Тайны жизненной энергии

В 1933 г., за шестнадцать лет до вторжения китайских завоевателей, Далай-лама XIII предсказал гибель уникальной многообразной культуры Тибета:

«Если мы не отважимся защитить свою территорию, наши духовные лидеры погибнут, имущество и власть наших перевоплощенных лам и монахов будут отняты; наша политическая система будет разрушена до основания, собственность всех тибетцев — богатых и бедных, достанется врагу, а сами они будут обращены в рабов. Все наши люди станут жить в нескончаемых страданиях и страхе. Такое время настанет».

На сегодняшний день нет практически никакой информации о том, что в действительности произошло в Тибете. Геноцид в этой стране не был похож на нацистский. Данные о том, что случилось с евреями, о том, что происходило в лагерях смерти, были получены, в основном, после войны, когда появилась возможность изучать архивы рейха, когда союзнические войска освободили лагеря и были вскрыты могилы. В Тибете не было ничего подобного.

Как свидетельствует Ани Падче, тибетская монахиня, одна из немногих, кому удалось вырваться из застенков китайского оккупационного режима:

«Те, кто, рискуя жизнью, пытались отстоять Тибет и его религию, были убиты или арестованы. Монастыри были разрушены, серебряные и золотые статуи отправлены в Китай. Из монастырей унесли все до последнего камня. Меня избивали палками, но я ничего не сказала. От нас требовали, чтобы мы сознались в преступлениях против новой власти. Людей пытали и подвешивали за ноги к потолку. Больше года мои ноги были закованы в кандалы, мне ничего не давали есть, я была так слаба, что то и дело теряла сознание. Некоторые узники говорили, что еще немного, и они станут есть собственные экскременты, — до такой степени морального и физического истощения их довели в тюрьме. Теперь я старая женщина, а когда меня бросили за решетку, мне было всего 25. Вышла я уже старухой. Вся моя жизнь прошла в тюрьме».

Мы не располагаем точными данными о погибших. Называется цифра в один миллион двести тысяч человек. Во всяком случае, реальный масштаб убийств, бесчинств, голода и горя ужасающе огромен.

СУДЬБА МОНАРХОВ И МОНАСТЫРЕЙ

Согласно данным бюллетеня отдела информации и публикаций Далай-ламы в июне 1975 г., в ходе так на-зываемой «культурной революции» 1966–1969 гг. в Тибете буквально стерты с лица земли многие древние монастыри, бесценные предметы культа конфискованы и продаются китайцами на рынках Непала.

Манускрипты и глиняные изображения, изготовленные из смеси глины, бумаги, ткани, специальных трав и ароматических листьев, либо сожжены, либо используются как удобрения.

В 1959 г. в различных районах Тибета было 2300 монастырей, а число монахов составляло около 3 % всего населения, то есть около 200 000 человек. Теперь в Тибете практически не осталось монахов. По сведениям из Лхасы, в знаменитом монастыре Дрепунг, основанном в 1416 г. и насчитывавшем в 1959 г. 8300 монахов, осталось теперь 5 или 6 монахов.

В монастыре Сэра, основанном в 1419 году и насчитывавшем 6500 монахов в 1959 году, как полагают, живут теперь 55 монахов. Недавно поступили новые сведения, согласно которым Сэра ныне превращен в армейские казармы, а его восточный двор, — где обычно происходили собрания монахов и диспуты, — переоборудован в баскетбольную и волейбольную площадки.

Монастырь Гандан, основанный в 1409 году и насчитывавший в 1955 году 4000 человек, китайцы полностью сравняли с землей. Джо Кханг, известный также как Цугла Кханг, центральный храм Лхасы, воздвигнутый еще в VII веке, в 55 помещениях которого хранились тысячи драгоценных и редких предметов культа, полностью опустошен, за исключением образа Джо (Будды). Однако столь же бесценное изображение одиннадцатиглавого Авалокитешвары было разбито и выброшено на улицу. Некоторым тибетцам удалось с невероятными трудностями вынести из Тибета два фрагмента скульптуры с изображениями лиц Авалокитешвары в 1967 г. Годом позднее удалось вынести еще один фрагмент и лик Амитабхи.

Другой древний собор, Рамоне, построенный в VII веке, серьезно пострадал при артобстреле, все его религиозные предметы уничтожены. Этот собор используется ныне под китайское учреждение. О положении внутри Поталы — бывшей резиденции Далай-ламы — ничего не известно, поскольку ни один тибетец внутрь не допускается. Повреждения фасада Поталы при артобстреле устранены, реконструирован и Джо Кханг.

Вход в Летний Парк (Норбулинка) запрещен. Однако после того как Парк переименовали в Народный Парк в 1966 г., один раз в год там устраиваются народные гуляния.

Доступ тибетцев в Ташилхунпо, бывшую резиденцию Панчен Лам, запрещен, недавние беженцы из Тибета говорят, что они видели на территории монастыря Ташилхунпо около 5000 человек, военизированных китайских кадров. Из других источников известно, что в этом монастыре осталось только два иди три буддийских изображения.

РЕПРЕССИИ КИТАЙСКИХ ОККУПАНТОВ ПРОТИВ ДРУГИХ СЛОЕВ НАСЕЛЕНИЯ ТИБЕТА

Из сообщения Кезанг Тензин, тибетской беженки, прибывшей в Гангток в апреле 1976 года:

Каждую осень основная часть урожая, собранного коммуной, изымается китайскими властями под видом так называемой «Государственной Зерновой Таксы», и т. п. Некоторая часть зерна «оплачивается», но не деньгами, а помещением указанной суммы в Народный Банк, однако никто из членов коммуны потом этих денег и не видит. В результате, для пропитания работающему члену коммуны остается в год 20 килограммов зерна, то есть около трехсот граммов в день. В ее районе, в провинции Цэн, разрешено на десять человек иметь одну овцу, на 250 человек — одного яка, и 650 граммов масла на двоих в год, то есть менее двух граммов в день на человека.

При самой строгой экономии продуктов хватает лишь на три месяца. А что же потом?

«Весной мы питаемся собранным диким картофелем, — говорит сорокалетняя женщина, оставившая в Тибете всех своих родственников. — Летом мы собираем созревшие дикие плоды, а осенью — коренья и другое съестное.

Надо вставать с рассветом на работу. Есть один часовой перерыв, в 10 утра, и второй — в 5 дня, затем опять работа до заката. Таково обычное расписание. Однако могут призвать и на ночные работы, что часто случается по весне, когда бывают иногда целые дни без отдыха.

В нашем районе всего два китайских чиновника, остальные — это подготовленные китайцами чиновники из числа тибетского населения. Вечером, после окончания работ, все должны собраться для политзанятий, где рассматривается бесконечная классовая борьба, методы повышения производительности труда и тому подобное».

«Китайцы постоянно повторяют, что все дети из неимущих классов должны посещать школу. Действительно, в нашей коммуне есть маленькое здание для школы, но нет ни одного учителя. И в случае болезни некому оказывать помощь, у нас нет врача. Если кто-нибудь умирает, его иногда даже некогда похоронить, все заняты на работах».