Ирвин Ялом - Групповая психотерапия: Теория и практика

Предостережение ведущему обучающих программ: выбирать ведущего с большим вниманием. Групповой опыт является чрезвычайно существенным событием в профессиональном обучении студентов; ведущий часто будет выполнять для стажеров важную ролевую модель. Следовательно, он должен обладать высочайшими из возможных профессиональных качеств с продолжительным клиническим и групповым опытом. Первостепенный критерий — это, вне сомнений, личностные качества и умения ведущего; профессиональная принадлежность (независимо от того, является ли он, к примеру, социальным работником, психиатром или клиническим психологом) имеет весьма второстепенное значение.

Я убежден также, что первый групповой опыт стажера не должен проходить в форме одного из высокоспециализированных методов (например, ТА или гештальт). Как я уже говорил в тринадцатой главе, многие из таких специализированных подходов нацелены в большей степени на работу «один-на-один» в пределах группы и не могут обеспечить стажера базовыми представлениями о групповом взаимодействии и групповой динамике, на которые он в дальнейшем будет опираться. Более того, поскольку эмпирическая группа — это важное и деликатное предприятие, может быть неблагоразумным обременять его излишним дополнительным идеологическим грузом. Я встречал стажеров, которым эмпирическая группа не приносила пользы не из-за неудачи в принятии группового подхода, но вследствие отказа от специализированного подхода.

Другим резоном для повышенной внимательности в выборе ведущего является то, что группами психотерапевтов, которым предстоит работать вместе на протяжении всего своего обучения, чрезвычайно сложно руководить. Темпы низкие, распространена интеллектуализация, а самораскрытие и ощущение безопасности минимальны. Новичок-терапевт понимает, что его главный профессиональный инструмент — это он сам, и, таким образом, чувствует, что самораскрытие подвергает его двойной опасности: не только его личная, но и профессиональная компетенция поставлены на карту.

Мой опыт показывает, что ведущий, стремящийся убить двух зайцев, еще больше усложняет проблему членам группы; они ощущают стесненность присутствием того, кому предстоит в будущем сыграть решающую роль в их карьере. Простого заверения, что ведущий сохранит строжайшую конфиденциальность или нейтралитет, недостаточно для группы в связи очень серьезной озабоченностью участников.

У меня было много случаев участия в этой двойственной роли, я с разных сторон подходил к проблеме, но с весьма ограниченным успехом. Один из методов заключается в очень энергичном столкновении проблемы с группой. Я подтверждаю тот факт, что играю двойную роль, и, даже если я попытаюсь во что бы то ни стало быть простым ведущим группы, даже если я отстраню себя от каких-либо административных оценивающих обязанностей, возможно, мне не удастся освободиться от всех бессознательных следов второй роли. Я, таким образом, берусь в бескомпромиссной манере за проблему, встающую перед группой. Но по мере продвижения группового процесса я также принимаю во внимание тот факт, что проблема идентична для каждого участника. Помимо прочего, все реагируют по-разному: одни настолько могут не доверять ведущему, что пытаются спрятаться за стеной молчания, другие заискивают, третьи верят ему полностью и участвуют с энтузиазмом, четвертые постоянно его испытывают. Все эти установки по отношению к ведущему отражают основные позиции к власти и приносят хорошие плоды, даже если дают минимум готовности к работе. Дополнительный метод, который ведущий с двойственной ролью может принять к сведению, — это глубокое самораскрытие, в результате которого он становится больше открыт участникам, чем они ему. Поступая так, ведущий создает открытость и демонстрирует общность человеческих проблем, а также неправдоподобность своей позиции осуждения по отношению к ним.

В соответствии с моим опытом могу сказать, что, даже используя лучшие методы, ведущий, являющийся одновременно администратором, сталкивается с серьезными препятствиями, и в его группе велика вероятность ограничений и осторожности. Группа становится куда более эффективным средством для персонального роста и обучения, если ее ведущий не входит в состав старших сотрудников института и не будет впоследствии играть роль в оценке студентов. Однако, вне зависимости от его административной функции, важно, чтобы ведущий, появившись впервые в группе, сразу же очень откровенно объяснил, что ни при каких условиях он не выразит публично ни своего отношения к ним, ни своих оценок — как благосклонных, так и не очень.

Нет другого вопроса, так часто используемого при выражении группового сопротивления, как вопрос о том, является ли группа терапевтической или нет. Для ведущего целесообразно ясно сформулировать свою позицию в самом начале группы. Я начинаю с того, что прошу участников принять определенные обязательства по отношению к группе. Каждый должен убедиться в необходимости своего членства, т. е. иметь готовность внести эмоциональный вклад в группу, раскрыть чувства к себе и другим участникам и исследовать области, в которых он хотел бы персональных перемен. Это полезное разграничение должно быть сделано между групповой терапией и группой для терапевтов. Обучающую группу, хотя она и не относится к групповой терапии, можно назвать терапевтической, поскольку она предоставляет возможность для терапевтической работы. Некоторые участники пользуются преимуществами этой возможности и получают отличный терапевтический опыт. Однако никто из них и не ожидал столь обширной работы над собой.

Основной договор с группой, фактически ее разумное основание, — это обучение, не терапия. В значительной степени эти цели совпадают: не существует лучшей модели групповой терапии, предлагаемой ведущим, чем эффективная терапевтическая группа. Более того, каждый интенсивный групповой опыт содержит в себе мощный терапевтический потенциал; участники не могут участвовать в эффективно взаимодействующей группе, не могут в полной мере принять роль членов группы без терапевтического побочного эффекта. Однако существует отличие от групповой терапии, которая организовывается с целью достижения обширных терапевтических изменений для каждого участника. В групповой терапии, интенсивном групповом опыте, выражение и интеграция аффекта, процесс признания «здесь-и-сейчас» — все это существенные, но второстепенные условия по отношению к главной цели — индивидуальному терапевтическому изменению. В обучающей группе профессиональной психотерапии верно противоположное.