Элизабет Лофтус - Миф об утраченных воспоминаниях [Как вспомнить то, чего не было] [litres]

Только у вас – у тех, кто больше других знает о справедливости и о несправедливости, о насилии и уважении, о страданиях и об исцелении, – достанет ясности ума, мужества и сострадания для борьбы за то, чтобы жизнь на Земле становилась лучше, и за само ее продолжение.

Быть может, у нас – у тех, кто во всем сомневается и ничего не принимает на веру, – и правда есть причины беспокоиться, ведь все эти трогательные разговоры о роли жертв насилия порождают очевидный раскол общества на два противостоящих лагеря. Такое самодовольство разделяет и разобщает, формирует черно-белую картину мира у людей, которым следовало бы понимать больше, чем остальным.

Только подумайте, какой подтекст скрывается за этим коротким предложением из «Мужества исцеления»: «Скольким педофилам есть дело до токсичных отходов?» Разве позволительно вот так просто делить мир на добро и зло? Можно провести параллель со сценой из пьесы Артура Миллера «Суровое испытание», в которой полномочный представитель губернатора Дэнфорт объявляет обескураженным жителям Сейлема:

Я хочу, чтобы все поняли… Сейчас можно быть либо за суд, либо против. Середины нет. Настало время твердых решений. Сумерки, когда добро смешивалось со злом, слава богу, прошли. Восход солнца приветствуют все, кто не боится света. Надеюсь, никто из вас не хочет возвращения сумерек.

Миллер проводил параллель между сейлемскими охотниками на ведьм и охотившимися на красных маккартистами. Он опасался объединяющей их «кастовой нетерпимости», взращенной на почве уверенности в том, что «только они единственные держат в своих руках светоч, который должен озарить мир». В нашем рвении положить конец сексуальному насилию над детьми и облегчить боль повзрослевших жертв не были ли мы ослеплены светом того, что мы предпочитаем считать истиной? Не пали ли мы жертвой тех же ошибочных моралистических убеждений, которые в прошлом делили мир на абсолютное добро и абсолютное зло?

Не бывает так, чтобы на вершину горы вела лишь одна тропа… Методы восстановления воспоминаний столь же бесчисленны, сколь безграничны творческие возможности человека.

Мы обсудили общие принципы, лежащие в основе терапии по восстановлению вытесненных воспоминаний (или просто «работы с памятью»), и подошли к вопросу о более конкретных вещах – различных инструментах, используемых психотерапевтами для выкапывания похороненных воспоминаний.

Прямой вопрос

Когда пациенты заходят в кабинет психотерапевта и начинают рассказывать о депрессии, тревоге, суицидальных мыслях, сексуальных проблемах, расстройствах пищевого поведения или разнообразных видах зависимости, многие специалисты автоматически начинают подозревать, что подлинной причиной этих проблем на самом деле является сексуальное насилие. Как следует поступить психотерапевту, когда возникает такое подозрение? Авторы книги «Мужество исцеления» предлагают действовать напрямую.

Работая с пациентом, который, по вашему мнению, мог пережить насилие, без обиняков спросите его: «Вы подвергались сексуальному насилию в детстве?» Это простой и незамысловатый способ выяснить, с чем вы имеете дело. Это также позволяет четко и ясно дать пациенту понять, что вы готовы работать с проблемой сексуального насилия.

Психотерапевт Карен Олио согласна с тем, что специалист обязан иметь опыт работы с пациентами, пережившими сексуальное насилие, и быть готовым поднять эту деликатную и в прошлом запретную тему:

Когда нужно определить, подвергался ли пациент сексуальному насилию, важнейшим фактором может быть готовность психотерапевта рассмотреть такую вероятность… К сожалению, из-за неопытности и невежества многие психотерапевты не задают нужных вопросов или не распознают признаки сексуального насилия… Если не спросить напрямую… жертва может ничего не сказать о пережитом насилии.

В своей книге «Преданная невинность» (Betrayal of Innocence) психотерапевт Сьюзан Форвард, которая утверждает, что помогла более чем полутора тысячам жертв инцеста, рассказывает о таком методе работы с пациентами:

Вы знаете [говорит она им], по личному опыту мне известно, что многие люди, которые борются с теми же проблемами, что есть у вас, пережили в детстве некие чрезвычайно болезненные события – например, их били или насиловали. Мне бы хотелось знать, не происходило ли с вами нечто подобное?

Другие практикующие врачи утверждают, будто некоторые из их коллег говорят своим пациентам: «Ваши симптомы свидетельствуют о том, что вас насиловали в детстве. Что вы можете рассказать мне об этом?» А то и вовсе: «Вы производите впечатление человека, которого могли насиловать в детстве. Расскажите, что этот ублюдок с вами сделал».

Если пациент не может вспомнить конкретных случаев насилия, психотерапевту рекомендуется рассмотреть вероятность того, что соответствующие воспоминания были вытеснены. Ведь вытеснение – это не только способ устранить воспоминания из сознания, но также и непосредственный признак того, что насилие имело место. «Если жертва не может вспомнить свое детство или описывает воспоминания очень смутно, обязательно следует учесть вероятность инцеста», – советуют своим коллегам-врачам психотерапевты и авторы книги «Инцест и сексуальность» (Incest and Sexuality) Венди Мальц и Беверли Холман. Им вторит психотерапевт Майк Лью: «Если взрослый человек говорит мне, что не помнит целые эпизоды своего детства, я делаю вывод, что он, возможно, подвергался тому или иному виду насилия».

«Смутные чувства» – это еще один признак того, что из подсознания в область сознательного просачиваются вытесненные воспоминания. «Если у вас есть хоть какие-то подозрения, хоть какие-то воспоминания, какими бы смутными они ни были, возможно, это на самом деле случилось, – уверяет своих пациентов психотерапевт Беверли Энгель. – Гораздо более вероятно, что вы блокируете воспоминания об этом, отрицая случившееся».

Видимо, подозрения непременно приводят к подтверждению того, что насилие было. «За пятнадцать лет работы психотерапевтом я ни разу не имела дела с пациентами, которые бы сначала подозревали, что могли подвергнуться насилию, а затем понимали, что это не так», – пишет Энгель. С ней единодушны Басс и Дэвис:

До сих пор из всех пациенток, с которыми мы беседовали, не было ни одной, которая сначала сказала бы, что ее, вероятно, насиловали, а затем обнаружила бы, что этого не было. События всегда развиваются в другую сторону – от подозрений к подтверждению. Если вы думаете, что вас могли изнасиловать, и в вашей жизни проявляются соответствующие симптомы, значит, так оно и было.