Евгений Плисов - Научное мировоззрение изменит вашу жизнь. Почему мы изучаем Вселенную и как это помогает нам понять самих себя?

Люди — существа социальные, мы привыкли работать в группе. В группе знание размывается по ее членам, приобретает общий характер. Запомнить все нереально, но это не мешает единому коллективному мышлению справляться с поставленной задачей. Допустим, ваша цель — охота, и вы хотите загнать стадо антилоп в ловушку. В одиночку вам не справиться: вы не знаете всех повадок антилопы, как именно и приманить все стадо, и справиться с загоном, и завершить дело. Зато у вас есть товарищи, с которыми можно разделить этот процесс. Одни изучают повадки добычи, вторые начнут ее запугивать, третьи — мастера по изготовлению ловушек, четвертые специализируются на разделке и хранении пищи. Знает ли каждый охотник, как происходит охота? В общих чертах — безусловно. Сможет ли он самостоятельно провернуть эту затею в масштабах стада? Вряд ли. В современном мире перед человеком стоят задачи в тысячу раз сложнее, чем загнать стадо антилоп. Даже самый высококлассный инженер, посвятивший своей профессии полвека, не скажет, как в итоге летит космическая ракета, к созданию которой он приложил свои усилия. Вы можете быть специалистом по программному обеспечению (причем не всему, а какой-то его части), по материалам корпуса, по оснащению экипажа, по топливу, но нельзя быть специалистом по суммарному продукту, он слишком сложен. Вы на 95 % невежественны в создаваемом продукте, но зато вас много, и вы можете довериться коллегам. Над проектом будет работать масса высококлассных специалистов, и в какой-то момент ракета пронзит небеса.

Находясь в команде, люди инстинктивно начинают разделять обязанности. Представьте себе, что вы сидите дома и общаетесь со своим другом, который считается специалистом по крафтовому пиву. Сейчас таких уж больно много развелось, но что поделать. Вы общаетесь на какие-то свои темы, и тут к вам в квартиру врывается радостный сосед и начинает взахлеб рассказывать, что в ближайший бар завезли новые сорта отличного неосветленного, нефильтрованного, непастеризованного и еще масса «не-» пива. Вы бы с удовольствием его попробовали, но будете ли вы сейчас запоминать все названия новинок, что потоком льются из вашего соседа, или же доверитесь сидящему напротив вас приятелю? Зачем вам напрягаться? Вы с легкостью пропускаете все названия мимо ушей, благодарите информативного соседа, провожаете его, жмете руку, целуете в щечки и возвращаетесь к беседе. Вечером вы заглянете в местный бар, где ваш друг без каких-либо проблем найдет в меню новинки и даже расскажет о них в красках. В описанной гипотетической ситуации вы сэкономили массу психических сил, доверившись специалисту. Вы, считайте, сформировали ячейку групповой памяти, где каждый слот специализируется на конкретной информации, причем сделали это неосознанно. Если в рамках эксперимента разделить людей, знакомых друг с другом не менее трех месяцев, на пары и дать задание на запоминание, история повторится. Например, если один из партнеров — специалист по недвижимости, а второй — повар в ресторане, то при выполнении задания запомнить характеристики условных квартирных помещений первый полностью возьмет на себя всю ответственность за решение поставленной задачи, а второй полностью доверится первому. Такая же история в обратном порядке случится, если предложить задание на запоминание ингредиентов блюд. Люди автоматически запоминают то, что необходимо в рамках выполнения группой конкретного задания, внося максимальный вклад в разделение умственного труда.

Этот способ разгрузить свой мозг, позволяющий каждому в группе выполнять исключительно свое конкретное дело, имеет свои последствия. В частности, размываются границы между знаниями и идеями конкретного человека и знаниями других членов группы, как и группы в целом. Базовым примером будет ситуация, когда новая стратегия или идея появляется через совместное обсуждение. В таком случае понять, кто же был истинным автором, весьма затруднительно. Мало того, если и существовал конкретный человек, впервые высказавший предложение, то его идея будет дополнена и переделана всей группой под нужды конкретной ситуации, так что назвать финальный результат исключительно его заслугой можно получится только с большой натяжкой. В большинстве же случаев идея, родившаяся у кого-либо в голове, окажется не новой. Скорее всего, она уже озвучивалась когда-то внутри группы и стала общим знанием, но тогда ее отвергли по соображениям того времени. Теперь же, высказанная еще раз, она может быть принята в нынешних условиях как новинка. Неприятным примером такой ситуации станет случай, когда начальник, сам забраковавший вашу идею пару месяцев назад, теперь выдает ее за свою. Это сильно обижает, но не принимайте это близко к сердцу, возможно, он действительно не помнит, что вы ее озвучивали когда-то. Идея, высказанная в присутствии других людей, моментально становится общественной, и если ее автора сразу не приметили, то, считай, его и не было. Не стоит переоценивать собственные идеи. Скорее всего, их уже кто-то озвучил до вас. Просто цените то, что они есть у вас в голове, и будет круто, если вы сможете реализовать их на практике.

Крайняя форма группового знания выражается во фразе «так заведено». Выбраться из рамок «так заведено» очень трудно, особенно если обсуждаемые идеи имеют под собой сакральные ценности. Эта ситуация часто возникает при столкновении науки и религии. Наука и религия в принципе несовместимы по одной простой причине: наука изучает фальсифицируемые концепции. Ученые оперируют моделями, которые могут быть опровергнуты. Пример: я держу в руках яблоко. Если я отпущу его, то, согласно теории гравитации (которая, по сути, утверждает, что есть такая штука, как «гравитация»), оно упадет на пол. Если в какой-то момент времени случится так, что в стандартных условиях яблоко полетит вверх, то это будет означать, что теория гравитации должна быть дополнена или пересмотрена. То есть можно придумать эксперимент, по результатам которого докажут, что действующая модель либо неверна, либо недостаточно точна. Так работает наука. Если мы найдем в кембрийских отложениях следы людей или мамонтов, то нужно будет пересмотреть теорию эволюции или действующие модели истории. С концепцией Бога так сделать нельзя. Мы не в состоянии придумать эксперимент, в котором будет четко видно, что Бога нет. Любой результат эксперимента может быть описан фразой «так Ему угодно». Почему мы не видим чудес, которые описаны в Ветхом и Новом Завете? «Потому что такова Его воля». Почему мы не обнаруживаем влияния на наш мир этой всемогущей сущности? «Потому что такова Его воля». Почему в мире столько зла? «Пути Господни неисповедимы». На любой вопрос или эксперимент, пытающийся опровергнуть религиозную модель мира, найдется ответ, подразумевающий, что модель всегда верна. Это нефальсифицируемая концепция, поэтому наука с ней не имеет дела. Та же ситуация с концепцией, что весь мир есть глобальная виртуальная симуляция типа Матрицы. Попробуйте придумать эксперимент, доказывающий, что это не так. Любая ваша попытка будет обречена на провал, поскольку любой итог будет объяснен «условиями Матрицы». Поэтому нефальсифицируемые идеи просто не рассматриваются как не имеющие ценности.