Александр Каплан - Тайны мозга

Кто-то считает, что в принципе можно было бы помнить все, но с таким объемом информации мозгу трудно было бы работать и потому на «входе» в мозг работает некий фильтр, который защищает наше восприятие от перегрузки информацией. Это и есть механизмы внимания.

Образное определение процессам внимания дал заведующий научно-учебной лабораторией когнитивных исследований Высшей школы экономики, кандидат психологических наук, доцент Игорь Сергеевич Уточкин. Он считает, что внимание — это «ворота в сознание». Мы можем что-то осознать только при условии, что обратим на это внимание. Согласно Уточкину, можно даже сказать, что внимание является инструментом сознания, работающим для него своего рода прожектором.

Для того чтобы понять, насколько развито наше внимание, исследователи провели детективный психологический эксперимент. Собранной в одном помещении участников эксперимента сообщили, что совершено убийство, идет расследование и что убийца находится среди них. Здесь же под простыней лежал потерпевший, все как у Агаты Кристи. Задача для участников эксперимента заключалась в том, чтобы внимательно наблюдая друг за другом во время работы детектива, догадаться, кто же среди них преступник. Детектив осматривал труп, опрашивал свидетелей-подозреваемых, камера следила за их действиями. Важно, что в мизансценах постоянно происходили изменения, умышленно производимые экспериментаторами. То подменяли темную шляпу детектива на светлую, то вместо одной картины на стене появлялась другая, то вместо пишущей машинки на столе появлялась оранжевая строительная каску, наконец, вместо трупа под простыню клали куклу, а самого якобы «убитого» сажали вместе со свидетелями.

Как и полагается в детективной истории, злоумышленника вскоре вычислили. Но собственно результатом эксперимента был то, что по ходу всей этой истории испытуемые не заметили ни одного, даже явно бросающегося в глаза, изменения в разыгранных мизансценах. Это говорит о том, что канал трансляции внешних событий в мозговую память действительно находится под сильным контролем процессов внимания, которое в данном эксперименте было полностью поглощено поиском злодея. Правда, можно было бы обратить внимание хотя бы на сходство только недавно осмотренного якобы «трупа» с одним из живых участников эксперимента, но и на это никто не обратил внимания. Так ли совершенны механизмы внимания, чтобы можно было им доверяться в любом случае?

— Представьте себе, что вы подходите к яблоне, на которой висит множество созревших яблок, и вы выбрали какое-то одно, которое вам, может быть, кажется спелым и вкусным, но при этом в вашем восприятии присутствуют одновременно и другие яблоки, — предлагает ситуацию доцент Игорь Сергеевич Уточкин. — Но если вы не остановите свои выбор на каком-то одном яблоке, то вы, в общем-то, дальше не сможете действовать, потому что ваш выбор не будет ограничен конкретными деталями, позволяющими все-таки предпочесть конкретное яблоко. И вы будете напоминать того самого Буриданова осла, который так и не смог выбрать один из двух одинаковых стогов сена и умер голодной смертью.

Как видно, механизмы внимания отнюдь не безупречны, они сами находятся под контролем текущей деятельности. Именно в расчете на это действуют фокусники и мошенники, внимание умышленно поглощается действиями, якобы требующими полной вовлеченности, и обманные действия становятся незаметными, так как на них объема внимания уже не хватает. Выручить в подобной ситуации может память, которая по ассоциации с происходящими событиями может сделать подсказку из какого-нибудь фильма или рассказа знакомого о «случае из жизни» и переключить часть внимания на обманные действия шарлатана. Не все так безнадежно для человека, если он живет «с интересом», запоминая многое, что, казалось бы, ему не нужно на данный момент, просто потому, что ему интересно.

Именно поэтому, по словам Вадима Ушакова, память представляет собойне отдельную клетку, спрятанную в одном месте, а разбросанную по всему мозгу громадную нейронную сеть. И в какой-то степени она нам как раз помогает создавать множество ассоциаций — и зрительных, и звуковых, и обонятельных, и тактильных. В итоге у вас возникает целый спектр разнообразных ощущений.

Не является эта памятная сеть еще одним, помимо текущих потребностей и сознания, регулятором процессов внимания, чтобы всякий раз при запоминании лучом внимания выхватить из внешней среды нечто нужное для закрепления в долговременной памяти? А потом при вспоминании, опять тем же лучом внимания, только направленным внутрь в закрома памяти выхватывать там востребованные сию минуту впечатления. Как происходит эта непрерывная циркуляция памяти?

Каждый раз, когда мы что-то вспоминаем, мы практически изымаем эти воспоминания из долговременного хранения и переводим в кратковременную память, открывая доступ к ней нашему сознанию. После использования эта информация снова возвращается на свое место, как бы записывается заново. Но вот что интересно: если эти воспоминания, например вечерний закат, еще находятся в кратковременной памяти и в этот момент этот момент что-то произойдет, к примеру, позвонит приятель с предложением встретиться, то теперь ваше воспоминание будет тесно связано с конкретным событием — телефонным звонком и в таком виде осядет в долговременной памяти. И в следующий раз, когда вновь вспомнится закат, откуда ни возьмись — возникнет в памяти и тот звонок приятеля.

— При каждом извлечении любого отрезка своей жизни из памяти, например, когда я захотел вспомнить, где отдыхал этим летом, я проживу эти эмоции и, наверное, представлю, где я хочу еще отдохнуть, — и успокоюсь, — объясняет биофизик Вадим Ушаков. — Но если я в следующий раз, через месяц, начну извлекать события этого лета, то окажется, что я вспомню не только, где я хотел, но я тут же вспомню, что я еще планировал поехать туда-то и туда-то. То есть что получилось? Я извлек факты из своей памяти для текущих дел, потом они вернулись на свое место, но уже в обновленном варианте, с ассоцированными в старое содержание новыми элементами.

Оказывается, память устроена таким образом, что при каждом извлечении информации для какого-то использования она, как губка, успевает пропитаться элементами контекста, в котором эта информация использовалась и в таком обновленном виде опять погружается на свое место в долговременной памяти, затирая при этом свой предыдущий след. Каков же биологический смысл постоянного обновления памяти за счет стирания исходных версий? Нельзя же обновлять в памяти номер телефона просто потому, что в момент его извлечения для звонка вы произнесли несколько цифр, касающихся стоимости бензина.