Тим Скоренко - Изобретено в СССР

Но о космосе я написал уже так много, что, пожалуй, не буду продолжать. Военную версию Р-7 сняли с вооружения в 1968 году, а её гражданские модификации, как я уже говорил, служат до сих пор. Посмотреть на ракеты-носители, построенные на базе Р-7, можно в Москве (на ВДНХ), в Самаре, Королёве и Калуге, где они стоят в качестве памятников.

Сегодня, помимо России и США, межконтинентальные баллистические ракеты официально есть у Китая, Великобритании и Франции, испытания своей Agni-V ведёт Индия. Неофициально считается, то МБР есть также у Израиля и Северной Кореи. Основная функция этого оружия – психологическая. Понимание того, что победа в Третьей мировой может быть только пирровой, предотвращает этот конфликт. Но я всё-таки надеюсь, что когда-нибудь человечество придёт к реальности, в которой для того, чтобы сделать войну невозможной, не нужно будет потрясать самым страшным оружием в истории.

Ракетный катер действительно прост по конструкции – это всего лишь маломерный корабль, оснащённый управляемыми ракетами. В первую очередь это тактическое оружие: ракетные катера могут поражать противника на значительных расстояниях, не входя в зону ответного удара, при этом они очень лёгкие и быстрые, в них трудно попасть. Их слабая сторона – плохая защищённость: по сути, после прямого попадания от катера может не остаться в буквальном смысле ничего. Так что упор делается именно на юркость. Ракетный катер не отобьёт атаку, но может уйти от неё – и атаковать в ответ. Сегодня ракетные катера используются во многих странах мира: в Китае, Финляндии, Хорватии, Греции, Иране, Индонезии и т. д.

В первой книге, посвящённой истории русской изобретательской мысли до революции, я писал о развитии минного вооружения в России. Мы были в этой отрасли первопроходцами. Именно у нас появились первые миноносцы, минные транспорты, надводные и подводные минные технологии.

Из минных катеров выросли торпедные, причём иногда разделить эти два понятия крайне трудно: вплоть до начала XX века слово «мина» применялось в равной степени и к минам, и к торпедам. А из торпедных катеров появились ракетные. О них мы и поговорим.

Первой серийной советской крылатой ракетой стала КС-1 «Комета», принятая на вооружение в 1953 году (в США это произошло годом ранее с ракетой Martin MGM-1 Matador). Носителем для неё служил тяжёлый многоцелевой самолёт Ту-16КС, который в такой комплектации назывался «дальним бомбардировщиком-ракетоносцем». Комплекс КС открыл военным конструкторам обширное поле для деятельности: ракеты, с каждым годом всё более совершенные, лёгкие и смертоносные, можно было устанавливать практически на любые носители.

Строили, например, ракетные танки. Первые эксперименты с подобными машинами начались ещё до войны, но опытный РБТ-5 1933 года нёс неуправляемые ракеты (так называемые «танковые торпеды») и потому имел исключительно низкую эффективность. После войны опыты возобновились как в СССР, так и в других странах – уже с крылатыми ракетами.

Идея поставить ракеты на малый корабль лежала на поверхности, а единственной преградой было отсутствие подходящей ракеты. Таковой стала П-15 «Термит», созданная в ОКБ-155 под руководством Александра Березняка – одна из первых советских противокорабельных ракет. Когда её начинали разрабатывать, в 1955 году, речи об установке «Термитов» на лёгкие катера не шло, скорее она предназначалась для малых ракетных кораблей или эсминцев. Но именно работа над П-15 стала в какой-то мере стимулом для создания ракетного катера – до её появления на свет СССР попросту не имел ракет достаточно компактных, чтобы без проблем разместить их на небольшом корабле.

Первые опытные образцы П-15 были изготовлены в Дубне в 1956 году, а годом позже начались испытания. Ракета получилась удачной практически по всем статьям: дешёвая, простая в эксплуатации, эффективная. В итоге её приняли на вооружение в 1960-м, а в 1967-м именно «Термит» стал первой в истории противокорабельной ракетой, использованной в реальных боевых действиях. Но эту историю я расскажу позже.

Сейчас для нас гораздо важнее то, что более или менее одновременно с началом работ над П-15 в середине 1950-х годов в ЦНБ-5 Минсудпрома (ныне ЦМКБ «Алмаз») занялись теоретическими разработками в области установки ракетного оружия на торпедные катера. В 1956 году докладная записка о результатах работ ушла в Совмин, и в августе 1957 года проект официально утвердили. Обратите внимание на параллельность процессов: как только началась работа над ракетой, конструкторы приступили и к первичным исследованиям в области катеров. А когда ракета успешно показала себя на испытаниях, проект первого РК официально получил добро.

Стоит заметить, что «Термит» не был первой крылатой ракетой противокорабельной обороны: подобные системы разрабатывали ещё в гитлеровской Германии, да и в США существовали аналогичные проекты. Но именно «Термит» раньше всех конкурентов поступил в серию и был принят на вооружение – отчасти это и послужило стимулом для созданий нового, оригинального носителя.

Проект получил индекс 183Р (183 – это проект торпедного катера, послужившего первоосновой, а «Р» значит «ракета»). К слову, дальше в тексте придётся упоминать оба проекта, так что обращайте внимание на индекс и запомните простое соответствие: 183 – торпедный, 183Р – ракетный. Помимо номера, проект обзавёлся и именем собственным: «Комар».

Катера проекта 183 «Большевик» серийно производились с 1949 года и были проверены испытаниями и учениями. На их базе вообще делалось много опытов – существовали также версии 183Т с газотурбинным двигателем, 183У с четырьмя торпедными аппаратами вместо двух, 183А с усиленной обшивкой и т. д. Но все они оставались лишь опытными образцами (а то и вовсе набросками на бумаге), кроме 183Р.

Итак, в августе 1957 года проект установки ракетного вооружения на торпедный катер был одобрен. Все базовые системы оставались теми же: корпус, силовая установка, управление, компоновка. Только оба палубных торпедных аппарата заменили двумя ракетными ангарами с пусковыми установками для ракет П-15 «Термит» да ещё поставили радиолокационную станцию «Рангоут» и систему управления ракетами. Можно сказать, изменения были косметическими.

Занятно, но торпедные катера проекта 183 имели… деревянный корпус. Да-да, именно так. Бронировались только рубка и мостик, но, как я уже сказал, это была очень слабая защита, которая могла спасти команду разве что от пулемётной очереди. Попадания более крупного снаряда «Большевики» не выдерживали. Впрочем, корпус делился на восемь отсеков и при наличии пробоин в половине из них катер ещё вполне мог уйти от нападающего своим ходом. Так что трудно было назвать «Большевик» действительно уязвимым.