Эрик Дрекслер - Безграничное будущее: нанотехнологическая революция

В предыдущие века, когда мир был менее тесно связан с международной торговлей, коммуникациями и транспортом, задержки на годы и даже десятилетия могли быть вызваны насилием или законными маневрами, такими как тарифы, торговые барьеры, правила или прямой запрет. В настоящее время попытки остановить или отложить изменения менее успешны, дело в том, что сейчас технологии распространяются между странами почти так же легко, как это делают люди, а путешествия настолько упростились, что каждый год 25 миллионов человек пересекают Атлантику. Впрочем, противники с переменами обнаруживают, что со временем проблемы только усиливаются. Продукция, изготовленная с использованием старых дорогостоящих технологий, неконкурентоспособна. Невозможно вернуть «старые рабочие места»: они больше не нужны. Но старые привычки отмирают с трудом, и сегодня перспективы технологических изменений продолжают сопровождаться негативными откликами — игнорируя, отрицая и противодействуя им. Общества, которые боролись с переменами, как это было в Великобритании, отстали в облаке угольного дыма.

Почему луддиты отреагировали так бурно? Возможно, их реакцию можно объяснить тремя факторами: во-первых, перемена в их жизни оказалась внезапной и радикальной; во-вторых, она затронула большую группу людей в одно время и в одной области; и в-третьих, в мире, не подготовленном к быстрым технологическим изменениям, не было никакой социальной системы помощи безработным. В то время как местная экономика, возможно, могла бы использовать поток голодных уволенных работников, но ей не хватило размаха и разнообразия, необходимых для быстрого предоставления других вариантов занятости большому числу безработных.

Но уже в XX веке общество по необходимости стало знкачительно лучше адаптироваться к изменениям. Это было необходимо, потому что не способные к переменам сообщества быстро отстают в развитии. В прежние времена стабильного сельскохозяйственного развития не было необходимости в таких организациях, как «Consumer Reports», изучающей и оценивающей новые продукты, или в таких регуляторах, как Агентство по охране окружающей среды, чтобы следить за возникающими новыми опасностями. Мы развивали потребности, и мы развивали институты контроля. Эти механизмы представляют собой важную адаптацию не столько к технологиям двадцатого века, сколько к постоянным изменениям технологий в течение двадцатого века. Есть большие возможности для совершенствования подхода, но они, пожалуй, могут стать основой и для приспособления к следующему столетию.

Но даже если появятся идеальные организации для смягчения возможных потрясений и предотвращения злоупотреблений, проблемы все равно возникнут. Само по себе изменение производства — для увеличения благосостояния — создаст новые проблемы.

На протяжении веков, как представляется, растет тенденция к централизации, начиная с возникновения заводов и появления промышленных городов. Движущей силой этого была высокая стоимость машин и заводского производства, необходимость располагаться рядом с источниками энергии, непрактичность транспортировки между многими небольшими, рассредоточенными участками и необходимость личного общения.

Начиная с первой промышленной революции, на фабриках работало большое количество людей в одном месте, что привело к перенаселению и сделало местную экономику зависимой от одной отрасли, а иногда и от одной компании. Дорогостоящее оборудование требовало специальных мест для текстильного производства, в отличии от кустарной промышленности, где одинокая женщина могла зарабатывать на жизнь чесанием шерсти и прядением нити на прялке (объясняя происхождение термина старая дева). К 1930-м годам вера в преимущество централизации и централизованного планирования — предполагающих эффективность и экономию — привела к общенациональным или континентальным экспериментам по централизации. Но за последнее десятилетие эти масштабные эксперименты были прекращены, начиная с приватизации Британией национализированных коммунальных предприятий и заканчивая началом возвращения к рыночной системе в странах Восточной Европы.

Поскольку старые ограничения на транспортировку, источники энергии и связь упали, бизнес теперь децентрализуется. В период с 1981 по 1986 год компании Forbes 500 сократили своих сотрудников на 1,8 миллиона человек. Но за те же годы общее число гражданских рабочих мест увеличилось на 9,2 млн. Начинающие компании создали 14 миллионов рабочих мест, малые еще 4,5 миллиона. Телекоммуникации процветают, как и новые предприятия, независимые профессионалы и кустарные производства.

Мы также видели возрождение небольших, но очень разнообразных магазинов: по продаже изысканной еды, особых этнических, специализирующихся на поставках чая и кофе, органического и здорового питания, свежей выпечки, йогурта, мороженого для гурманов. А есть еще магазины с круглосуточным доступом и торгующие фасованными продуктами и закусками. Эти магазины — проявление фундаментальных изменений: в какой-то момент оказалось, что мы хотим потреблять не стандартный товар по более дешевой цене, а специальные вещи, отвечающие нашему индивидуальному вкусу и потребностям.

Тенденция перехода к передовым технологиям, похоже, не связана больше с централизацией. Нанотехнологии противостоят этой тенденции или ускорят ее? Сокращая стоимость оборудования, уменьшая потребность в большом количестве людей для производства продукции и предоставляя больше возможностей для производства индивидуальных товаров, нужных людям, нанотехнологии, вероятно, продолжат тенденцию двадцатого века к децентрализации. Результаты, вне всякого сомнения, будут разрушительными для существующих предприятий.

Компьютерная индустрия, возможно, дает представление о том, что может произойти, когда нанотехнологии позволят снизить затраты. Для создания программного обеспечения часто достаточно небольшого помещения. Когда ваше оборудование дешевое — недорогие ПК, построенные на недорогих микросхемах — вы можете создать продукт, вложив немного изобретательности и человеческого труда, так появляется новая отрасль, требующая минимальных затрат.

В 1900 году, когда автомобили были простыми в изготовлении, появилось много автопроизводителей. К 1980-м годам, если вы не являетесь промышленным гигантом, таким как General Motors или Ford, Honda или Nissan, вы должны быть Джоном Делореаном, чтобы получить шанс приобрести капитал и поучаствовать в этом бизнесе. Если молекулярное производство сможет сократить капитальные затраты на производство автомобилей или другого оборудования, требующего больших производственных затрат, то мы увидим, как возникнут гаражно-цеховые предприятия, предлагающие новые продукты, и нанимающие работников вдали от современных промышленных центров точно так же, как персональный компьютер разрушил господство мейнфреймов.