Сергей Лысенко - Как раскрывать тяжкие преступления

13 июля Дью произвел тщательный обыск дома Криппена, во время которого под кирпичным полом угольного подвала обнаружил некие человеческие останки. Убийца сделал все, чтобы опознание было невозможным: были удалены голова, все кости скелета, внутренности и кожные покровы. Останки мышечной ткани имели высокое содержание скополамина, поэтому предстояло доказать, что это именно останки Коры Криппен. Удалось обнаружить единственный лоскут кожи со следами операционного шрама и отпечатками узора ткани. Для изучения останков привлекли известного патологоанатома Бернарда Спил бери. Благодаря радиосвязи, капитан парохода “Монтроз” сообщил Скотланд-Ярду, что Криппен и Ли Нив находятся на борту. Инспектору Дью удалось опередить подозреваемых. Он прибыл в Квебек через США на борту одного из быстроходных лайнеров, и благодаря содействию канадской полиции, арестовал Криппена и Ли Нив. Это облегчало задачу Скотланд-Ярда, ибо на территории США Криппена не удалось бы арестовать как американского гражданина, и потребовался бы специальный процесс для его экстрадиции. 31 июля 1910 года Криппен был доставлен в Великобританию. Судебный процесс длился пять дней. Обвинение строилось на основе результатов медицинской экспертизы, главным экспертом выступал Бернард Спилсбери, исследовавший останки, найденные в подвале дома. Останки не позволяли даже выяснить пола жертвы. Однако операционный шрам и отпечатки ткани на коже указывали на личность Коры Криппен. Детектив и медик выяснили, что кожный узор был идентичен имевшемуся на ее ночных сорочках, а шрам остался от гинекологической операции. В ходе процесса Криппен признался, что уничтожил кости жены в кухонной печи, а внутренности растворил в кислоте. Голову он спрятал в сумке и выбросил в море, когда совершил однодневную поездку во Францию. Присяжные признали Криппена виновным, и 23 ноября он был повешен в тюрьме, его могила по традиции не была обозначена и лишена надгробия.

Работа Уолтера Дью является успешным примером взаимодействия юриспруденции и медицины. Он первым применил научный подход к раскрытию преступлений, изучению вещественных доказательств и проведению экспертизы человеческих останков, на чем и строилось все обвинение в процессе. Не покидая Европы, обратим наше внимание на сыщиков и криминалистов Италии. В эпоху просвещения многие гениальные умы работали в этом регионе. Естественно, расцвет науки коснулся и сыскного искусства. Итальянский мыслитель, публицист, правовед и общественный деятель, деятель Просвещения Чезаре Беккариа (1738–1974) родился в семье миланских патрициев и унаследовал титул маркиза Бенесано. Он окончил иезуитский колледж в Парме и университет в Павии, где в 1758 году получил степень доктора права. Беккариа занимался математикой и экономикой. Читал лекции по экономике и праву. С 1770 года занимал высокие посты в миланской администрации. Перенес влияние французских мыслителей и революционеров. Чезаре Беккариа получил всемирную известность благодаря своей главной работе – трактату “О преступлениях и наказаниях”, первое издание которого вышло в 1764 году. Эта небольшая по объему книга сразу стала популярной и была переведена на несколько европейских языков. В этом сочинении Беккариа ярким, простым языком выразил гуманистические взгляды эпохи Просвещения на систему уголовного правосудия. Он подвергнул резкой критике феодальный инквизиционный процесс и особенно пытки как неотъемлемый атрибут любого дознания того времени. Суждения Беккариа о причинах преступности стали одним из отправных пунктов для формирования новой науки – криминологии. Работа “О преступлениях и наказаниях” оказала огромное значение для Европы. Она существенно повлияла на умы общественности и государственных деятелей того времени, благодаря чему стали проводиться первые либеральные реформы правосудия и уголовного права в просвещенных монархиях Австрии, Пруссии, Швеции, Тосканы. В 1786 году идеи Беккариа легли в основу первого современного уголовного кодекса, который был издан в Тоскане великим герцогом Леопольдом.

Итальянский врач-психиатр, Чезаре Ломброзо (1835– 1909) является родоначальником антропологического направления в криминологии и уголовном праве. Его основной идеей стала мысль о прирожденном преступнике. Он сместил акцент изучения с преступления как деяния на причины и мотивы человека, преступника. Этой идее посвящена его самая знаменитая книга “L’Uomo delinquente” (“Преступный человек”), выдержавшая пять изданий на итальянском языке и опубликованная на различных европейских языках. Основываясь на собственных выводах о биологических особенностях, и прежде всего внешних морфологических признаках (форма черепа, строение ушной раковины и др.), присущих преступникам, Ломброзо утверждал, что эти люди ненормальной физической, а потому и психической организации. Он настаивал, что это люди особой породы и преступление является следствием их врожденных особенностей, результатом некоего атавизма. Ломброзо считал преступление для таких людей неизбежным и заявлял, что наказание не может исправить их. Учитывая это, он считал необходимым заключение преступников на неопределенно длительные сроки и частое применение смертной казни. Людей, врожденно склонных к преступным деяниям, он называл “homo delinquent” и заявлял, что такие люди подлежат уничтожению. Из всей массы Ломброзо выделял политические преступления, которые тоже, по его мнению, коренятся в биологической природе преступника. Он связывал это с любовью ко всему новому, тоже болезнью, присущей врожденным преступникам – аффективным дегенератам. Ломброзо разработал формулу, положенную в основу наиболее востребованной в криминологии формулы преступной пораженности. Она давала возможность выявить причинность преступности, которая на общем уровне всегда сводилась к длине тех или иных частей тела. К сожалению, данная красивая теория не нашла своего полного практического применения, но отдельные ее выводы были внедрены и используются до сих пор.

На рубеже веков развивал свои идеи видный итальянский ученый, барон Рафаэль Гарофало (1851–1934), который научную деятельность совмещал с практической, он был судьей уголовного апелляционного суда. В 1880 году ученый опубликовал фундаментальную монографию “Позитивный критерий наказания”, иначе “Критерии опасного состояния”. Гарофало преимущественно изучал и развивал юридические аспекты нового научного направления. Он попытался сформулировать социологическое понятие преступления. Под естественным преступлением Гарофало понимал деяния, противоречащие главным социальным чувствам, которые ни в одном цивилизованном обществе не могут расцениваться иначе и которые караются уголовным наказанием. Он утверждал, что при определении типа преступника надо отдавать преимущество психическим чертам. В 1884 году в Турине вышла в свет его монография под знаковым названием “Криминология”. Она практически дала старт новой науке. Монография состояла из трех глав: “Преступность”, “Преступник”, “Репрессия”. В своей книге автор делит всех преступников на две группы: тех, кого наказание может удержать от преступления, и тех, на кого угроза наказания не оказывает заметного сдерживающего воздействия. Поэтому он выступал за отмену смертной казни и значительных смягчений наказания преступникам, совершившим тяж-кие преступления. Во втором издании “Криминологии” Гарофало разработал разумную систему наказаний. В этой системе всех преступников он классифицировал на четыре группы, к которым предложил применять различные по тяжести наказания, от смертной казни до 5-летнего срока заключения. Гарофало знаменит своим основным вкладом в современную криминологию – формулировкой понятия “истинного преступления”. “Истинное преступление…”, – утверждал он, – “… это такое поведение, которое независимо от среднего уровня морали в обществе оскорбляет основные альтруистические чувства человека. Истинный преступник, следовательно, это тот, кто лишен основных альтруистических чувств, вроде сострадания и честности”. Гарофало считал истинного преступника особым биологическим или психическим типом. Однако Гарофало признавал, что некоторые формы преступного поведения могут поощряться социальными условиями и обстановкой. Итальянский криминолог и политический деятель Энрико Ферри (1856–1929) являлся профессором уголовного права в крупнейших университетах Италии, депутатом итальянского парламента, где возглавлял комиссию по составлению проекта уголовного кодекса. Энрико Ферри родился в 1856 году в Ломбардии. В 1877 году окончил юридический факультет университета в Болонье. Стажировался в Турине у Чезаре Ломброзо. С 1886 года возглавил кафедру уголовного права в римском университете. Преподавание совмещал с научной, адвокатской и политической деятельностью. В отличие от Ломброзо, Ферри уделял внимание не только антропологическим факторам преступности, но также факторам социальным. Он сформулировал собственную классификацию преступников по социальным признакам. Делил их по стремлению и мотивам преступлений от прирожденных, душевнобольных до случайных преступников. Соответственно занимаемой им категории, Ферри предлагал применять к преступнику меры наказания. Ферри считал, что человек совершает преступления в силу роковой тирании своего ненормального организма, а также внешней среды, которые отличаются от нормальных людей – не преступников. Также он считал, что склонность к преступ лениям передается по наследству и общество должно применять средства “социальной защиты” для предотвращения преступлений душевнобольных и преступников по рождению. Из источников, которыми пользовался автор, удалось узнать только об одном представителе интересующей нас категории из Германии. Это не означает, что Германия отстает от других в сфере сыскного мастерства. Более того, мы уверены, что там достаточно достойных личностей, просто их деятельность не слишком афишировалась в обществе. Из немецких юристов и криминалистов прошлого хочется выделить Людвига фон Ягеманна (1805–1853). Он был членом и прокурором фрайбургского суда. C 1843 года работал советником в Министерстве юстиции по делам мест заключения. Изучал тюремное дело в командировках в Англию, Фран-цию и Бельгию, после чего заведовал постройкой Брухзальской тюрьмы, устроенной по системе одиночного заключения. В 1847–1849 годах – генеральный военный юрист в военном министерстве. Позже основал и в последующем редактировал “Журнал уголовного судопроизводства Германии, включая тюремную систему”. Ягеманн, совмещая теоретическую и практическую деятельность, выработал и систематизировал универсальные методы расследования преступлений, первым проанализировал приемы расследования однотипных преступлений на материалах 344 уголовных дел. Главным его вкладом в сыскное искусство является логическое и четкое разграничение розыскных и следственных действий в зависимости от полученного ранее результата. Ягеманн заложил основы планирования при рас-следовании уголовных дел, которым пользуются следователи и в настоящее время, а также основы понимания причинно-следственной связи между происшествием и наступившими последствиями, между проведенными розыскными действия-ми и ожидаемым результатом. Основной его труд – двухтомное “Руководство по судебному расследованию” (Франкфурт, 1838–1841). Среди оказавшихся в наших руках материалов значительная часть посвящена сыщикам Российской империи и Советского Союза. Хочется сказать, что евро-азиатская школа сыскного мастерства несколько отличается от западной. Связано это несомненно с тем, что первая правовая система отличается от второй своими юридическими традициями и накопленным опытом. Хотя, как показал анализ, методы раскрытия преступлений везде и во все времена остаются похожими, так как в любом преступлении ключевым моментом остаются люди, а люди имеют везде одни и те же мотивы. Известный сыскных дел мастер Российской империи Степан Шешковский (1727–1794) родился в городе Коломны в семье полицмейстера. Шешковский дома научился грамоте, чтобы пойти по стопам отца. Отец Шешковского отправил сына в греко-латинскую школу, но в 1737 году она сгорела и Шешковский вернулся домой. С помощью отца в 1738 году Шешковский (в 11-летнем возрасте) был определен на службу в сибирский приказ, где с 1740 года находился при делах в тайной канцелярии. Затем копиист Шешковский, по указу Сената, был взят в московскую контору тайных розыскных дел. Граф Алексей Иванович Шувалов, став руководителем канцелярии тайных розыскных дел, перевел Шешковского к себе и в 1754 году рекомендовал его Сенату на должность протоколиста. С 1757 года граф лично доносил государыне Елизавете Петровне про “добропорядочные при важных делах и примерные труды” своего протеже. Шешковский впоследствии был назначен секретарем в тайную канцелярию. Когда Екатерина II, взамен уничтоженной Петром ІІІ тайной канцелярии, учредила тайную экспедицию, состоявшую при 1-м департаменте Сената, Шешковский поступил туда на службу. В 1767 году он был назначен оберсекретарем экспедиции и начал улучшать свое финансовое положение покупкой деревень. Понемногу ревностное служение Шешковского приближает его к Екатерине II, и она поручает ему все крупные сыски. Как выразилась она, посылая его по делу Пугачева в Москву, он “особливый дар имеет с простыми людьми и всегда весьма удачно разбирал и до точности доводил трудные разбирательства”. Наибольший расцвет деятельности Шешковского пришелся на восьмидесятые годы. Он создал целую систему допроса с пристрастием, про которую рассказывали ужасы. Пытка была упразднена, но кнут остался, и сама императрица отмечала его благодетельную силу. Говорили, что даже великосветские дамы за сплетни пробовали кнут из рук Шешковского. В то же время Шешковский был очень набожным, усердно посещал церковь, даже допрос производил в комнате, устав-ленной иконами. Когда в камере раздавались слишком гром-кие крики, он читал акафист Иисусу и Божьей Матери. Шешковский являет собой пример того сыщика, который олицетворял свою эпоху. Его методы антигуманны и точно незаконны, по современным меркам. Но его не назовешь не-результативным. Он давал, как сейчас говорят, показатели. Поэтому мы не обошли его своим вниманием. Его методы раскрытия преступлений удовлетворяли тогдашних правителей, использовались и используются в наше время, особенно если нужен срочный результат. Не удивительно, что за свою деятельность Шешковский заслужил ненависть всех, начиная с простого народа и кончая царедворцами. Хотя перед послед-ними Шешковский часто унижался, но иногда прибегал и к угрозам, прикрываясь близостью к государыне. Умер Степан Шешковский в 1793 году в преклонном возрасте у себя в имении. Особое место среди сыщиков Российской империи, несомненно, занимает Иван Дмитриевич Путилин (1830–1889). Во второй половине XIX в. он являлся человеком-легендой, подлинным защитником людей и грозой для преступников. Путилин родился в 1830 году в г. Новый Оскол Курской губернии в семье коллежского регистратора. Семья жила бедно, но в десять лет он поступил в уездное училище, а с 14 лет начал трудовую деятельность. В двадцатилетнем возрасте он решает поехать в Петербург. При помощи старшего брата, служившего в министерстве внутренних дел, Путилин поступает в полицию на должность канцелярского писца. Начало его службы в полиции было с самой низшей должности. Путилина отличало трудолюбие и природная любознательность. Его ценили, и вскоре он стал начальником петербургской сыскной полиции. Ни одно значительное дело в те годы не расследовалось без его участия или не под его руководством. Отличительной чертой методов раскрытия преступления Путилина было использование личного сыска. Он нередко, рискуя жизнью, переодевался в одежду бродяги или чернорабочего, внедрялся в преступные группировки, узнавал замыслы воров и грабителей, посещал постоялые дворы и притоны, где обитал цвет преступности. В этих местах он изучил “законы” преступного мира, познал его суровые обычаи и нравы.