Ольга Сидорова - Современная литература Великобритании и контакты культур

Таким образом, романы Х. Филдинг пародируют женский роман XIX в. и модернизируют его героев и коллизии, но сохраняют верность традиционным ценностям среднего класса. Можно утверждать, что продуктивно рассматривать их не только как эстетическое явление, но и как явление социально‐культурное, относящееся к сфере прагматики: в Великобритании после выхода книг Х. Филдинг разгорелась дискуссия на тему, является ли их героиня символом победы феминизма или его провала. Еще в начале ХХ в. Г. К. Честертон, выступая защитником массовой литературы, обратил внимание на то, что «высокое» искусство, «запечатлев духовный и нравственный кризис конца века, ставит под сомнение понятия нравственности, добра, долга и чести, утверждает бессмысленность бытия. В то время, как в “массовой литературе” четко обозначены и непременно сохраняются представления людей о нравственных ценностях и устоях… Таким образом, “дешевое чтиво”, по Честертону, выполняет не только компенсаторную, но и репрезентативную и охранительную функцию нравственного здоровья читателей» [Васильева, c. 64], а в случае с романами Хелен Филдинг читатель имеет дело с добротным литературным произведением, вырастающим на основе классической традиции, отмеченным несомненным комическим даром автора и его умением выбирать характерные черты времени в хаосе современной суеты.

Итак, ответ на вопрос, вынесенный в заголовок, можно сформулировать следующим образом: современная англичанка раскованна, оптимистична, привыкла полагаться на себя, и ее действия далеко не всегда могли бы одобрить Джейн Остен и ее героини, но она привержена традиционным ценностям, не последней из которых является в ее глазах семья.

Васильева Е. В . Защитник «дешевого чтива», или Размышления Г. К. Честертона о «массовой литературе» // Модели успеха: развлекательность, популярность, массовость как явления культуры. Тамбов : Изд‐во Тамбов. гос. ун‐та, 2001. С. 63–64.

Гениева Е. Ю. Жемчужины в короне // Эти загадочные англичанки. М. : Прогресс, 1992. С. 5–26.

Кого и что любят англичанки? // Иностр. лит. 2001. № 9. С. 312–315 (Курьер ИЛ).

Филдинг Х. Бриджит Джонс: грани разумного. М. ; СПб. : Торнтон и Сагден Амфора, 2002б. 367 с.

Филдинг Х. Дневник Бриджит Джонс. М. : Торнтон и Сагден, 2002а. 287 с.

Викторианский период в истории Великобритании – время правления королевы Виктории (1837–1901) – б ыл периодом бурного роста британской экономики, активной колониальной экспансии, развития культуры. Внутренние противоречия викторианского общества были велики, что не могло не оказывать влияние на состояние общественной морали: это был период «самодовольной стабильности, характеризующийся соответствующим стилем в культуре и литературе, период быстрых изменений в сфере промышленных, политических и социальных отношений. “Викторианские ценности”, такие как уверенность в своих силах, высокие моральные критерии и патриархальная семья, существовали бок о бок с эксплуатацией, лицемерием и империалистическим высокомерием» [Cook, p. 335].

Английские прозаики викторианского периода (назовем лишь самых знаменитых из них – Ч. Диккенс, У. М. Теккерей, сестры Бронте, У. Коллинз, Т. Гарди, Дж. Элиот и др.) постоянно обращались к теме существования двойного стандарта почти во всех областях жизни Британии. Однако подавляющее влияние англиканской церкви с ее сильным пуританским уклоном, цензура, а также принятый в обществе стандарт внешней благопристойности оказывали свое безусловное влияние, в первую очередь на взаимоотношения между полами. Неоднократно обращаясь к теме положения женщины в обществе, прозаики‐викторианцы рассматривают ее прежде всего в плоскости социальных отношений. Гендерная проблематика отступает на второй план; на существование гендерных конфликтов указывают, не раскрывая их, отсюда – представление о латентной сексуальности викторианцев среди современных англоязычных критиков. Самым благополучным выходом из конфликтов подобного рода представлялось их отрицание, позиция, выразительно описанная, например, в автобиографии Б. Рассела. Рассуждая о жизни свой бабушки леди Рассел, он пишет:

Из ее рассказов было совершенно ясно, что она ни разу в жизни не испытывала ничего, хоть отдаленно напоминавшего влюбленность… Помню, что она однажды сетовала на то, что сотни поэтов потратили сотни слов на такую избитую тему, как любовь. Но дедушке она была верной, преданной женой и, сколько могу судить, ни разу ни в чем не отступила от тех весьма специфических требований, которые налагал на нее статус… Институт брака ставил ее в тупик. Понятно, долг мужа и жены – л юбить друг друга, но нехорошо, когда выполнение этого долга дается слишком легко, поэтому, если взаимное сексуальное влечение супругов слишком сильно, в этом есть что‐то подозрительное, даже порочное. Разумеется, она не употребляла подобных выражений и буквально говорила вот что: «…Знаешь, я никогда не считала супружескую привязанность таким же хорошим чувством, как родительская любовь, потому что тут всегда есть что‐то не то, какой‐то привкус эгоизма» [Рассел, с. 103–104].

Остается только предположить, что далеко не всем женщинам викторианской эпохи удалось избежать в своей жизни проблем, связанных с отношениями между полами, со спокойствием леди Рассел, и литература это неоднократно подтверждает (например, стоит вспомнить судьбу леди Дедлок, трагической героини романа Ч. Диккенса 1853 г. «Холодный дом»).

Английская литература последней трети ХХ в. постоянно обращается к викторианскому роману, осуществляя одновременно его реконструкцию и деконструкцию, и современный британский неовикторианский роман становится одним из популярных направлений британской литературы. Одним из первых опытов подобного анализа и переосмысления эпохи стал роман Дж. Фаулза «Женщина французского лейтенанта» (1969), в тексте которого викторианский роман как целое, его типологические особенности используются в качестве архетипа, хотя в нем присутствуют и аллюзии на произведения отдельных авторов. Отношения полов и гендерная проблематика создают основной конфликт в романе Фаулза именно потому, что были скрыты и обозначены лишь намеками в романах XIX в. Вслед за Фаулзом вопросы викторианской сексуальности рассматривают другие писатели, которые, вступая в диалог с литературой XIX в., обращаются к гендерной проблематике, предполагая существование конфликтов, отклонений, трагедий, но и счастливых любовных историй за фасадом патриархального благополучия. Так, А. Байетт рассматривает викторианский адюльтер (роман «Обладание», 1990), инцест (повесть «Морфо Евгения», 1992), одухотворенность плотской любви и комичность платонического вымысла (повесть «Ангел супружества», 1992). Питер Акройд дает свое объяснение загадке Джека‐потрошителя, которым, по версии автора романа «Процесс Элизабет Кри» (1994), становится несчастная униженная женщина. Тема викторианских гендерных отношений присутствует и в романе Д. Лоджа «Хорошая работа» (1988), и в ряде романов других авторов. Следует также отметить, что в последние десятилетия ХХ в. в английской литературе появляются писатели‐женщины (А. Карте, М. Дрэббл, А. Байетт, А. Брукнер, Ф. Уэлдон и др.), и многие из них вступают в диалог с викторианством. Одной из них является Берил Бейнбридж.