Нгуэн-Ким Май Тхи - Комично, как все химично! [Почему не стоит бояться фтора в зубной пасте, тефлона на сковороде, и думать о том, что телефон на зарядке взорвется]

В прочих случаях тоже сойдет:

– Глянь, у меня случайно есть кое-что от боли в животе. Или:

– А у меня с собой растительное успокоительное средство – попробуй, хорошо действует.

С другой стороны, есть еще эффект ноцебо– негативный брат плацебо. Ожидание нежелательного побочного действия тоже может стать самоисполняющимся пророчеством . Периодически случается, что участники покидают клинические исследования из-за побочных воздействий, не ведая, что были в группе плацебо и действующего вещества не получали, то есть никаких побочных эффектов у них быть не должно. Примером может послужить безобидный укол физраствора (знаю, в самом сочетании слов «безобидный» и «укол» для некоторых уже содержится противоречие). Такой укол безопасен для людей с аллергией на пищевые продукты, и все же у некоторых даже шприц плацебо без аллергенов вызывает самую настоящую аллергическую реакцию.

Теперь, памятуя об эффектах плацебо и ноцебо, будет разумно не только разбить участников испытаний на тестовые и контрольные группы, но и важно, чтобы сами участники не знали, к какой из групп они относятся. Более того, этого не должны знать даже исследователи, которые проводят испытания и обрабатывают данные. Ведь ученый, разумеется, тоже человек, и его личные ожидания могут повлиять на оценку данных, так сказать, застить глаза в ущерб объективности, умышленно или подсознательно. Так что мы, ученые, сами себе не доверяем, и это хорошо. Такой метод называют слепым, а испытание, в котором участники и ученые пребывают в неведении, называется двойным слепым исследованием. Завесу можно снять только после обработки данных.

Таким образом, контрольное – а в идеале двойное слепое – это критерий качества клинического исследования. Теперь перейдем к рандомизированному. Когда однажды в своем видео я упомянула контролируемое рандомизированное исследование, некоторые зрители попытались найти в этом слове перевод английского слова random, что означает «случайный». Но рандомизированный – не значит случайный. Рандомизация – это скорее сознательное форсирование случайности. Что я имею в виду? Давайте снова обратимся к нашему «антипрокрастинину». Тестируя его действенность, разумеется, мы хотим, чтобы она была. Отсюда риск, что сознательно или неосознанно мы могли бы разбивать участников на тестовые и контрольные группы в свою пользу. Скажем, я могла бы распределить участников, которые изначально более продуктивны и меньше прокрастинируют, в тестовую группу, а менее продуктивных – в контрольную. И таким образом я сфальсифицировала бы результаты. Во избежание подобных случаев участников исследования рандомизируют, то есть группы формирует специальная компьютерная программа на основе случайной выборки, и тогда как ученый я не могу влиять на этот процесс.

Теперь, надеюсь, вы понимаете, почему РКИ – то есть рандомизированное контролируемое испытание – служит золотым стандартом для клинических исследований. Но взаимозависимости, особенно в медицине, бывают настолько сложны и многоплановы, что даже самыми лучшими методами при всей тщательности в проведении экспериментов простого ответа автоматически все равно не получить (вспомните главу 4 ). Даже в самых золотых рандомизированных и контролируемых испытаниях случаются невоспроизводимые результаты.

Больше всего проблем с воспроизводимостью наблюдается в исследованиях в области психологии. Не потому, что психологи плохо делают свою работу, а потому, что методы в психологии не столь надежны, как, например, РКИ. Так, психологические исследования часто базируются на опросниках, то есть на мнениях участников. Насколько можно им доверять?

На этот вопрос вы сможете ответить сами, представив себя на их месте. Но пока не существует лучшего метода, чтобы узнать, что ощущает человек, чем спросить его об этом. Обстоятельная беседа с экспертом, профессионально оценивающим участника, тоже чревата ошибками, потому что качественную оценку никак не приравнять к физическим замерам, дающим числовое значение. Воспроизводимость таких экспериментов страдает, ясное дело. К тому же статистическая достоверность проявляется, только достигая определенного количества участников. В хорошем исследовании их должно быть как можно больше. И нужно искать методы, осуществимые в большом масштабе и в то же время воспроизводимые. Ученые, как бы добросовестно и корректно ни делали свою работу, все же не застрахованы от ошибок, поскольку они заложены в самой сути методов. Поэтому я не устану повторять: разбираясь с научными выводами, обращайте внимание на методы. Задавайтесь вопросом: как именно ученые пришли к тому или иному заключению? Одни только данные могут вводить в заблуждение. Не хочу этим сказать, что любое психологическое исследование – чушь. И вполне дозволительно радоваться выводам типа «Очиститель с ароматом цитруса делает нас порядочными», пока вы относитесь к этому критически. Адекватной реакцией было бы «надо же, как интересно», а не «надо срочно обработать всю детскую комнату очистителем с цитрусовым запахом!».

[13] Выдуманное название с составными частями «цитро-» и «чистый». – Прим. пер.

К сожалению, многие неверно понимают науку, спеша применять научные результаты на практике. С идеей о том, что «в условиях порядка мы высокоморальны», перекликается так называемая теория разбитых окон, используемая в профилактике правонарушений. Согласно ей, следует жестко препятствовать небольшим нарушениям общественного порядка, таким, например, как мусор на улице, намалеванные на стенах граффити или как раз вот эти самые разбитые окна, поскольку тяжелые преступления вырастают из самых безобидных проступков, которые их провоцируют своим существованием. С ними, гласит теория, надо бороться непреклонно и строго наказывать, ведь порядок и порядочность предотвращают преступность. Этот метод профилактики всегда вызывал споры и до сих пор остается спорным, поскольку штрафы несоразмерны, а желаемая эффективность не доказана. Но находятся те, кто, несмотря на все это, ссылается на вышеупомянутые научные исследования. Еще один красноречивый пример того, что часто научные данные – лишь хорошо обоснованные предположения, а потому не всегда пригодны для непосредственного применения на практике.

Кстати, Катлин Фос с коллегами заинтересовались еще одним вопросом: если человеку так нужны организованность и порядок, почему периодически верх берет хаос? Может, он нужен нам не меньше? Фос снова организовала два помещения для эксперимента – одно прибранное, другое нет, – чтобы проверить широко распространенное, но до сих пор недостаточно доказанное наукой предположение: хаос способствует креативности.