Владимир Ткаченко-Гильдебрандт - Загадочная шкатулка герцога де Блакаса

Согласно новым исследованиям, Маркион не являлся ни тринитари-ем, ни монархианином: в то время христианские догматы еще не выкристаллизовались в своей полной установленности. Вернее, его богословие представляет собой прекрасное сочетание или даже определенный сплав этих двух христианских доктрин божественной непостижимости, выражающими тайну Триединства или Триединого, через Пречистую Деву Марию воплощенного в земной жизни и страдавшего на кресте или на древе Люцифера. Для Маркиона несомненно то, что другим покажется крайней ересью и безумием: на кресте в лице Сына сораспя-лась Святая Троица, и Она же воскресла вместе с Ним. Вот почему у Маркиона мы находим квази-докетическое понимание крестной жертвы Спасителя: распят Безначальный орудием начального в четырех земных стихиях, освященных Его страданием и кровью. Так Триединый в падших овцах дома Израилева, приобретая качества Нового Адама, но оставаясь Неведомым Богом, выкупает своих избранников из плена Светоносного, произведшего земные стихии и элементы, и указывает путь к Небесному Сиону. Именно в этом смысле Хрестос (синоним греческого Сотер) есть Спаситель или Иммануил, что означает: “с нами Бог”. Неслучайно выдающийся русский философ Николай Бердяев замечал о сущности учения Маркиона, очищенной от различных чуждых ей наслоений, следующее: “Истинные, подлинно христианские элементы марки-онизма, соединенные с всецелой истиной, свободные от искажений и крайностей, от маниакальности, свойственной ересям, и есть церковная вера и церковное сознание” (Бердяев Н.А. Маркионизм. Журнал “Путь”, № 12).

Предание одного неотамплиерского сообщества рассказывает, что в 1226 году группой немецких тамплиеров, вернувшихся со Святой Земли и принявших там маркионисткое вероисповедание, создается в Ун-терсберге на территории нынешней Австрии исследовательское подразделение, сосредоточившееся на изучении оккультных вещей и магии. Оно поддерживает тесные связи с великим комтуром Ордена Храма в Южной Германии и Северной Италии графом Гуго фон Вайтенеггом, возглавлявшим тамплиерскую секцию тайных знаний “Signum Secretum Templi”, располагавшуюся в одном из районов Вены. Судя по всему эта секция непосредственно замыкалась на орденский Внутренний Храм, и она же стояла у истоков схизмы в Тампле, когда приблизительно во второй трети XIII века германские прецептории и командорства откололись в вероисповедном вопросе от парижской метрополии, перейдя на позиции маркионизма (иными словами, произошел переход от доктрины Иоанна Крестителя к учению Иоанна Богослова, чьим учеником являлся Маркион), соединенного с доставшимся по наследству от ман-деев ассиро-вавилонским синкретизмом и германским язычеством. Схизма или тайный духовный разрыв с иоаннитским, а по сути мандей-ским центром в Париже повлек за собой отмену в германских отделениях ордена кощунственных психодраматических антихристианских и христофобских ритуалов, что в дальнейшем сыграло во благо немецких тамплиеров. На момент упразднения Ордена Храма в начале XIV века эти ритуалы не отправлялись в большинстве немецких прецепто-рий и командорств не менее полувека и, как следствие, были преданы забвению. Данное обстоятельство, на наш взгляд, и стало главной причиной оправдания тамплиеров Германии в ходе процесса. С другой стороны, германские тамплиеры более рьяно демонстрировали свою лояльность католической ортодоксии, за которой им удавалось скрывать внутренний маркионизм сообщества. К тому же, немецкие земли в меньшей степени подверглись манихейскому (катаро-богомильскому) прозелитизму, что опять же было благоприятным фактором для местных тамплиеров, до некоторой степени определившим оправдательный вердикт по отношению к ним. Следовательно, их оккультная организация или секция могла продолжить свое существование уже в структуре Суверенного ордена Святого Иоанна Иерусалимского, правопреемника распущенного Ордена бедных рыцарей Христа и Храма Соломона, и в том или ином виде практически дойти до наших дней, сделавшись в период Реформации тайной, но секулярной ассоциацией. Таковой перед нами предстает всегда действовавшее в тени влиятельное и загадочное “Общество Храма Маркиона” (“Societas Templi Marcioni”), о котором очень сложно найти какие-нибудь достоверные сведения. Нельзя исключить, что оно действует и в настоящее время, окружив себя сетью тайных, в том числе и неотамплиерских организаций, функционирующих в различных сферах экономической и общественно-политической деятельности. И вряд ли на него замыкаются сообщества тамплиерской реконструкции, рассчитанные на публичные шоу и открыто заявляющие о родстве с ним.

В заключении своего эссе хотелось бы отметить, что мы не считаем предложенную нами концепцию истиной в последней инстанции и просто приглашаем к обсуждению ее историков-медиевистов, членов неотамплиерских сообществ и групп, а также иных лиц, интересующихся взлетом и падением столь выдающегося феномена европейского прошлого, каковым является Орден бедных рыцарей Христа и Храма Соломона. Надеемся, что нам удалось показать определенную узость исторического подхода к разрешению тамплиерской проблематики и необходимость привлечения к ней прежде всего специалистов по религиоведению, востоковедению, богословию, ересиологии и даже эзотерике. В этом эссе мы попытались, в соответствии со своим видением, дать ответы на неразрешимые пока в академической плоскости вопросы о ереси тамплиеров, ее происхождении, развитии и связи с ней антихристианских и христофобских ритуалов, практиковавшихся в ордене судя по всему со времени его основания, которые, на наш взгляд, должно рассматривать как проявление крипторелигиозного культа внутри рыцарского сообщества.

Здесь не стоит забывать, что в ХII-ХIII веках Орден бедных рыцарей Христа и Храма Соломона представлял собой единственную экстерриториальную глобалистскую структуру, сосредоточившую в своих руках власть военного, финансового и крипторелигиозного характера и фактически являвшуюся прообразом нетократии постиндустриального общества. В более вульгарном смысле Орден тамплиеров можно назвать военным альянсом НАТО и Европейским банком реконструкции и развития для своего времени: известно, что идея европейского единства или по-современному евроинтеграции с объединяющей всех новой духовностью (“новой ортодоксией”, по меткому выражения знаменитого франк-масона Альберта Пайка) опять же принадлежала тамплиерам. И обладай храмовники хотя бы начатками военно-полевой связи, бурно развившейся со второй половины XIX и в начале XX столетия, не вполне ясно, смогла бы тогда настолько быстро устранить такого опасного конкурента королевская власть и Римско-Католическая церковь. Однако уникальность тамплиерского феномена заключается еще и в том, что его архитекторами были представители малочисленной секты вавилонских “болотных арабов” или, если точнее, “болотных евреев”, одинаково враждебно относившейся как к христианству, так и к иудаизму, и пытавшейся в ту пору играть собственную роль в большой политике. Так что искать у тамплиеров пресловутый сионистский след, связанный всегда с ортодоксальным иудаизмом и иудейскими “князьями изгнания”, чем занимаются некоторые конспирологи, столь же бесполезно, сколь и неблагодарно. Кроме того, банковская система Ордена Храма, легшая затем в основу европейской финансовой системы, на наш взгляд, поначалу выстраивалась иоаннитскими менторами тамплиеров, поскольку просвещенное мандейское племя испокон веков занималось ювелирным ремеслом и обращением драгоценных камней и драгоценных металлов. Вместе с золотом в орден вселились гордыня и амбиции, которые, в конце концов, погубили простодушных европейских рыцарей, возомнивших о панъевропейском и вселенском господстве. Впрочем, случайностей не бывает, и тамплиерские идеи, казалось бы уснувшие на руинах Храма, пробудились несколько десятилетий назад и устремились к своему осуществлению в новых условиях XXI века: единая Европа, единая валюта и единая духовность, отбросившая свое христианское прошлое и основанная на секулярности, которая понимается a priori как религиозный принцип. Одним словом, Новый Вавилон. Что это, как не возрождение старой тамплиерской утопии, адаптированной к веяниям времени и избавившейся от иоаннитской архаики? И если цели утопии в прежнем ее виде состояли в замене религии Иисуса Христа на гностическую иоаннитскую религию экзотической вавилонской секты, то в нынешнем — они выражаются в профанации веры в Богочеловека и Святую Троицу и лукавой подмене ее религией человекобожия: гностицизм здесь предстает уже никак не целью, а оперативным средством достижения означенной религии, что многие и увидели во время проведения рокового для Римско-Католической церкви Второго Ватиканского собора. Увы, но внутреннее разрешение трагической мистерии тамплиеров, не дававшей покоя стольким интеллектуалам, содержится именно в этом.