPR написала в блог All Songs Considered о том, как сильно она любит музыку, но упомянула, что практически никогда за нее не платила. Музыкант, профессор и трейдер по деривативам (!) Дэвид Лоури в ответ написал страстный, но разумный пост, который стал вирусным. Я разговаривал с ним в Вашингтоне, и, как и Руэн, Лоури был поражен тем, что так много людей считают, будто интернет дает нам право получать все, что мы хотим, бесплатно. «Верующие в неизбежность» поддерживают идею, что новые технологии все равно все определяют и все так или иначе к лучшему. К примеру, если артисты и газеты не могут выжить в прекрасном новом цифровом мире, это означает, что они просто не адаптировались. Это их собственная вина.

Решив выяснить, как сайты, которые распространяют незаконные файлы, зарабатывают деньги, Лоури и группа из USC Annenberg Innovation Lab инициировали исследование, чтобы увидеть, какие корпоративные бренды рекламируются на сайтах, где, как всем известно, содержится незаконный контент [80] “USC Annenberg Lab Ad Transparency Report, Fourth Edition,” May 8, 2013. . Бренды и сервисы, которые координируют эти объявления (например, Google), по сути финансируют пиратство, как говорит Лоури. А на этом можно сделать много денег – основатель Megaupload Ким Дотком, который недавно был арестован в Новой Зеландии, жил на широкую ногу. Лоури и другие утверждают, что крупные бренды и онлайн-сервисы могут заблокировать или остановить эту поддержку, но, похоже, не хотят отказываться от большого количества денег. Высокотехнологическая индустрия не так чиста, как хотелось бы.

Иногда артистам действительно стоит забыть о прошлом и искать новые формы финансирования, будь то корпоративная поддержка, живые концерты, Kickstarter или лицензирование своих песен для рекламных роликов. Но не все альтернативы поощряют свободную, яркую и долгосрочную жизнь в искусстве. Фанатские кампании на Kickstarter предназначены для финансирования одного проекта, а не продолжающейся карьеры в музыке. Я не завидую артистам, играющим корпоративные концерты или получающим финансирование от Converse, Mountain Dew, Red Bull или BMW, – они делают то, что должны делать, – но я весьма подозрительно отношусь к тому, как модель корпоративного меценатства в духе Медичи сказывается на музыке, и к тому, что эта модель делает с жизнью человека. В конце концов не стоит забывать, что корпорации существуют для того, чтобы продавать обувь или сладкую газировку, а не искусство.

Эта глава не о том, как оскорбить хозяина на званом обеде. Речь идет о том особенном моменте, когда творчество зарождается из социального контекста – это могут быть несколько галерей, район или бар, в котором открывается музыкальный клуб. Я часто задумывался, почему такой расцвет происходит именно здесь и сейчас, а не в какое-то другое время в каком-то другом месте.

Одним из таких мест был бар и музыкальный клуб CBGB, расположенный на Бауэри в Нью-Йорке. Потом меня часто спрашивали, ощущал ли я какую-то особую атмосферу там в середине и конце 1970-х. Нет, не ощущал. Мне кажется, прямо сейчас в городе как минимум столько же музыкального творчества, сколько было тогда, вся разница в том, что оно не сосредоточено в одном конкретном баре или районе. Помню, как, ошиваясь у барной стойки в CBGB и наблюдая за выступлением других групп, порой я думал: «Ух ты, эта группа действительно хороша!», но так же часто возникала мысль: «Эта группа – полный отстой, а жаль, ведь ребята они неплохие». То же самое происходит и сейчас, когда я хожу на концерты: иногда меня просто уносит, а иногда я впустую провожу вечер.

В то время мы с моими товарищами по группе репетировали в нашем лофте по соседству, а затем выступали в CBGB – так часто, как только могли. Но для нас это не было чем-то особенным, это просто было то, чем мы занимались. Мы чувствовали себя типичной группой бедных артистов, борющихся за выживание. Дни (и даже ночи) у нас часто были рутинными и скучными. Совсем не как в кино, где герои постоянно перескакивают от одного вдохновляющего момента или захватывающего места к следующему и сознательно делают революцию. Кроме того, CBGB находился в не самой популярной части города – фактор, который я, возможно, недооценивал.

Я не был посвящен ни в какие революционные планы, если это вообще можно назвать революцией. Но осознавал, что я сам и многие другие – это чувство витало в воздухе – отвергали бóльшую часть музыки, которая была до нас. Ну и что с того? Каждый по-своему именно это и делает, отвергая какие-то вещи и двигаясь дальше. Обычный процесс самопознания, в этом нет ничего особенного.

Насколько я помню, все началось в CBGB в 1974 году, когда Том Верлен и еще несколько человек убедили Хилли Кристала, владельца на тот момент еще байкерского бара, разрешить им выступать за деньги, которые бар взимал как небольшую входную плату. Хилли, в свою очередь, довольствовался доходом от всех новых посетителей, которые забредали в бар и покупали пиво. Это была справедливая сделка. Обе стороны оказались в выигрыше: до того момента бар не привлекал большое количество клиентов, так что Хилли было нечего терять. Эта глава будет посвящена тому, как место исполнения музыки и его политика не в меньшей степени, чем непосредственно творчество музыкантов, формируют музыкальную сцену. Так что Том и Хилли заслуживают большой похвалы: их несложный договор обеспечил появление новой музыкальной сцены.

После того как мы с друзьями переехали в Нью-Йорк примерно в 1974 году, я спал на полу лофта, принадлежащего художнику, который жил всего в квартале от CBGB. Патти Смит и группа Тома Television только-только начали там выступать, и мы с друзьями надеялись, что наша группа – в будущем Talking Heads – тоже сможет играть в этом клубе. Эта перспектива подстегнула нас всех. Мы начали усиленно репетировать. Я к тому моменту уже сочинял какие-то обрывки песен самостоятельно и подозреваю (несмотря на то что в предыдущей главе задавался вопросом, будет ли у артистов тяга к творчеству в отсутствие подходящей площадки) продолжил бы это делать вне зависимости от того, жил бы я неподалеку от CBGB или нет. И тем не менее наличие подходящего для наших песен места побудило меня сосредоточиться и направить энергию в соответствующее русло: я приступил к штампованию песен, многие из которых группа, в итоге назвавшаяся Talking Heads, начала репетировать.