Lib.ru/Современная литература: Евпланов Андрей Яковлевич. Коллекционер

полной идиоткой. Рядом с неистовой звездой она чувствовала себя

деревянной куклой. В конце концов, все это сказалось на ее игре. Режиссер

даже хотел снять ее с роли, хотя треть картины была уже отснята, но

ограничился тем, что обкорнал ей текст. В результате, критики и зрители

совершенно не приметили Ирину, несмотря на то, что фильм имел успех, и о

нем много говорили, в том числе и по телевизору. В общем, Ирина не

использовала свой шанс, а это всегда плохо сказывается на актерской

карьере. Ее больше не приглашали на пробы, хотя она каждый месяц меняла

фотографии в мосфильмовской картотеке актеров.

Впрочем, делала она это, скорее из чувства долга перед близкими и

друзьями, нежели из искреннего желания сниматься в кино. Скорей всего

Ирина бы даже отказалась от роли, получи она вдруг приглашение. Чего

греха таить, ее способностей хватило только на то, чтобы с грехом пополам

закончить институт, поступлению в который в свое время способствовала ее

мать, которая тогда работала в институтской бухгалтерии. Увы, бремя

актрисы оказалось для Ирины слишком тяжелым, и она об этом знала, хотя и

не признавалась никому. Даже роль супруги Ирина не потянула. Ее мужем

был сокурсник, по мнению преподавателей, подававший большие надежды.

После института он стал диктором на радио, и до сих пор подает надежды по

третьей программе.

Нельзя сказать, чтобы у Ирины не было желания стать хорошей женой.

Она старалась в меру своих сил и способностей, научилась даже готовить

мясо по-парижски. Но свекровь слишком любила своего сына, чтобы

доверить его желудок дебютантке. Ей не нравилось, когда Ирина что-нибудь

делала, но еще больше ей не нравилось, когда невестка сидела без дела.

Постепенно жизнь Ирины в доме мужа становилась невыносимой, и,

наконец, она не выдержала и похудевшая, заплаканная вернулась к матери.

"Ты, Ириша, не тушуйся, - сказал ей один веселый человек, берейтор

из цирка, который появился в ее доме сразу после развода. - Взять хоть

лошадей: они бывают, как известно, рабочими, беговыми и для выездки.

Хозяйство ты, надо признаться, не тянешь - вон у тебя посуда грязная по

пять дней в раковине лежит. В театре и в кино у тебя полный сбой. Стало

быть, ты создана для выездки. Ну-ка, мать пройдись. Я от тебя балдею..."

Оправившись после тяжелого поражения на семейном фронте, Ирина

попыталась сходу вернуть утраченные позиции. Многие мужчины оказывали

ей внимание, но охотников жениться что-то не находилось.

Дольше всех за Ириной ухаживал поэт Колобанов. Вообще-то он

торговал пепси-колой на Курском вокзале, но это не мешало ему писать

стихи о дальних странствиях и даже печатать их в газете "Советская

торговля".

Честолюбия у продавца хватило бы на трех поэтов. Ему мало было

стихов, ему хотелось жениться на известной актрисе, пусть даже

разведенной, но непременно на актрисе, и очень желательно, чтобы на

известной. По образованию Ирина ему подходила. Оставалось только

устроить ее по специальности и вывести в знаменитости.

Ирина не возражала. Под руководством Колобанова она выучила

наизусть несколько глав из "Руслана и Людмилы" и отправилась в

филармонию на суд худсовета, но так туда и не дошла. По дороге ее охватил

мандраж. Она купила билет в кино и с удовольствием посмотрела детектив,

а, вернувшись, домой, сказала Колобанову, что худсовет был в восторге от ее

чтения, но ставок пока нет. Как только появятся, ей позвонят.

Колобанов принял это сообщение довольно спокойно, и договорился с

одним знакомым режиссером, который работал в народном театре при клубе

мебельщиков, чтобы он зачислил Ирину в свою труппу. С "мебельщиками" у

нее тоже ничего не вышло. Сначала они очень обрадовались, что в их

коллектив вольется профессиональная актриса, но, видя, что Ирина не

спешит "впрягаться в их телегу" - не учит текст, пропускает репетиции -

быстро к ней охладели.

Тогда Колобанов сделал еще одну попытку вывести свою подругу в

звезды. Он устроил ее на должность руководителя кружка художественной

самодеятельности в парке культуры и отдыха. "У всех актеров тяга к

режиссуре, - рассуждал он. - Так может в ней сидит Мейерхольд?"

Это было роковой ошибкой с его стороны. В кружке Ирина

познакомилась с Бориской и стала ходить с ним в кино и в кафе потихоньку

от поэта.

Этому Бориске еще не было и семнадцати. Он учился в десятом классе

и мечтал о театральной карьере. Ирина открывала ему глаза на систему

Станиславского и театр абсурда и не убирала его признательной руки со

своей коленки. Мальчик так обалдел от Ионеско, Беккета и сдобной коленки,

что однажды сбежал из дому к Ирине, захватив с собой томик Сент-

Экзюпери и гантели. Родителям он оставил записку: "Простите вашего

нехорошего сына. Он встретил женщину, без которой его жизнь не имеет

смысла. Не ругайте меня и не ищите. Ваш Боровичок".

Родители нашли его только через два дня. Он ни в какую не желал

возвращаться домой. Тогда они предложили Ирине триста рублей. Когда она

не взяла денег, они взволновались всерьез и подали заявление на имя

директора парка, заверенное у нотариуса, в котором говорилось, что под

видом занятий в театральной студии Ирина занимается растлением юношей.

Директор был не из пугливых, но его смутила печать нотариуса. Он

вызвал Ирину к себе, посочувствовал ей, а потом предложил временно, пока

скандал не утихнет, лечь на дно, то есть уйти по собственному желанию.

Ирина пожалела симпатичного директора и согласилась уйти по-хорошему.

Заодно она пожалела и Бориску, сообщив ему, что приласкала его из

педагогических соображений, чтобы он почувствовал уверенность в себе,

которая так необходима мужчине, как в жизни, так и на сцене.

Бориска плакал и порывался выброситься из окна, но Ирина отнеслась

к этому спокойно. Она дала мальчику горячего молока и проводила до дома.

Через год Бориска поступил в институт инженеров железнодорожного

транспорта.

После Бориски у Ирины было два "режиссера". Один из них оказался

макетчиком с телевидения, а другой безработным актером из Воронежа и

искателем столичной прописки.

- Ну, все, - сказала ей мать, когда раскусила воронежца. - С меня

довольно творческой интеллигенции. Или ты будешь жить как все

нормальные люди, или я уйду от тебя к чертовой матери. Моя квартира не

дом терпимости. Был бы жив отец, он не допустил бы этого безобразия.

- Хорошо, - согласилась Ирина, и мужчины на некоторое время

перестали появляться в ее доме.

От нечего делать она решила бегать трусцой для здоровья. Но скоро