Ольга Скороходова - Эпоха великих потрясений. Энергетический фактор в последние десятилетия холодной войны

Принципиально важно, что инициаторами «нефтяной атаки» выступили консервативные члены ОАПЕК, что способствовало резкому росту их авторитета в арабском мире. Глава Центра ближневосточных исследований Гарвардского университета Н. Сафран, комментируя данное обстоятельство, обратил внимание, что рост доходов от продажи нефти за годы, предшествовавшие войне, обеспечил арабов сравнительной свободой действий в применении «нефтяного оружия». Уход Насера с арабской сцены придал саудовскому королю Фейсалу уверенность в том, что он сможет сам контролировать «нефтяную атаку», от начала и до конца, и что ее политические трофеи не будут похищены [84]. Казалось, радикальные игроки, Ирак и Ливия, на время сдали свои позиции, поскольку их непримиримая риторика не возымела такого эффекта, который принесла нефтяная атака Эр-Рияда.

Эффективность «нефтяной атаки» стала индикатором зрелости ОПЕК. Собственно говоря, вышеперечисленный комплекс мер был предпринят сугубо арабским филиалом – ОАПЕК. Но, чтобы эмбарго действовало, важно было добиться его поддержки со стороны неарабского сектора ОПЕК. И это было сделано: общее увеличение уровня добычи нефти в Венесуэле, Иране, Индонезии и Нигерии составило лишь 0,34 млн баррелей, что не могло сравниться со снижением добычи ОАПЕК – на 4,5 млн баррелей при общем уровне добычи в 20 млн баррелей [85]. Чтобы ни один из членов организации не «остался в обиде», было найдено компромиссное решение в виде резкого увеличения цен на нефть. 23 декабря 1973 г. очередная конференция ОПЕК санкционировала единовременное повышение цен на «черное золото» на 128 % по сравнению с октябрьским уровнем – до 11,65 долларов [86]. Этот день можно считать датой окончания «эпохи дешевой нефти» в мировой истории.

Для США «нефтяная атака» не была абсолютным сюрпризом: как мы уже говорили, ее рассматривали как возможное, но не очень вероятное развитие событий. Так, 7 октября, то есть за 10 дней до исторического совещания в Кувейте, в Белом доме пришли к выводу о том, что в случае успешной израильской контратаки ответ со стороны арабских стран в виде наложения эмбарго на поставку нефти в США более вероятен, чем совместные панарабские военные действия против Израиля [87].

И тем не менее, решение ОАПЕК оказало эффект разорвавшейся бомбы. Дело в том, что в тот же день, когда министры нефтяной промышленности арабских стран собрались в Эль-Кувейте, в Овальном кабинете Белого дома состоялась встреча четырех министров иностранных дел: Саудовской Аравии, Кувейта, Марокко и Алжира – с Никсоном, в ходе которой президент пытался (как позже оказалось, тщетно) убедить их в своем стремлении к мирному урегулированию на Ближнем Востоке и по итогам которой министры заявили журналистам, как описывал Г. Киссинджер, с «видом хороших мальчиков» [88], что они провели «плодотворную беседу» с президентом. В ходе отдельной встречи с министром Саудовской Аравии президент также пытался объяснить, что поставки оружия Израилю «имеют отношение к советско-американским делам, а не направлены против них, арабов» [89]. Эр-Рияд, однако, просто отказался смотреть на этот конфликт с глобальной точки зрения [90].

В целом же сказать, что «атака ОПЕК» вызвала шок в западном мире – значит не сказать ничего. Осознание случившегося приходило постепенно. Например, уже 18 октября 1973 года The New York Times напечатала статью с красноречивым названием «Нефтяной гамбит», а The Washington Post охарактеризовала произошедшие перемены как «новую ближневосточную реальность» [91], добавив, что война в который раз изменила Ближний Восток до неузнаваемости, опровергнув «привычные клише об арабах, русских и нефтяных интересах». Номер The Business Week за 20 октября вышел с говорящим заголовком – «Арабский век».

Как напишет в своем исследовании Фр. Парра, в декабре 1973 года нефтяной рынок находился в панике: «Никто не знал, что такое рынок, куда он движется, как он связан с теми ценами, что назначает картель. На самом деле, рынок был все еще очень слаб, он не был институционализирован <���…> Он просто представлял собой какую-то серию несопоставимых друг с другом сделок, о которых хаотично сообщалось в трейдерской прессе» [92]. Цена нефти, между тем, по отдельным сделкам доходила до 17 долларов. Как сообщали в своих воспоминаниях функционеры ARAMCO, тогда же мировой рынок нефти впервые пережил приступ панического роста спроса, вызванного ожиданием дальнейшего повышения цен и желанием сыграть на опережение [93].

2.2. Мировой энергетический шок и его последствия

Двойной залп «нефтяной атаки» – наложение эмбарго и четырехкратное повышение цен на «черное золото» – ввергли мировую экономику в небывалый со времен Великой депрессии кризис, преодоление которого, по сути дела, продолжалось все десятилетие. Хотя эмбарго продлилось до марта 1974 года (для Нидерландов – до июня), решение ОПЕК о повышении цен на нефть не было пересмотрено даже после достижения первых робких успехов по урегулированию конфликта. За 1973 год суммарный рост цен на жидкое топливо составил 400 %, что ввергло платежные балансы развитых и развивающихся, но не добывающих нефть стран в глубокий минус и повлекло за собой колоссальный переток капитала из развитого мира в страны ОПЕК (см. Табл. 5).

Табл. 5. Рост доходов ОПЕК в 1967–1986 гг. в млрд долл.

Источник: OPEC Report, 1983–1986.

Все это не могло не повлечь спада в промышленном производстве. В 1975 году он достиг наивысшей точки: промышленный индекс Dow Jones опустился до 577 пунктов (с 1052 в 1973 году), показав рекордную скорость падения с 1929 года. Особенностью этого кризиса стала так называемая стагфляция – высокий уровень безработицы, сочетавшийся с высоким же уровнем инфляции. Так, в 1975 году безработица в США достигла 8,5 %, причем этот показатель оставался повышенным все 1970-е годы, стабилизировавшись на отметке в 6 %. Средний показатель для стран ОЭСР составлял 5 %. Замедлились и общие темпы роста экономик западных стран: если в 60-е годы они составляли 5 %, то для 70-х годов эта цифра едва достигала 3,2 % (см. Табл. 6). [94]

Табл. 6. Основные макроэкономические показатели ведущих экономик в 1960–1981 гг., в %

Источники: IMF, International Financial Statistics, Vol.37, OECD Economic Outlook, 1983.

Еще одной приметой нового времени стала нехватка топлива и различные меры экономии, вводимые правительствами, запечатленные в многочисленных, порой ироничных, фотографиях, дошедших до наших дней. Зимой 1973–1974 года США узнали, что такое километровые очереди на заправочных станциях, вызванные введением правительственной системы распределения топлива по штатам. Например, по четным числам заправлялись только те автомобили, номера которых заканчивались на четное число, и наоборот – в нечетные дни [95]. Судя по справке, поступившей в центральный аппарат МИД СССР из посольства в Бонне, ФРГ в январе 1974 года уже печатала талоны на бензин [96], хотя в итоге до рационирования в таких формах дело все же не дошло. Нидерланды пережили серию «воскресений без машин», министры пересели на велосипеды, а правительство запустило целую программу по приспособлению инфраструктуры городов к велодвижению, которое в наши дни воспринимается как органичная часть голландского пейзажа.