Линда Сегер - Скрытый смысл: Создание подтекста в кино

Некоторые фильмы получают известность благодаря звуковым метафорам. Да, гудок паровоза может просто возвещать о прибытии поезда, но в определенном контексте этот гудок вызывает ощущение одиночества, наводит на мысли о дальних странствиях или о безденежье, вынуждающем путешествовать на товарняках. Прислушайтесь к паровозным гудкам в «Поезде на Юму» или «Ровно в полдень» – там от них исходят угроза и страх. В фильме «На пути к славе» (история Вуди Гатри) паровозные гудки поют о скитаниях героя, о бедности, о безнадежности и одиночестве.

В одной из начальных сцен «Челюстей» Крисси – девушка, на которую в первые же минуты фильма нападает акула, – отправляется плавать. И когда она отплывает от берега, на ближайшем бакене звенит колокол. На поверхностном уровне это просто колокол, но звон у него похоронный. Этот звон усиливает напряжение в сцене и предвещает трагический исход.

В начале «Острова проклятых», когда судно подходит к острову, в музыке слышатся звуки, похожие на сигналы туманного горна, предупреждающего об опасности. Такие горны обычно используют, когда судно заблудилось в тумане, – вполне подходящая метафора для проблем, с которыми столкнутся герои фильма.

В «Операции “Валькирия”» Штауффенберг ставит пластинку с записью «Полета валькирий» – великим вагнеровским произведением, олицетворяющим триумф, победу, завоевание. Но музыка эта звучит во время бомбардировки, которая контрастирует с победным крещендо. Судя по всему, добиться победы будет нелегко, что подтверждает и осыпающаяся под бравурные аккорды штукатурка.

Тот же аккомпанемент используется в фильме «Апокалипсис сегодня», когда вертолеты проходят на бреющем полете над волнами, а на земле уже рвутся напалмовые бомбы. Вертолетчики уверены в своей недосягаемости и кажутся себе небожителями, но они глубоко заблуждаются.

В фильме «В порту» обыгрывается воркование голубей. О голубях в этой картине и о том, как они указывают на подтекст, рассуждает Девора Катлер-Рубенштейн в своей книге «Основная идея. Как писать сценарии короткометражек» (What’s the Big Idea? Writing Shorts).

Терри Маллой разводит голубей – при этом сам он «подсадная утка» (в английском языке «подсадной голубь», stool pigeon). На протяжении всего фильма голуби перекликаются с сюжетом и персонажем. Хлопанье крыльев символизирует желанную для главного героя свободу – об этом же говорят и крики чаек, пикирующих в воду. Когда Маллой разговаривает с любимой, голуби нежно воркуют. Когда он сталкивается с громилами, у голубей начинается переполох. Маллой добывает себе пропитание сбором утиля, он вынужден подбирать крохи, просыпанные другими. Пойманный в силки отношений с бандой, он ждет подачки, как и его ручные голуби.

Иногда подсказки насчет подтекста можно услышать в музыкальном сопровождении, дающем «камертон» для верной реакции на происходящее в фильме. В «Бонни и Клайде» первые ограбления идут под бодрую жизнерадостную музыку – дескать, это всего лишь проказы, никто на самом деле не страдает. Но ограбления продолжаются, музыки меньше, и она становится все мрачнее.

В «Посланнике» мы слышим мелодию «Дома на просторах» (Home on the Range) [6] Классическая ковбойская песня, неофициальный гимн американского Запада, на стихи Брюстера Хигли, написанные в 1872 г. – Прим. пер. трижды. Сперва она доносится из фургончика с мороженым: мы слышим ее вдалеке, после того как главные герои приносят скорбную весть родне погибшего в бою. Музыка резко диссонирует с трагедией и горем, пережитыми персонажами в предыдущей сцене.

В следующий раз герои поют в машине, и мы знаем, что не все у них радостно, да и настоящего дома у них нет. В третий раз мелодия звучит сопровождением к финальным титрам. «Дом на просторах» – это песня о благополучии, о тех местах, где «небо не хмурится». В фильме небо хмурится и тучи сгущаются постоянно, и остается неясным, что же такое дом для этих людей.

Когда вы работаете над звуком в сценарии, не пренебрегайте простыми звуками, которые могут обогатить вашу историю, либо добавив дополнительный штрих (как бакен в «Челюстях»), либо создав контраст с основной темой («Не бей копытом»), углубляя ее с помощью контрапункта.

Предметы, как разъяснил нам Фрейд, часто несут глубинные ассоциации. Нож можно использовать по прямому назначению – для нарезки продуктов, но в то же время он может быть угрозой, потенциальным орудием убийства, предостережением – в зависимости от того, как с ним обращаются.

Веревка может просто служить реквизитом, чтобы привязать лошадь, и не означать ничего большего – просто полезная вещь. А может быть намеком на приближение толпы линчевателей. Веревка может символизировать плен, потерю свободы. Это может быть узда, в которой пытаются удержать животное или человека. Все эти образы обогащают фильм, уточняя основную тему и пробуждая дополнительные эмоции – страх, беспокойство, сочувствие.

И в хичкоковском «Психо», и в «Правилах виноделов» существуют перечни предписаний, которые сообщают нам что-то независимо от того, соблюдает их персонаж или нет. В «Психо» правила поведения на зеркале в гостиничном номере зритель видит в первой же сцене. Однако это история о том, как много правил будет нарушено. В «Правилах виноделов» перечень предписаний висит на стене.

Зеркала в фильмах нередко наделяются особенным смыслом – отражают нашу собственную жизнь или оказываются окном в другую реальность. В «Психо» в комнате есть комод с зеркалом, однако, надевая сережки, Мэрион, согласно ремарке, «не удосуживается или не хочет взглянуть на себя в зеркало». В данном случае убогая обстановка олицетворяет убожество ее жизни. Нежелание смотреть в зеркало подчеркивает унизительность любовной истории для Мэрион и в то же время ее стремление сохранить хоть какое-то достоинство.

Кроме того, зеркала могут указывать на противоположность характеров или, наоборот, на их сходство, то есть двое могут быть зеркальным отражением, копией друг друга. Зеркало может обнаружить, что человек стал рабом какой-то своей особенности. В «Лесном наблюдателе» зеркало – это прямая связь с девочкой, пропавшей в этих местах много лет назад.

В фильме «Без лица», где обыгрывается тема чужой личины, разбитые зеркала дробят на фрагменты тех, кто в них отражается. Преследование превращается в игру на выживание как для охотника, так и для жертвы.

Птицы могут нести подтекст свободы, вольного парения. В «Обществе мертвых поэтов» мы видим птичью стаю, взмывающую в небеса над лугом, затем кадр сменяется – и вот перед нами возбужденно галдящие мальчишки, такой же стайкой радостно спешащие в класс в первый учебный день.