Ольга Скороходова - Эпоха великих потрясений. Энергетический фактор в последние десятилетия холодной войны

Глава 1

На закате эпохи дешевой нефти (1960-е – начало 1970-х годов)

Первые послевоенные десятилетия сопровождались серьезным наращиванием потребления нефти и нефтепродуктов за счет бурного развития нефтехимической и транспортной отрасли. Доступность жидкого топлива стала одним из столпов общества массового потребления и экономического процветания. В конце 1960-х – начале 1970-х годов тектонические перемены в мировой энергетике привели к окончанию оптимистичной эпохи дешевой нефти.

Эти изменения были обусловлены, во-первых, динамикой на Ближнем Востоке – уходом из региона Великобритании, поражением арабских государств в Шестидневной войне с Израилем в 1967 г. и серией революций, обернувшихся радикализацией «арабской улицы», – и, во-вторых, модификацией мировой экономической системы, вызванной наметившимся финансово-экономическим кризисом в США и достаточно серьезным изменением правил игры в связи с процессами деколонизации. [3]Живым воплощением перегруппировки сил на мировой экономической арене стало рождение региональных объединений типа ОПЕК (1960 г.) и ОАПЕК (Организации арабских стран – экспортеров нефти, 1968 г.). Вплоть до 1973 г. говорить о революционном характере этих изменений не приходится. Но все эти факторы были неотделимы друг от друга и, действуя в совокупности, привели в 1973 г. к самым резким и значительным переменам в нефтяной системе координат. 1.1. «Ветер перемен», ресурсный национализм и образование ОПЕК

ХХ век знал немало революций, и одна из них – энергетическая. Будучи практически незаменимым сырьем для некоторых отраслей производства, во второй половине столетия нефть поистине превратилась в топливо современности. По некоторым оценкам, с 1960 по 1973 год рост спроса на нефть составил 700 %! Она стала статьей № 1 мировой торговли. Так, в энергетическом балансе США доля жидкого топлива возросла с 34 до 47 %, а на транспорте – до 67 % [4]. Дешевое и доступное топливо стало фундаментом высокого качества жизни для широкой категории граждан западного мира, элементом послевоенного сознания, не признававшего границ экономического роста (см. Рис. 1).

Рис. 1. Структура мирового энергетического потребления в 1949–2019 гг., квадриллион БТЕ

Источник: U. S. Energy Information Administration

Энергетическая революция (то есть переключение, пусть и не полное, производственного цикла с угля на нефть) имела серьезные геополитические последствия. В отличие от угля, имеющего практически повсеместное распространение, добыча нефти, в силу геологических и финансовых причин (добыча одного барреля в Мексиканском заливе составляла 0,45 долл., в Саудовской Аравии – 0,19 долл., а в Бахрейне 0,1 долл. [5]) очень скоро сконцентрировалась в нескольких регионах планеты – в первую очередь, в Персидском заливе (Табл. 1). К 1973 г. Европа на 80 %, Япония – на 90–92 %, а США на 15–18 % зависели от поставок нефти именно из этого региона. [6]

Технически переключение мировой экономики на дешевую ближневосточную нефть не представляло особых трудностей – на нефтяном рынке исторически сложившееся доминирование небольшого количества крупных корпораций было делом привычным. Вплоть до конца 1960-х годов мировая нефтедобыча практически полностью контролировалась семью крупнейшими компаниями – так называемыми «семью сестрами»: British Petroleum, Royal Dutch Shell, Esso, Mobil (с 1999 г. вследствие слияния с Esso – ExxonMobil), SOCAL, Gulf Oil, Texaco (последние три компании в 2001 г. образовали компанию Chevron, слияние SOCAL и Gulf Oil произошло еще раньше, в 1984 г.). Период до конца 60-х годов в литературе также иногда называют эпохой «Семи сестер». Вертикально-горизонтальный принцип организации и повсеместное присутствие позволяли компаниям держать цены на низком уровне за счет переноса добычи на месторождения, требующие минимальных вложений – в первую очередь, в регионе Ближнего Востока.

Но так не могло продолжаться бесконечно. На рубеже 60–70-х годов истощение самых богатых месторождений и продолжающийся рост спроса на углеводороды при недостаточных темпах разведки привели к отставанию ресурсной базы. Рынки отреагировали на это ростом напряженности и повышением цен. Так, по некоторым данным, с 1970 по 1973 г. уровень резервных мощностей в мире сократился с 3 мбд (миллионов баррелей в день) до критически низких 500 тыс. баррелей, что составляло менее 1 % мирового потребления нефти [7]. Несмотря на эту тревожную тенденцию, в целом до начала 70-х годов механизм обеспечения мировой экономики углеводородами работал бесперебойно. Отношения со странами-экспортерами были делом большого бизнеса, а вовсе не государств, и эта модель выглядела эффективной. Так, в одном из докладов ЦРУ 1969 г. вероятность перебоев с импортом нефти в США в ближайшие 10–20 лет оценивалась как крайне низкая. [8]

Табл. 1. Добыча нефти в мире, по регионам в 1965–2018 годах, в мбд

Источник: BP Statistical Review of World Energy 2019, расчеты автора.

Между тем международный политический и экономический ландшафт переживал серьезные изменения. «Ветер перемен», который принес независимость колониальным странам, не обошел стороной нефтяную сферу. 14 сентября 1960 г. произошло одно из самых значительных событий в истории глобального энергетического управления, оставшееся незамеченным современниками. В этот день лидеры Венесуэлы, Саудовской Аравии, Кувейта, Ирана и Ирака создали Организацию стран – экспортеров нефти (ОПЕК), под контролем которой оказалась большая часть всех доказанных мировых запасов (см. Табл. 2) и около половины добычи «черного золота».

Толчком к ее созданию стало единогласное снижение цен на нефть, предпринятое крупнейшими нефтяными компаниями, а это означало автоматическое снижение бюджетных поступлений для правительств добывающих государств. Непосредственные цели организации в момент создания, в соответствии с Уставом 1961 г., не выходили за рамки сложившейся с колониальных времен концессионной системы и были направлены на координацию и унификацию ценовой политики для обеспечения стабильности доходов государств-участников. [9]

В 1962 г. ОПЕК получила статус наблюдателя при Генеральной Ассамблее ООН, однако споры о статусе и назначении этого института не утихают до сих пор. Для характеристики организации очень часто используется термин «картель», едва ли юридически корректный – поскольку его членами являются суверенные государства, а не отдельным компании, но верный по сути – ведь их деятельность направлена на регулирование цен. [10]ОПЕК, которая с формальной точки зрения является международной межправительственной организацией, корректнее всего назвать политическим клубом [11]по приглашению, причем координация усилий правительств, вовлеченных в работу этого клуба, выходит за пределы нефтяной сферы.