Эрик Дрекслер - Безграничное будущее: нанотехнологическая революция

Как только мы даем понять, что любое существо имеет право на определенные права — будь то человеческий ребенок, животное или какой-нибудь будущий искусственный интеллект, — возникает вопрос о том, кто несет ответственность за предоставление ресурсов для поддержания его существования, если оно не может содержать себя. Приведенный выше аргумент указывает на то, что политика принуждения со стороны некой центральной власти, направленная на то, чтобы заставить все население поддерживать экспоненциальный рост населения, рано или поздно приведет к катастрофе. В конечном счете, эта ответственность должна лежать на создателе искусственного интеллекта, владельце домашнего животного, родителях ребенка. Никакая новая технология не может волшебным образом снять ограничения, налагаемые естественными законами, и тем самым снять бремя ответственности с человека.

Каждый раз, когда технология решает какую-то проблему, она тут же создает новые. Это, конечно, не означает, что изменения ничего не меняют или ухудшают ситуацию. Вакцины Солка и Сабина от полиомиелита сделали ненужным изготовление железного легкого, а карманный калькулятор погубил производство логарифмических линеек, но эти достижения оправдали некоторую экономическую корректировку.

Молекулярное производство и нанотехнологии принесут огромные изменения, требуя от нас гораздо большей способности адаптироваться. Мы не должны удивляться, когда довольно полезные изобретения делают кого-то несчастным. Наша жизнь в основном состоит из проблем. Если мы сможем решить многие из них, наша жизнь изменится, но возникнут новые. В этом разделе описываются некоторые проблемы, которые принесут изменения и возможная адаптация к ним. Но мы только задаем вопросы, а не предлагаем решения.

Молекулярное производство дает возможность радикальных изменений средств производства, более фундаментальных, чем возникновение промышленности или сельского хозяйства. Наши экономические и социальные структуры развивались в условиях, которых больше не будет.

Как мы будем реагировать на изменения в нашей работе и жизни? Нанотехнология окажет сильное влияние на многие области, включая экономические, промышленные и социальные. Что говорят нам о наступающем в подобных обстоятельствах будущем исторические примеры?

Любая мощная технология с широким применением кардинальным образом меняет жизнь, и нанотехнологии не станут исключением. В зависимости от точки зрения, это может звучать привлекательно или тревожно, но, скорее всего, нам будет непривычно.

Однако, несмотря на многие прогнозы, нанотехнологии могут привести к сравнительно комфортным изменениям в XXI веке. Наиболее часто прогнозируемыми изменениями в будущем, не учитывая нанотехнологии, были экологическая катастрофа, нехватка ресурсов, экономический коллапс и скатывание к нищете. Рост нанотехнологий предложит альтернативу — зеленое богатство — однако это приведет к большим изменения привычной жизни уже в ближайшие десятилетия.

Время быстрых технологических изменений сбивает с толку. На протяжении большей части существования человечества люди жили по стандартной схеме. Они учились жить так, как жили их родители — заниматься охотой и собирательством, позже работе на ферме — любые изменения были небольшими и постепенными. Знание прошлого было надежным руководством к будущему.

Внезапные изменения, когда они действительно происходили, были разрушительными: это и вторжения, и стихийные бедствия. С этими внезапными переменами боролись, восстанавливали, что могли, или просто старались выжить. Крупные перемены по собственному выбору вводили редко, а радикальные нововведения, как правило, вели к худшему: старые способы, по крайней мере, обеспечивали выживание предков, а новые — нет. Это сделало культуру консервативной.

Вполне естественно, что и сейчас делается все, чтобы препятствовать возможным переменам, но прежде чем предпринимать такие усилия, имеет смысл изучить историю и разобраться, какие методы работают, а какие нет. Единственными примерами успешных борцов с изменениями были сообщества, которые создавали и поддерживали барьеры, изолируя свой социум от влияния внешнего мира в социальном, культурном и технологическом плане. В течение двух веков до 1854 года Япония пресекала любые связи с внешним миром, следуя преднамеренной политике уединения. Лидеры Албании ограничивали контакты на протяжении многих лет; только недавно они начали открываться.

Попытки изоляции в меньших масштабах работали лучше, когда они были добровольными, а не продиктованными правительством. Сегодня в пределах гавайской островной цепи есть крошечный частный остров Ниихау, длиной 16 миль и шириной 6 миль, который намеренно сохраняется как заповедник гавайского образа жизни девятнадцатого века. Более двухсот чистокровных гавайцев там говорят на гавайском языке и не пользуются телефонами, сантехникой, телевидением и электричеством (только в школе). У амишей Пенсильвании нет никакого окружающего океана, чтобы помочь сохранить их изоляцию, но вместо этого они полагаются на жесткие социальные, религиозные и технологические правила, нацеленные на то, чтобы не допустить влияния внешней технологии и культуры, сохраняя свою общность; покинувшие общину, назад не принимаются.

В национальном масштабе попытки ограничить свое развитие чем-то одним — или социальным, или технологическим прогрессом — не увенчались успехом. В течение десятилетий Советский Союз и страны Восточного блока приветствовали западные технологии, но пытались ввести жесткие ограничения на перемещение людей, идей и товаров. Тем не менее, нелегальная музыка, мысли, литература и другие знания все равно проникали, как и в исламские страны.

Борьба с технологическими изменениями в обществе в целом большого успеха не имела, особенно, когда эти изменения предоставляли какой-то большой группе то, чего они хотели. Самые известные борцы с технологическими изменениями — луддиты — оказались неудачниками. Они разбивали «автоматизированные» ткацкие станки, которые заменяли старые ручные во время первой промышленной революции в Англии, но люди хотели получать доступную одежду, и уничтожение станков в одном месте просто перемещало бизнес в другое место. Изменения иногда откладывались, например, когда более поздняя группа под лозунгом «Капитан Свинг» в 1830 году разбила сотни молотильных машин на обширной территории южной Англии. Им удалось сохранить старые трудоемкие способы уборки урожая для целого поколения.