Lib.ru/Современная литература: Евпланов Андрей Яковлевич. Коллекционер

последний раз на свои сокровища, закрыл крышку и отправил шкатулку на

антресоли, в компанию к старым конькам и фотоаппарату "Лейка".

Он решил, что больше никогда ничего не будет собирать, что

взрослому человеку, каковым он себя считал, не к лицу заниматься такими

глупостями. Вот учеба, спорт, книги, это достойные занятия, а

коллекционирование блажь бездельников. Но ни спорт, ни книги не могли

заполнить пустоту, которая образовалась в его жизни. Он пытался заполнить

ее увлечением кино, ходил на все премьеры, ездил к черту на кулички в

какой-нибудь клуб камвольной фабрики, где крутили фильм Бергмана, знал

всех итальянских неореалистов. Однажды после просмотра старой

французской комедии в Фернанделем, он возвращался домой пешком, и

вдруг на углу возле пивного ларька увидел Фернанделя с кружкой в одной

руке и воблой в другой. Судя по выражению лица, двойник актера

испытывал блаженство. Он заметил, что мальчишка уставился на него, и

подмигнул:

- Что, малой, пивка захотел, а спросить стесняешься? Давай деньги, я

возьму.

Будылин, все еще зачарованный сходством пьянчуги с великим

комиком, достал из кармана рубль. Двойник взял ему кружку мутноватого

напитка, и поделился воблой.

- Сдачу потом, у хозяйки вся мелочь кончилась, - заржал он, сделал

большой глоток и облизнулся. - Приходи завтра, я завсегда здесь в это время

бываю. Меня дядей Колей зовут.

Будылин терпеть не мог пива, даже хорошего импортного, которое

отец иногда покупал в "Березке", но все же хлебнул пару раз из кружки за

компанию, его заинтересовал Лжефернандель, и ему захотелось узнать о нем

больше.

- Дядя Коля, а у вас нет случайно родни во Франции?

- Ты что шпион? Хочешь меня завербовать? Так я готов, двести рулей в

месяц, все секреты сантехники у тебя в кармане. Я, бывает, и у генералов

краны чиню, у Баталова в квартире бывал, у них засор был, засрали значит

трубу...

Дядя Коля оказался словоохотливым, от него трудно было отвязаться,

пришлось допить пиво. Распрощавшись с новым знакомым, Будылин вышел

на бульвар и вдруг увидел артиста Баталова. Он был совсем как настоящий

только маленького роста. Он стоял возле детской коляски и читал газету.

Тихая радость разлилась по всему телу Будылина. Такое чувство

наверно испытывают наркоманы, когда введенный в вену препарат начинает

действовать. Это был рецидив его хронической болезни. Он теперь знал, что,

а точнее кого будет коллекционировать.

Коллекционировать двойников оказалось далеко не так просто, как

пуговицы. Двойников никто не дарил, их нельзя было купить. На них нужно

было охотиться на улице, в метро, в магазинах. Нужно было тренировать

зрительную память, и, конечно же, знать в лицо множество известных

личностей, а для этого нужно было каждый день пролистывать газеты,

смотреть по телевизору сводки новостей, ходить в кино. Все это Будылин

делал с удовольствием. А уж сколько удовольствия оставляла ему удачная

охота.

Чтобы причислить двойника к коллекции, мало было его опознать,

нужно было еще и определить его место жительства, узнать, чем он

занимается, и как его зовут. "Оприходованный" экземпляр непременно

должен был иметь свою историю, если таковую узнать было трудно, на

помощь приходила фантазия. Часто сбор информации был сопряжен с

опасностями. Далеко не всех людей можно было расположить к себе с

помощью кружки пива, как дядю Колю, большинство людей не шло на

контакт, а некоторые, почувствовав за собой слежку, могли сообщить в

милицию или просто поймать и надрать уши.

Кто-то принимал несчастного коллекционера за вора, кто-то за

извращенца. Пару раз его задерживала милиция, однажды двойник Есенина

отколошматил его так, что неделю пришлось отлеживаться дома. Но

Будылин был счастлив, потому что в погоне за двойниками обрел себя.

Повзрослев, он стал меньше интересоваться двойниками и больше

историями, но когда он видел двойника, в нем пробуждался прежний азарт. И

бывало, что он сам становился героем любопытных историй, особенно, когда

ему попадались двойники известных красавиц.

Ирина окончила театральный институт, но не играла ни в театре, ни в

кино, в провинцию ехать не хотелось, а в столице мест не нашлось. Она

работала натурщицей в художественном училище раз в неделю. У нее были

пышные волосы, большие белые груди и широкие бедра. Преподаватели

говорили ей, что она очень похожа на Клару Лучко в кинокартине

"Кубанские казаки". Студенты любили рисовать ее с косой и в кокошнике. За

глаза они ласково называли ее Буренкой, не Коровой и не Телкой, а ласково -

Буренкой. Над другими натурщицами они изгалялись, как могли: та у них -

Насос, эта - Раскладушка, а Ирину щадили.

Платили ей по десятке. В месяц получалось рублей тридцать. Этого

хватало, чтобы заплатить за квартиру, за телефон и купить единый проездной

билет на месяц. На "обнаженку" студенты скидывались дополнительно, и

выходило прилично.

На еду давала мать. Помимо денег она привозила еще и кое-какие

продукты. С некоторых пор мать работала бухгалтером в подмосковном

пансионате. Там и жила круглый год - комната служебная, питание

дармовое. Это давало ей возможность кое-что откладывать для дочери.

Свежий воздух, размеренный образ жизни - что еще нужно на старости

лет. Впрочем, у нее была и еще одна причина уехать за город - хотела дать

дочери "пространство для маневра", проще говоря, создать условия для

личной жизни, которая никак не складывалась.

Ирина говорила, что она и так счастлива, что она больше не хочет

выходить замуж, что замужество похоронит ее как творческую личность, но

у матери было другое мнение на этот счет. Мать хорошо знала дочь и не

очень-то верила, что Ирина сможет когда-нибудь сниматься в кино или

играть в театре без мужского участия.

В последний раз Ирина снималась еще до замужества, еще на

последнем курсе театрального института. Она играла роль стервы, которая

отбила мужа у порядочной женщины. Та женщина потом отравила себя и

своего неверного мужа газом, а стерва осталась вдовой с ребенком на руках.

Такая вот назидательная история.

Партнером по фильму был известный актер. Он все время старался

оторваться от сценария, трактовал эпизоды на свой лад и спорил с

режиссером, то есть "тянул одеяло на себя", как говорят в театре. Партнеры

ему потакали, режиссер уступал и только дебютантка Ирина, казалось, была

совершенно равнодушна к творческому горению кинозвезды. На самом деле

она просто не знала как себя вести в подобной ситуации, чтобы не показаться