Lib.ru/Современная литература: Евпланов Андрей Яковлевич. Коллекционер

Lib.ru/Современная литература:[Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь] Оставить комментарий © Copyright Евпланов Андрей Яковлевич (evplanov@narod.ru) Обновлено: 20/04/2012. 356k. Статистика. Роман: Детектив Андрей Евпланов

Коллекционер

(роман-притча)

Этот Турист, как из-под земли возник, точнее и не скажешь. А тут еще

дождь. Он то усиливался, то едва накрапывал, как будто собирался с силами,

или обдумывал, что бы выкинуть такое, чтобы автомобилисты встали на

уши, и не найдя ничего лучшего, обрушивался на дорогу сплошной стеной.

Так что все, кто осмелился все-таки выехать на ночь глядя за город, поневоле

ехали медленно, как на похоронах, напряженно всматриваясь в каждый метр

дороги, который выхватывал из мокрой темноты свет фар. И все-таки этот

Турист как-то выскочил на дорогу, так что Будылин не усмотрел. Только

тень мелькнула, и затем глухой удар...

Будылину поначалу даже в голову не пришло, что он сбил человека,

может, кошку или собаку - удар был совсем не сильный. Сначала он даже не

хотел останавливаться, противно было думать о том, как холодные струи

дождя попадут за шиворот. Но потом он представил себе раненую собаку,

которую к утру беспощадные колеса превратят в коврик, и, развернув,

машину поехал осматривать место происшествия.

Это место он сразу нашел, там был указатель на Шевелево, но никакой

собаки там не было, ни дохлой, ни покалеченной, а сидел человек на ящике и

ел хлеб.

- Ты что тут делаешь? - спросил Будылин, хотя и так было ясно, что

человек делал сидя на ящике.

- Ем, - услышал он в ответ. Голос был молодой, звонкий.

Будылин подошел поближе, посветил фонариком. Так и есть: почти

мальчишка, волосатый овощ с жиденькой бороденкой и рюкзачком за спиной

- ну прямо турист-автостпщик, ждет попутку среди ночи под проливным

дождем, и уписывает булку.

- Я здесь, кажется, собаку сбил, ты ее не видел? - спросил Будылин.

- Нет, собаки здесь не было, это вы меня сбили, - ответил Турист, не

переставая жевать.

- Какого ж черта ты под машину кидался, жить надоело?

-Я просто голосовал, а вы меня не заметили, и наехали. Вы не

подумайте, жить мне очень даже нравится, а если бы и не нравилось, я все

равно не смог бы нарочно бросится под машину. Говорят, самоубийцы, это

слабые люди, а мне так кажется, что они посильней нас. Вот, однажды, у нас

в детдоме воспитатель сильно избил меня за то, что я не сказал ему, кто у

него украл кинокамеру. И мне стало очень обидно, потому, что я даже не

знал, кто это сделал, а тут уборщица нашла камеру в кладовке, а ребята

подумали, что это я проследил, куда они спрятали вещь, и рассказал все

уборщице, которая иногда угощала меня пастилой. Мне стало так обидно,

что я назло всем решил повеситься, и даже приготовил бельевую веревку, но

как только подумал, что завтра по телевизору будут показывать "Белое

солнце пустыни", а я не увижу, и вообще ничего никогда не увижу, потому

что меня больше не будет, так сразу бросил веревку и убежал.

- С головой то у тебя все в порядке?

- В порядке, только колено побаливает, но это скоро пройдет.

- А куда тебе ехать?

- В Кирсановку.

- Ну, садись в машину, подвезу, а то еще сдуру под самосвал угодишь.

Турист запихал в рот остатки хлеба, и, прихрамывая, пошел к машине,

нескладный, худой, как будто весь на шарнирах, как будто клоун по

телевизору - при ближайшем рассмотрении, он оказался старше, чем

показалось с первого взгляда. Ему можно было дать и двадцать и тридцать, и

месяц за бродяжничество.

- Тебе, какое место в поселке?

- Не знаю, может, подбросите на станцию, а утром я разберусь. Я

собственно, в этих местах никогда не бывал. Мне один дядя с Украины

сказал, что здесь строят дачи и нужны плотники.

- Так ты плотник, а я думал поэт или рок-музыкант.

- Нет не музыкант, да и плотник из меня почти никакой, так кое-чему

научили в детдоме, но мне нравится работать по дереву, оно такое

податливое, и пахнет приятно. У нас в детдоме была столярная мастерская,

там нас учили делать табуретки, полки и разделочные доски. Раз в месяц

учитель труда возил наши поделки в город и сдавал в магазин. Он ругался,

когда мы делали что-нибудь не так, говорил, что у нас руки не из того места

растут, мог дать подзатыльник в сердцах, но все равно я ему очень

благодарен, за то, что теперь могу заработать себе на жизнь.

Там в мастерской были такие стеллажи, на которых сушились доски.

От них шел такой приятный смолистый дух, что казалось, будто гуляешь в

сосновом лесу. Я иногда, когда в мастерской никого не было, забирался на

самый верх и представлял, что лежу на лесной поляне, и меня вот-вот

позовут домой обедать.

Однажды я так замечтался, что уснул, а мастерскую закрыли на три

дня, потому что начались майские праздники, и всех старшеклассников

повезли на экскурсию в город. Я, конечно, мог стучать в дверь или кричать в

окно, чтобы меня выпустили из мастерской, но тогда мне бы попало, меня за

это могли посадить в подвал, а я не переношу, когда тесно и темно. У нас

был такой карцер в подвале, туда сажали тех, кто воровал и попадался. Я не

воровал, но однажды меня там заперли, заодно с теми, кто стащил из

красного уголка бархатное знамя. Там был очень низкий потолок, с которого

капала вода. Вот я и решил переждать праздники в мастерской, а потом,

когда ребята придут на урок труда, незаметно с ними смешаться. Вполне

могло случиться, что никто из воспитателей меня бы не хватился - ну,

увязался со старшими в город и все дела. А ребята могли подумать, что я

удрал из детдома, и держали бы язык за зубами. У нас многие мечтали удрать

из детдома, и, не потому что там так уж было плохо, а потому что просто

хотелось как живется в других местах.

Он замолчал, как будто ушел в воспоминания, и закрыл за собой дверь.

Определенно он был сейчас там, в своей мастерской, лежал на смолистых

досках, подложив руки под голову, и думал о том, как будет путешествовать,

когда вырастет.

- Ну, и чем закончилось твое приключение? - спросил Будылин, когда

понял, что остался один в машине.

- Какое приключение? - Турист все еще где-то летал.

- Ты уснул в мастерской, тебя заперли, а что было потом?

Будылин вдруг поймал себя на мысли, что поступает вопреки своему

принципу невмешательства в жизнь незнакомых людей. Какое ему дело до

детских переживаний этого овоща, которого он знать не знал, и знать не

желал.

Но Турист как будто ждал его вопроса. Он сразу оживился и покатил,