Ирвин Ялом - Групповая психотерапия: Теория и практика

Чрезвычайно важно, чтобы терапевт сам был убежден в важности терапии и регулярности посещения. Если это так, то при правильных действиях он передаст это убеждение и пациентам. Таким образом, он сам должен приходить вовремя, сохранять приоритет занятий с группой в своем рабочем графике, и если ему самому понадобится пропустить встречу, то относиться к этому очень серьезно и информировать членов группы за несколько недель до этого. Он может показывать, как важна посещаемость во многих ситуациях, возникающих в группе. Например, в молодой группе один участник, Дэн, очень часто пропускал занятия или опаздывал. Когда бы терапевт ни обсуждал его посещаемость, было ясно, что у него всегда есть обоснованные причины: его жизнь и бизнес находились в таком кризисе, что постоянно возникали неожиданные обстоятельства, и он не мог приехать на встречу. Группа не объединялась, и, вопреки всем стараниям терапевта, другие члены группы тоже пропускали встречи или опаздывали. На двенадцатом сеансе терапевт понял, что необходимо действовать решительно, и он попросил Дэна покинуть группу, объяснив это тем, что при его графике групповая терапия вряд ли принесет ему какую-либо пользу. Он предложил Дэну пойти на индивидуальную терапию, позволяющую работать при более гибком графике. Несмотря на то что терапевт поступил таким образом не с целью наказания и несмотря на его подробные объяснения и предложение альтернативы, группа не одобрила этого решения. Дэн был сильно оскорблен и, раздраженный, ушел в середине сеанса. Остальные члены группы сильно возмущались, поддерживали Дэна, ставили вопрос о том, имел ли вообще терапевт право просить участника покинуть группу. Однако, несмотря на первоначальную реакцию группы, вскоре стало ясно, что терапевт поступил правильно, совершив такое вмешательство. Он звонил Дэну и встречался с ним в течение нескольких сеансов, а затем отправил его на долгосрочную терапию.

Дэн вскоре понял, что терапевт не хотел наказывать его, а действовал в его же интересах, и оценил это. Терапевтическая группа, которую он посещал нерегулярно, не могла бы принести ему пользу. Влияние этого изменения на группу не замедлило проявиться. Посещаемость стала почти идеальной и сохранялась в таком виде в течение последующих нескольких месяцев. Члены группы, перестав бояться оказаться изгнанными из группы, постепенно стали высказывать одобрение вмешательству терапевта, возмущение Дэном и негодование по поводу безответственного отношения некоторых членов к группе.

Другие терапевты пытаются усилить давление на группу с помощью отказа проводить встречу до тех пор, пока не будет присутствовать определенное количество человек (обычно минимум три). Но даже не в таком формализованном виде давление других членов группы является самым эффективным воздействием на сбившихся с пути пациентов. Группа часто испытывает состояние фрустрации и раздражения из-за тех бесчисленных повторений и фальстартов, на которые их вынуждает нерегулярная посещаемость. Терапевт должен поощрять реакции на опоздание или отсутствие кого-либо из членов группы. Но помните, что участники не всегда разделяют заботу терапевта о посещении. Молодые или непрофессиональные группы часто рады малому количеству присутствующих, считая, что в этом случае каждому индивидуально может быть уделено больше внимания со стороны лидера.

Как и любые другие события, происходящие в группе, отсутствие и опоздание являются формами поведения, отражающего характерные паттерны взаимоотношений. Если кто-то опаздывает, извиняется ли он? Входит ли он демонстративно? Просит ли он повторить то, что уже произошло в группе? Достаточно ли хороши его отношения с другими членами группы, чтобы они пересказали случившееся? Если кто-либо не может прийти на встречу, звонит ли он заранее, чтобы сообщить об этом? Предъявляет ли он в свое оправдание сложные детальные объяснения, хотя и убежден, что ему не поверят? Часто причиной плохой посещаемости пациента является его психопатология. Например, один пациент, пришедший в терапевтическую группу из-за нездоровой боязни властных фигур и из-за невозможности постоять за себя в ситуациях межличностного общения, очень часто опаздывал на встречи, потому что не мог набраться мужества и прервать беседу или конференцию с деловыми партнерами.

Таким образом, это поведение является частью микрокосма пациента и при правильном подходе может быть поставлено на службу терапии и способствовать самоизучению. Но ради группы и самого пациента оно должно быть исправлено еще до начала анализа. Отсутствующий пациент не может слышать никаких интерпретаций. На деле терапевт должен тщательно выбирать время для обсуждения вернувшегося пациента. Очень часто ранее отсутствовавшие или опоздавшие пациенты приходят на встречу с чувством вины и находятся не в лучшем состоянии для восприятия результатов наблюдения за своим поведением. Это похоже на возрождение архаичного отношения к опозданию в школу, на ожидание взбучки и наказания. Терапевт поступит правильно, если на первых порах обратится к теме поддержки и установлению норм в отношении этого пациента, а позже, когда придет время и ослабнут его защитные реакции, попытается помочь пациенту изучить значение его поведения.

Очень хорошо для группы, если пациенты звонят терапевту заранее, когда узнают, что не смогут посетить встречу или будут вынуждены опоздать. Если терапевт ничего не скажет о предупреждении отсутствующего пациента группе, то члены группы могут долгое время удивляться и выражать свою озабоченность об отсутствующем участнике. Часто в продвинутых группах фантазии пациентов о том, почему отсутствует тот или иной участник, могут предоставить группе ценный терапевтический материал. Однако подобные размышления в группах, находящихся на ранних этапах развития, часто бывают поверхностны и непродуктивны.

Однако иногда отсутствие кого-либо из группы может привести к определенным важным изменениям поведения и к появлению и выражению чувств, облегчающих терапевтический процесс.

Например, в группе, состоящей из четырех женщин и троих мужчин, во время ее восьмой встречи отсутствовали двое мужчин. Присутствующий мужчина, Альберт, до этого оставался замкнутым и покорным. Но на встрече, где он был один среди женщин, произошли драматические перемены: он стал вдруг активным, говорил о себе, задавал вопросы другим членам группы, говорил громко и уверенно и даже совершил пару нападок на терапевта. Его невербальное поведение было наполнено признаками полуухаживаний, направленных к участникам-женщинам. Позже во время сеанса группа обратила внимание на перемены в Альберте, и он осознал и выразил свой страх и зависть в отношении к двум отсутствующим мужчинам, оба из которых были агрессивными и упорными. Долгое время он испытывал сильное ощущение социальной и сексуальной импотенции, которое усиливалось чувством того, что он никогда не оказывал значительного влияния на людей, в особенности на женщин. В последующие недели Альберт хорошо поработал над этими вопросами, которые могли бы не стать доступными в течение многих месяцев, если бы не это удачное отсутствие двух членов группы.