Джеймс Баллард - Хрустальный мир (сборник)

— Арагон, — высокий человек вынул из-за уха недокуренную манильскую сигару и показал ею на Луизу: — Для одного? Или для обоих?

— Доктор, — подала сверху голос все еще не уверенная Луиза, — я еще не решила…

— Для нас обоих, — сказал доктор Сандерс, отворачиваясь от молодой женщины. — Мы хотели бы отправиться прямо сегодня, скажем, через полчаса — если это возможно. Ну, так сколько?

Поторговавшись несколько минут, они наконец сговорились. Арагон запустил мотор и прокричал:

— Через час жду вас у следующего причала, доктор. Начнется прилив, половину расстояния нам будет с ним по пути.

В полдень, сложив свои чемоданы в рундук рядом с мотором, они двинулись вверх по реке на быстроходной лодке. Доктор Сандерс разместился рядом с Арагоном на переднем сиденье, а Луиза Пере, с развевающимися по ветру темными волосами, примостилась на маленьком сиденье сзади. Когда лодка в сопровождении радужных арок водяной пыли за кормой устремилась против течения на коричневой волне прилива, Сандерс почувствовал, как впервые с момента его прибытия отступает наполнившая Порт-Матарре гнетущая тишина. Казалось, что и пустынные галереи, на которые они бросили последний взгляд, сворачивая в главное русло, и сумрачный лес отступают на задний план, становятся фоном, отделенные от них ревом и скоростью моторной лодки. Они миновали полицейский причал. Капрал и его подчиненные лениво смотрели, как они проносятся мимо на гребне пены. Мощный мотор приподнял судно высоко над волной, и Арагон, наклонившись вперед, следил, не попадется ли навстречу полузатонувшее бревно.

Кроме них на реке было всего несколько суденышек. Одна-две местные шлюпки скользили у самого берега, наполовину скрывшись под нависающей листвой. В миле от Порт-Матарре они миновали пристани, принадлежавшие владельцам плантаций какао. Пустые лихтеры застыли без присмотра под бездействующими кранами. Между рельсами узкоколейки пробились сорняки, начавшие уже карабкаться к кранам силосных башен. Сверху неподвижно нависал лес, и скорость и брызги воды казались доктору Сандерсу трюком иллюзиониста, результатом перебоев в работе неисправного затвора кинокамеры.

Спустя полчаса, когда они прошли уже десять миль в глубь материка и им предстояло расстаться с приливной волной, Арагон сбросил скорость, чтобы можно было всматриваться во встречные воды повнимательнее: ему то и дело приходилось огибать сносимые по течению деревья и большие куски коры. Время от времени попадались и секции пристаней, снесенные настойчивым течением. Река казалась пустынной, захламленной отходами обезлюдевших городов и деревень.

— Отличный корабль, капитан, — поздравил Арагона доктор Сандерс, пока тот перераспределял топливо в баках, чтобы сохранить остойчивость судна.

Арагон кивнул, выруливая мимо плывущих остатков какой-то лачуги:

— Быстроходней полицейских катеров, доктор.

— Ну, это наверняка. А зачем он вам? Для контрабанды алмазов?

Повернув голову, Арагон пристально посмотрел на Сандерса. Несмотря на сдержанность доктора, Арагон, похоже, уже составил себе мнение о его характере. Он уныло пожал плечами:

— Так было задумано, но теперь, доктор, уже слишком поздно.

— Почему вы так говорите?

Арагон взглянул на темный лес, высасывающий из воздуха весь свет:

— Увидите, доктор. Скоро доберемся.

— Когда вы в последний раз были в Монт-Ройяле, капитан? — спросил Сандерс. Он покосился на Луизу; чтобы услышать ответ Арагона, она наклонилась вперед, прижав волосы к щекам.

— Недель пять назад. Мою старую лодку конфисковала полиция.

— Вы не знаете, что там происходит? Они что, нашли новые залежи?

Арагон в ответ на это хмыкнул и пустил лодку прямо на большую белую птицу, сидевшую на плывущем перед ними бревне. С пронзительным криком птица поднялась в воздух прямо над их головами, неуклюже работая огромными крыльями, словно громоздкими веслами.

— Можно сказать и так, доктор. Но не в том смысле, который вы сюда вкладываете. — И прежде, чем Сандерс успел задать ему следующий вопрос, он добавил: — На самом деле я ничего не видел. Я был на реке, а дело было ночью.

— Вы видели сегодня утром в гавани утопленника?

Прежде чем ответить, Арагон с полминуты помолчал.

Наконец он сказал:

— Эльдорадо, человек из золота и самоцветов, в панцире из алмазов. Такому концу многие бы позавидовали, доктор.

— Возможно. Он был другом мадемуазель Пере.

— Мадемуазель?.. — Состроив гримасу, Арагон придвинулся к рулю.

Около двух часов пополудни, пройдя примерно половину пути до Монт-Ройяля, они встали у старого причала, выдававшегося далеко в реку рядом с заброшенной плантацией. Усевшись на нависающих над водой балках, они перекусили бутербродами с ветчиной, запивая их растворимым кофе. Ни вдоль берегов, ни среди монотонного течения не было видно никакого проблеска движения; Сандерсу начало казаться, что опустела вся округа.

Может быть, поэтому разговор между ними никак не клеился. Арагон уселся особняком, уставившись на бегущую мимо воду. Покатый лоб и худое лицо с выпирающими скулами на фоне плесов Порт-Матарре делали его похожим на пирата, но здесь, окруженный со всех сторон гнетущими джунглями, он казался менее уверенным в себе и более походил на настороженного лесного проводника. Почему он решился взять Сандерса и Луизу в Монт-Рояль, оставалось неясным, но доктор догадывался, что Арагона влекли туда мотивы столь же неопределенные, как и его самого.

Луиза тоже погрузилась в себя. Закурив после еды сигарету, она избегала взгляда Сандерса. Решив оставить ее наедине с собой, доктор побрел вдоль причала, пробираясь по изломанному настилу, и добрался до берега. Лес осаждал плантацию, и гигантские деревья безмолвно застыли ровными рядами, один темный гребень за другим.

Поодаль виднелась полуразрушенная усадьба, между стропил дворовых построек там и сям проросли ползучие растения. Папоротник заполонил весь садик у дома и добрался уже до самой его двери, захватив даже крыльцо. Стараясь не приближаться к этим мрачным развалинам, Сандерс обошел садик вокруг, ступая по белесому гравию дорожки. Он прошел мимо проволочного заграждения у теннисного корта, ячейки которого заполнили вьющиеся растения и мох, и добрался до высохшего бассейна с причудливо украшенным фонтаном.

Сандерс уселся на балюстраду и вынул пачку сигарет. Он по-прежнему разглядывал усадьбу, когда через пару-другую минут вдруг резко вздрогнул и выпрямился. Из верхнего окна дома на него смотрела высокая бледнокожая женщина в наброшенной на голову и плечи белой накидке, окруженная со всех сторон гирляндами темного плюща.