Бернар Вербер - Энциклопедия абсолютного и относительного знания

Сначала они строили деревни, потом перешли к строительству огромных городов. Вскоре термитов озаботила конкуренция. С их точки зрения, на Земле мог поместиться только один вид общественных насекомых.

Войны стали неизбежны. Повсюду в мире – на островах, на деревьях, в горах – армии из термитников дрались с молодыми армиями из муравейников.

Такого в мире животных еще не видывали. Миллионы жвал двигались в тесном единстве не ради пищи, а ради кое-чего другого – «политической цели»!

Сначала все сражения выигрывали термиты – сказывался опыт. Но муравьи набирали силы. Они подражали оружию термитов и изобретали новое, собственное. Мировые войны термитов и муравьев жгли планету на протяжении 30–50 миллионов лет. В конце концов муравьи, овладев новым реактивным оружием – муравьиной кислотой, – одержали над термитами верх.

Враждующие виды воюют по сей день, но легионы термитов редко побеждают.

В нынешних огромных муравейниках распределение обязанностей, существующее уже миллионы лет, привело к генетическим мутациям.

Некоторые муравьи появляются на свет с огромными жвалами-кусачками – этим быть солдатами; у других жвалы-мельницы – эти делают из семян муку, у третьих увеличились слюнные железы – эти будут смачивать и дезинфицировать личинки.

Это как если бы наши солдаты рождались с пальцами-ножами, крестьяне – с ногами-клещами, чтобы залезать на деревья для срывания плодов, кормилицы – с десятками сосков.

Но среди всех «профессиональных» мутаций самые потрясающие связаны с любовью.

Чтобы рабочие массы не отвлекались на сексуальные импульсы, они рождаются бесполыми. Всю энергию размножения забирают себе специалисты: самцы и самки, принцы и принцессы этой параллельной цивилизации.

Они рождены и оснащены специально для любви. Они снабжены множеством приспособлений для наилучшего спаривания: крылышками, инфракрасными глазками и приемо-передающими антеннами абстрактных эмоций.

Люди и муравьи очень по-разному воспринимают течение времени. Для людей время – абсолют. Периодичность и протяженность секунд не меняется, что бы ни случилось. Для муравьев же время относительно. Когда тепло, секунды очень коротки. Когда холодно, они растягиваются и длятся бесконечно, иногда вплоть до того, что муравьи зимуют в бессознательном состоянии.

Эта эластичность времени дает муравьям представление о скоростях, сильно отличающееся от нашего. Для определения движения насекомые ориентируются не только на пространство и на продолжительность, но и на третье измерение – температуру.

У муравьев, как и у людей, социальность предопределена. Новорожденный муравей слишком слаб, чтобы самостоятельно порвать свой кокон и вырваться из плена. Человеческий детеныш не может самостоятельно ходить и питаться.

Оба вида созданы так, что не могут обходиться без помощи окружающих, – сами они ничему не научатся. Подобная зависимость от взрослых, конечно, слабость, но она запускает другой процесс – поиск знаний. Взрослые, в отличие от молоди, умеют выживать, а молодь вынуждена с самого начала обращаться к знаниям аксакалов.

Что может быть прекраснее муравья? Его изгибы безупречны, аэродинамика тоже. Каждый членик, подчиняясь идеальной конструкции, помещается в особом углублении. Каждый сустав обладает непревзойденной механикой. Чешуйки прилегают одна к другой, как будто рассчитаны на компьютере. Ни скрипа, ни скрежета, ни малейшего трения. Треугольная голова рассекает воздух, длинные заостренные лапки обеспечивают удобную низкую подвеску туловища. Итальянский спортивный автомобиль, да и только!

Коготки позволяют гулять по потолку. Глаза обеспечивают панорамное зрение на 180 градусов. Антенны улавливают тысячи невидимых для нас сигналов, а их кончики могут служить молоточками. Брюшко усеяно кармашками, емкостями, полостями, где насекомое может накапливать химические вещества. Жвалы режут, щиплют, хватают. Великолепная система внутреннего трубопровода позволяет оставлять пахучие послания-метки.

Я приступил к экспериментам в январе 1958 г. Первой темой был интеллект. Как у муравьев с умом? Чтобы узнать это, я поставил перед рыжим бесполым муравьишкой ( formica rufa ) среднего размера следующую задачу. Есть дырочка, в ней лежит кусочек затвердевшего меда. Дырочка закрыта щепкой, нетяжелой, но очень длинной и плотно вставленной. Обычно муравей расширяет дыру и пролезает в нее, но здесь материал – твердая пластмасса, ее не расковыряешь.

Первый день: муравей раз за разом тянет щепку, немного ее приподнимает и отпускает, снова приподнимает.

Второй день: то же самое занятие. Муравей также пытается подпиливать основание щепки – безрезультатно.

Третий день: то же самое. Можно предположить, что муравей попал в замкнутый круг неверных рассуждений и упирается, потому что не может придумать ничего другого. Если это так, то с интеллектом у него туго.

Четвертый день: изменений нет.

Как и на пятый день.

Шестой день: встав утром, я обнаружил, что щепка извлечена из дырки. Видимо, это произошло ночью.

Опыт возобновляется, теперь все снимает видеокамера.

Содержание опыта: другой муравей того же вида из того же гнезда.

Первый день: муравей тянет, толкает, кусает щепочку – все безрезультатно.

Второй день: все то же самое.

Третий день: готово! Муравей нашел способ, тянет щепочку, подпирает ее, заполняя отверстие своим раздутым брюшком, отпускает щепочку, потом все начинается сначала. Так, потихоньку, он медленно вынимает щепку из дырки.

Дело сделано!

Муравьи – единственные общественные насекомые с наступательной армией.

Термиты и пчелы, менее утонченные виды – роялисты и лоялисты, используют своих солдат только для обороны поселения или для защиты рабочих, оказавшихся на большом расстоянии. Термитник или улей редко ведет завоевательную кампанию. А вот пример настоящего завоевания…

В 1920 г. во Франции высадились аргентинские муравьи ( Iridomyrmex humilis ). Видимо, они попали туда вместе с олеандрами, привезенными для украшения дорог Лазурного Берега. Впервые их обнаружили в 1866 г. в Буэнос-Айресе, отсюда название. К 1891 г. они добрались до США (Новый Орлеан). В соломенных подстилках аргентинских лошадей они попали в 1908 г. в Южную Африку, в 1910 г. в Чили, в 1917 г. в Австралию.