Александр Федоров - Рекордсмены запрещенного советского кино (1951-1991) в зеркале кинокритики зрительских мнений

«Вот из-за таких фильмов и с их помощью развалили СССР. Психоделия для неуравновешенных» (Юлия).

«Все фильмы Сокурова — плач бездушной безбожной души. Поэтому они так тягостны. Чем дальше — тем ближе к аду. "Фауст" — совершенно адское произведение. Автор выдает это за правду. Но это просто чувствование несчастного человека. У него нет ничего, кроме копания в сумрачных дебрях того, что по Сокурову и является "внутренним миром". Даже природа у него — не дар Божий, а часть патологического мира героя. Причем, люди у Сокурова выступают как функция его замысла, т. е., как средство. Выбирает откровенно уродливых — как внешне, так и внутренне. Только нечистый так смотрит на человека» (Даце).

Отпуск в сентябре. СССР, 1979. Режиссер и сценарист Виталий Мельников (по мотивам пьесы А. Вампилова «Утиная охота»). Актеры: Олег Даль, Ирина Купченко, Ирина Резникова, Наталья Гундарева, Наталья Миколышина, Юрий Богатырёв, Геннадий Богачёв, Николай Бурляев, Евгений Леонов и др. Этот телевизионный фильм в год его создания был запрещен и вышел на телеэкраны СССР только во время «перестройки» — в 1987 году.

Режиссер Виталий Мельников за свою долгую творческую карьеру поставил два десятка полнометражных игровых фильмов, три из которых («Семь невест ефрейтора Збруева», «Здравствуй и прощай», «Начальник Чукотки») вошли в тысячу самых кассовых советских фильмов (и это еще не считая его популярного телефильма «Старший сын»).

…Сорокалетний Витя Зилов задыхается в тусклой атмосфере провинциальной жизни. И даже водка — традиционное российское «лекарство от тоски» — не делает его счастливее. Зилову противна ложь, а в этой проклятой жизни то и дело приходится лгать. И мысли о бессмысленности бытия и самоубийстве все чаще приходят ему в голову…

Быть может, именно в этой экранизации знаменитой пьесы Александра Вампилова «Утиная охота» Олег Даль (1941–1981) сыграл свою лучшую роль, вложив в нее не только свою душу, но и свою судьбу.

Увы, увидеть фильм на экране Далю не удалось: по причине «мрачности и безысходности» «Отпуск в сентябре» был запрещен к показу, и премьера состоялась уже после смерти талантливого актера…

В свое время «прогрессивная пресса» пыталась привязать эту трагикомическую историю аутсайдера к «язвам социализма». Если бы все было так просто! Проблема «лишних людей» была и есть в любом обществе. И ни с какими «…измами» она напрямую не связана… И сегодня Зилову жить было бы, наверное, ничуть не легче, чем в 1970-х…

Кинокритик Владимир Гордеев объясняет запрет «Отпуска в сентябре» тем, что тогдашнее телевизионное начальство было уверено: «советский человек не должен видеть себя в зеркале. Искусство должно обольщать. Совершенно безысходную задачку подкидывает Вампилов для восприятия зрителя. А Вампилову от души вторит Мельников: вот есть живой человек. У человека есть доходная государственная служба, где можно от души халтурить. Ему дали квартиру. У него симпатичная жена. У него масса друзей. У него молодая любовница. У него — утиная охота, наконец, любимое дело всей его жизни! А ему от всего тошно. Фильм отлично снят, прекрасно смонтирован. Совершенно блестяще играет Олег Даль. Вы, в принципе, попробуйте посмотреть этот драматический, напряженный фильм. Просмотр окажется неплохим экспериментом, проверкой на собственную честность. Попробуйте увидеть Зилова в себе!» (Гордеев, 2009).

Кинокритик Наталья Милосердова полагает, что в «Отпуске в сентябре» «безмерно интересен процесс перерабатывания драматургии Вампилова в драматургию Мельникова. Он спрессовывает и без того плотную ткань, очищая ее от поясняющих диалогов, усложняя отношения героев и заостряя их характеристики, вводит сложные мотивы и более тонкие нюансы» (Милосердова, 2010: 305).

Зрители XXI века продолжают оживленно спорить об «Отпуске в сентябре» и о персонаже, сыгранным Олегом Далем:

«Зилов — гениальное отражение русского характера. Все герою обрыдло. И пошел процесс саморазрушения. Жена — чистый человек, но так уже извалялся сам, что разрушает и это, единственно дорогое. В общем, пошел процесс и все летит в топку. Идеалы молодости утрачены, а новых нет. Прошлое и не помнишь уже (как жена просит его вспомнить те слова!), а настоящее уже загажено враньем, случайными связями, притворством даже перед самим собой. А душа — живая еще, рвется, не выносит. Зилов не лишний человек, а потерянный» (Мари).

«Не знаю, кто как, — а я не сдерживаю слёз в каждом кадре этого фильма. Мне жаль Зилова. Он и жалок и отвратителен. Жаль его жену, которую он опустошил, даже выпотрошил. Это одиночество, эта пустота, даже при гостях и друзьях. Сцены на работе — тот же кошмар безразличной повседневности. Перекликается он мне с Янковским из «Полёты во сне и наяву». Не могу понять только — почему? Как произошло то, что на экране мы видим уже результат разлома, потери самого себя, безразличие ко всему под соусом цинизма… Ведь, судя по диалогам с женой, был он когда-то совсем другим?! Что первопричина? И что сделать (или не сделать) чтобы не стать в среднем возрасте Зиловым?» (Анастасия).

«Фильм очень люблю, Даль, конечно, бесподобен, но чем чаще его смотрю, тем острее ощущение, что в жизни такого вот «персонажа» с большим удовольствием придушила бы. Никогда не могла понять людей, которые в отсутствии реальных жизненных проблем высасывали их себе на пустом месте, для жизненного баланса, чтобы не было все так гладко и хорошо. Самому не жить и другим не давать, не иметь никаких ориентиров в жизни, метаться от женщины к женщине, высмеивать всех и каждого только по причине собственной неудовлетворенности — крайне сомнительный для меня героизм. И никакой Зилов не «лишний человек». «Лишний» человек чувствует себя одиноко и потеряно в окружающем мире по разным причинам, а этот себя потерянным совсем не ощущает, он хочет быть королем, королем провокации и цинизма, королем всеобщего внимания и, конечно, не чувствуя в этом меры, в итоге заигрывается. И вот тут-то ему становится по-настоящему страшно, не одиноко, а страшного, от того, что друзья вдруг отвернулись, жена ушла, а он ведь и представить такого не мог, он был уверен, что его, короля, все будут благостно терпеть до скончания века. А он, действительно, не знает, чего ему надо. Только никак не пойму, зачем нужно сочувствовать и героизировать такое мерзкое скользкое существо?» (Лика).

«Олег Даль сыграл очень беспощадно, у меня спроектировалось отношение к герою на самого актера, хотя, по сути, он где-то и сыграл самого себя в своем протесте ко всему. У нас сейчас принято сочувствовать таким "бунтарям", оправдывать пьянство, несмотря на все беды, последующие этому, существует какое-то идолопоклонство такому образу жизни, но очень грустно, когда известные актеры с экрана смакуют подробности своих попоек даже во время съемок своих «киношедевров». Между прочим, это проявляется и на качестве этих работ. Подумали бы о зрителях и о молодом поколении, падкому к подражанию. Это ни в коем случае не о Дале и не об этом фильме» (К. Цеткин).