Вадим Ильин - Люди-феномены

Одна из продиктованных ею книг называется «Печальный рассказ». Эта великолепная книга — самый великолепный роман о жизни Иисуса Христа и его времени. Хотя сама миссис Керрен имела поверхностное и отрывочное представление о предмете, достоинство книги заключается в подробном описании эпохи и обстановки. У. Т. Аллисон, профессор английской литературы при Манитобском университете [48]заявил: «Ни одна книга, кроме Библии, не даст такой сокровенной и яркой картины из жизни евреев и римлян в Палестине во времена Господа нашего».

А вот еще книги из этого источника: «Горшок «на колесе», «Надежда праведной крови», «Свет извне» и стихи на англосаксонском языке [49], употреблявшемся в 1650 году, Пэйшенс за 35 часов продиктовала поэму из семидесяти тысяч слов. Она объяснила, что сделала это с единственной целью — доказать, что является независимой личностью, а не частью миссис Керрен — безразлично, сознательной или подсознательной.

Продиктованная таким образом поэма под названием «Тэлка» оказалась трудным орешком даже для знатоков, специализирующихся в разговорном языке XVII века. Поэму вообще трудно читать, если не быть посвященным в особенности разговорного англосаксонского языка трехсотлетней давности. Профессор Ф. С. Шиллер из Оксфорда [50], исследовав «Тэлку», заявил, что она на 90 процентов состоит из слов, имеющих чисто англосаксонские корни. О самой поэме и ее построении профессор Шиллер сказал: «Мы столкнулись лицом к лицу с филологическим чудом».

Газеты и журналы отводили много внимания деятельности миссис Керрен. Некоторые публикации были объективными, хотя ничего и не объясняли. Другие журналы пользовались больше слухами, чем фактами, и намекали на надувательство. Будучи не в состоянии пояснить, о каком надувательстве идет речь, они ссылались на мифических наблюдателей и на рассуждения местных досужих ничтожеств, которые зачастую даже не знали ни обстоятельств, ни условий, при которых диктуются послания из XVII века.

За 15 лет миссис Керрен посетило не менее 35 ведущих ученых. Она никогда не возражала против их методов исследования загадочного феномена. Не все ученые с охотой и готовностью подписывались под заявлением, что Пэйшенс Уэрт действительно жила три века назад и была именно тем, кем она себя называла. Но никто не обвинил миссис Керрен в прямом или косвенном обмане.

Пример уклончивости показал особенно осторожный профессор из города Колгита Дж. X. Истабрук. Ему очень не хотелось подписываться под теорией, что миссис Керрен могла получать сведения от мертвых и говорить словами давно ушедших из жизни людей. Однако профессор все же отважился на заявление, что, по его мнению, вопрос очень сложный и что «Изобретательность подсознательного особенно проявляется под гипнозом».

Это заявление, если перефразировать слова профессора Истабрука, показывает, насколько бывают изобретательны ученые, когда они не могут что-либо объяснить. Миссис Керрен всегда пребывала в полном сознании и к гипнозу не прибегала.

В невероятной истории с Пэйшенс Уэрт имеется много необъяснимых штрихов. Ее острый язык, иногда даже дерзкий и вызывающий, резко контрастировал с характером миссис Керрен. Однажды, когда ее спросили, где она сейчас находится, Пэйшенс выпалила: «Курица не выдаст своего гнезда громким кудахтаньем!» «А откуда она взята темы для книг?» — поинтересовался другой исследователь. Пэйшенс ответила: «Чтобы приготовить питье, необходимо иметь горшок».

Группа психологов решила устроить Пэйшенс экзамен, который, как они полагали, нельзя выдержать. Они попросили ее начитать 30 слов одной книги, а затем приступить к разговору по предложению врача-экзаменатора; потом начитать 30 слов другой книги и снова прерваться для разговора.

Пэйшенс согласилась. Испытание началось. Вдруг врач крикнул: «Стоп! Теперь сочини нам стихотворение о прахе!» Не медля, Пэйшенс принялась диктовать:

Когда Пэйшенс снова принялась диктовать книгу, доктор неожиданно попросил се сказать несколько пословиц, которые она тут же изрекла.

«Когда падает манна с неба, насыщайся и не задавай вопросов».

«Громкий крик и шум рождаются не во рту, а в пустой голове».

«Из слабой пряжи полотна не соткешь».

Выполнив задание, Пэйшенс остановилась и стала ждать указаний. Ее попросили прочитать еще два стихотворения, и тут же слова стали срываться с губ миссис Керрен, за которой едва успевали записывать два секретаря.

Поистине человеку этого не постичь. Неудивительно, что исследовавшая данный случай группа ученых осталась в полном недоумении.

Хотя данное событие и примечательно само по себе, но оно все-таки не сравнится по значению с пятью книгами, которые и по сей день хранятся в библиотеках.

Тайна Пэйшенс Уэрт остается с нами. Наука не в состоянии отыскать на это какой-либо вразумительный ответ [6, с. 81–86].

В октябре 1937 года сэр Губерт Уилкинс готовился к очередной схватке с Арктикой. На этот раз он отправлялся на поиски русского летчика, пропавшею без вести при попытке перелететь через Арктику и Аляску в Америку. Это было одиннадцатое путешествие сэра Губерта в холодное полярное безмолвие. Все путешествия снискали ему уважение и восхищение со стороны таких известных исследователей, как Элсуорт, Бэрд [51]и другие.

Уилкинс давно интересовался вопросами телепатической связи и, когда его друг Гарольд Шерман предложил провести ряд экспериментов в этой области во время путешествия, с готовностью согласился.

Договорились, что Шерман будет сидеть неподвижно по полчаса три раза в неделю — в понедельник, вторник и четверг, начиная с 23:30 по средневосточному времени, как только Уилкинс отправится в путь. В свою очередь исследователь должен был в условленное время сосредоточенно думать о том, что с ним происходит.

К уговору добавили две немаловажные детали: Шерман должен отсылать записи своих сеансов доктору Гарнеру Мерфи, заведующему отделом парапсихологии Колумбийского университета, а Реджинальд Иверсон, главный оператор коротковолновой радиостанции, принадлежавшей газете «Нью-Йорк Таймс», будет сообщать Уилкинсу о ходе эксперимента.

Кроме того, в помощь доктору Мерфи, принимавшему послания от Шермана, придавались два личных друга сэра Губерта по нью-йоркскому клубу — доктор А. Е. Страт-Гордон и доктор Генри Хардвик, которые участвовали в эксперименте в качестве наблюдателей.