Ирвин Ялом - Групповая психотерапия: Теория и практика

Одним из обычных для молодой группы процессов является поиск похожих на себя пациентов. Пациентов притягивает сознание того, что они не одиноки в своих несчастьях, и во многих группах масса энергии затрачивается на то, чтобы показать, насколько члены группы похожи друг на друга.

Этот процесс часто приводит к значительному улучшению самочувствия пациентов (см. обсуждение «универсальности» в первой главе) и частично создает базу, на которой впоследствии будет выстраиваться сплоченность.

Давать и стремиться получать советы — это еще одна характеристика группы на начальном этапе. Пациенты демонстрируют группе свои проблемы во взаимоотношениях с собственными супругами, детьми, начальниками и т. д. Затем группа пытается найти какое-нибудь практическое решение. Как мы уже говорили в пятой главе, оно редко бывает действительно функционально ценным, но помогает пациентам выразить свой общий интерес и заботу.

Многие из этих интересов настолько характерны для начальной стадии, что по их наличию или отсутствию можно определять возраст группы. Если вы наблюдаете за группой, где среди участников существует стремление давать и получать советы, обсуждение симптомов, поиск схожих черт и смысла терапии, эти «бокальные темы», то вы можете смело делать вывод, что группа либо очень молода, либо стара, но имеет серьезные задержки в развитии.

Если первый центральный групповой вопрос — это «внутри или снаружи», то следующий — это «на вершине или на дне» (4). Группа переносит свое внимание от принятия, одобрения, обязательств, определения приемлемого поведения и поиск ориентировки на стремление занять позицию доминирования, контроля и власти. Этой фазе характерны противоречия между членами группы и лидером. Каждый участник старается установить для себя предпочитаемый объем инициативы и власти, и таким образом постепенно устанавливается иерархия и социальный порядок.

Учащаются отрицательные комментарии и критика участников в отношении друг друга. Пациентам часто кажется, что их позиция определяется односторонним анализом и суждениями других (5). Как и на первой стадии, даются советы, но уже в контексте различных социальных законов: социальные обычаи, нормы перестают работать, и участники раскрепощаются настолько, чтобы критиковать поведение и отношение друг к другу. Высказываются суждения о прошлом и настоящем опыте. Это время для «должен» и «обязан», период, когда в группе действует, по словам Баха (5), «суд равных». Участники предлагают и дают советы не для того, чтобы проявить принятие и понимание — эти чувства еще появятся в группе, — а с целью овладения искомого положения любой ценой.

Борьба за возможность контролировать — это часть инфраструктуры каждой группы, она присутствует всегда, иногда в состоянии затишья, иногда в скрытном виде, а иногда — в открытом и бурном. Если в группе присутствуют люди с сильной потребностью к доминированию, то это может стать главной темой для обсуждения на ранних этапах. Скрытая борьба за контроль часто становится более очевидной, когда в группу приходят новые участники, особенно те, которые «не знают своего места» и, вместо того чтобы подчиняться «старичкам» группы, по причине их старшинства, явно претендуют на доминирование.

Появление враждебности в отношении психотерапевта в течение курса терапии неизбежно. Многие наблюдатели отмечали амбивалентные чувства в отношении терапевта, удвоенные сопротивлением к самоизучению и самораскрытию (5, 6, 7, 8). В исследовательском проекте, описанном ранее (см. главу 5), Либерман (9) попытался с помощью социального давления ускорить процесс развития группы. Он решил поощрять два типа поведения, каждый из которых отражал «распространенные» задачи группы на раннем этапе. «Выражение враждебного отношения к ведущему» было одним из поощряемых типов поведения. Другим было выражение заботы друг о друге и принятие друг друга, но на этом мы подробнее остановимся во время обсуждения следующей стадии.

Истоки враждебности станут понятными, если мы вспомним нереалистичные, действительно магические атрибуты, которые пациенты скрыто приписывают терапевту. Ожидания участников настолько завышены, что, несмотря на свою компетентность, психотерапевт все равно их разочарует. Постепенно, по мере осознания его реальных возможностей, начинается процесс реабилитации терапевта. Несомненно, этот процесс полностью сознателен. Пациенты могут разумом быть за демократичную группу, живущую за собственный счет, но одновременно с этим на более глубоком уровне могут стремиться к зависимости и пытаться сначала создать, а затем уничтожить авторитетную фигуру. Групповые психотерапевты отказываются принимать традиционную роль авторитета, они не ведут группу в ординарной манере, они не могут дать ответы на все вопросы, они заставляют группу исследовать и пользоваться собственными ресурсами. Но группа тянет время, и лишь через несколько сеансов участники приходят к осознанию того, что психотерапевт не удовлетворит их стремления иметь лидера «старой закалки».

Еще один источник недовольства психотерапевтом проистекает из постепенного осознания пациентом того, что он не станет его любимчиком. На предтерапевтическом сеансе каждый участник начинает питать иллюзии по поводу того, что групповой терапевт станет его личным терапевтом, который будет интересоваться всеми нюансами его прошлого, настоящего и мира его фантазий. Однако уже во время первых встреч группы каждый участник начинает понимать, что терапевт интересуется им не больше, чем всеми остальными членами. Посеяны семена соревнования и враждебных чувств к другим членам группы. И о терапевте начинают думать, что он обманщик.

Эти нереалистичные ожидания от лидера и следующее за ними разочарование, несомненно, являются следствием действия по-детски простодушных рассуждений или психологической наивности. Тот же самый феномен имеет место, например, и в группе профессиональных психотерапевтов. В действительности, не существует лучшего способа для стажера оценить склонности группы как к возвышению психотерапевта, так и к атакам на него, чем самим прочувствовать это, будучи членами группы.

Некоторые авторы, понявшие работу Зигмунда Фрейда «Тотем и табу» слишком буквально, относят образцы отношений группы к лидеру к проявлению феномена отцеубийства, существовавшего в первобытном обществе. Фрейд действительно утверждал, что явления современной группы имеют доисторические аналоги в древних явлениях первобытного общества: «Таким образом, группа представляется нам как возрождение первобытной орды. Так же, как в каждом живет примитивный человек, так и первобытная орда сможет однажды проявиться в любой случайной группе. Пока люди будут находиться под влиянием групповой формации, мы будем опознавать в этом первобытную орду» (11). Первобытное общество, в отличие от хора «Царя Эдипа» Софокла, способно освободиться от сдерживающих рост оков и развиться до лучшего состояния только после того, как устрашающий лидер будет повергнут (12, 13).