Дэниел Франклин - Мегатех. Технологии и общество 2050 года в прогнозах ученых и писателей

"Дримлайнеры" были хороши. Кэсси любила работать с ними.

Вот как раз прямо сейчас приближался еще один.

Она наблюдала за грузовыми дирижаблями еще тогда, когда занималась скалолазанием, и мечтала стать владелицей одного из них. Они получали водород с одной из морских платформ-электростанций, работающих от энергии температурного градиента морской воды. В последнее время дирижабли были повсюду, но их передвижение было медленным и безумно зависело от капризов погоды. Если вы работали над сложным, критически важным проектом, то вскоре не могли думать ни о чем другом, кроме дальнего жужжания моторов грузовых дирижаблей.

Кэсси поднесла руку ко лбу, закрывая глаза от солнца. К ней приближался дирижабль, и его многочисленные двигатели поворачивались в своих гондолах, следуя командам хитроумного алгоритма поддержания высоты. Под его грузовой гондолой висела новая деталь конструкции — фрагмент фюзеляжа пассажирского авиалайнера, киль и крыло были удалены, от них остались одни основания. Сказать "новый" о нем было, конечно, преувеличением. Самолет 25 лет трудился в коммерческих авиаперевозках, затем снижение активности, позже — еще больший спад и, наконец, полный крах всего мирового рынка массовых перевозок. Но для нее это фюзеляж был новым. Теперь это был уже не авиалайнер, а важный структурный элемент конструкции. Большая часть проводки уже была удалена вместе с сиденьями, полом и багажным отделением. Ободранный до голого металла фюзеляж оказался неожиданно просторным внутри и удивительно прочным.

Кэсси помахала дирижаблю, чтобы тот приблизился. Самолет уже был подготовлен для установки, и пара сварных седел ожидала его спуска, чтобы соединить с уже существующей частью здания. Дирижабль начал вращаться, чтобы правильно сориентировать установку. Кэсси пошевелила пальцами, и в нескольких метрах от стыковочного седла закрутилась лебедка, подводя каркас к нужному месту. Конструкция, только что казавшаяся такой легкой и воздушной, тяжело закачалась.

Удерживая равновесие, Кэсси управляла своим самым высоким строительным роботом. Тот был шагающим оранжевым чудовищем — чем-то средним между башенным краном и жирафом работы Дали. Его "шея" высоко возвышалась над строящимся зданием. Робот прикрепил свои тросы к "Дримлайнеру", что позволило дирижаблю начать освобождаться от груза. Все еще управляя роботом, Кэсси пробралась к стыковочному седлу. Рамка опущена, ветер свистит вокруг искривленных элементов конструкции и поет в тросах лебедки. Окончательная привязка каркаса к седлу всегда была самой сложной частью работы.

В правом верхнем углу поля зрения Кэсси замаячило лицо.

Входящий звонок — говорилось в сопроводительном тексте. Доктор Мартин Эббейт.

— Как же не вовремя, — пробормотала Кэсси.

Но доктор Эббейт был в высшей степени настойчив, и пора было перестать избегать общения с ним. Дело даже не в том, что он ей не нравился — просто он давил на нее в вопросе, который она старалась запихнуть в самый дальний уголок сознания. Он ведь неплохой человек. И да, порой он говорит дело…

Она подавила раздражение и приняла вызов. Лучше решить все сейчас, чем заставить его названивать ей до конца недели.

— Боюсь, у меня есть только одна минутка для разговора, Мартин.

— Это все, что мне нужно, Кэсси. Вас в последнее время очень трудно поймать. Работа идет хорошо, я так понимаю?

— Как нельзя лучше.

— Отлично. Я так рад, что ты с головой ушла в эту работу. Это тебе очень полезно.

Тень нависшего над ней каркаса самолета становилась все гуще.

— Я сказала, только минуту, Мартин. Я не хотела бы показаться невежливой, но…

— Все в порядке, Кэсси, я понимаю. Но я должен настаивать, чтобы вы нашли в своем плотном графике время для посещения клиники. При первой же возможности. Есть разработка, очень важная. И она влияет на условия оказания помощи. Думаю, это было бы очень интересно для вас.

— Мне больше не нужно туда, — ответила Кэсси. — Ни сейчас, ни когда-либо в будущем.

— Я прошу вас передумать, — сказал доктор Эббейт с самой мягкой ноткой суровости. — И лучше появиться как можно скорее.

Был один шанс на миллион за то, что во время их разговора один из тросов лебедки разорвется. Но то же самое говорили и о веревке, которая подвела ее именно тогда, когда она больше всего в ней нуждалась. Трос лопнул. Кран согнулся, а дирижабль резко дернулся. В тот же миг хвостовой конец "Дримлайнера" стремительно поехал вниз, как нож гильотины. Холодная оценка ситуации подсказала Кэсси, что у нее нет ни малейшего шанса предотвратить это падение.

В ту же секунду она вздрогнула и подняла руку, чтобы защитить лицо.

Правду говорят: старые привычки отмирают с трудом.

Доктор Мартин Эббейт постоянно сутулился, его дружелюбное лицо было покрыто печеночными пятнами. Его лысина была обрамлена совершенно белыми волосами, а очки, которые он всегда носил поднятыми надо лбом, сияли, как вторая пара глаз. Кэсси знала его с момента аварии, и он выглядел старым даже в самом начале их знакомства.

— Я рад, что вы наконец-то выполнили мою просьбу, — сказал он. — Даже если это заняло у вас немного больше времени, чем я мог надеяться.

— Мне нужно было все закончить в Португалии, — заметила она. — Мы уже немного опаздывали, и я не хотела давать своему клиенту повод для претензий.

— Но все закончилось хорошо?

Она подумала о падении "Дримлайнера", плачевном состоянии его согнувшегося фюзеляжа, разочаровании от вынужденного перезапуска цикла поставки, необходимости торговаться за другой фюзеляж, ожидании еще одного дирижабля…

— Ничего необычного, — ответила она.

— Я вижу, вам нравится эта работа.

— Есть определенные проблемы, — призналась Кэсси. — Вы не поверите, но стоимость этой старой рухляди начинает снова расти. Люди вдруг осознали, что в ней есть какая-то ценность.

— У нас был пик добычи нефти, — сказал доктор Эббейт с ностальгической улыбкой. — У вас есть пик использования фюзеляжей. Но я бы не слишком волновался. Думаю, вы способны подстроиться под любую ситуацию.

— Это было бы здорово. Послушайте, извините за нетерпение, но мне еще многое нужно сделать…

Он кивнул, приглашая ее к двери, которой она так боялась.

— Проходите. Она по-прежнему там.

Кэсси задержалась перед входом. Рецепторы в носу зафиксировали запах мощных дезинфицирующих и чистящих растворов. Датчики ее пластиковых глаз зафиксировали солнечный свет, струящийся сквозь полукруглые шторки и рисующий яркие полоски на стенах, на шкафах машин жизнеобеспечения, на чистых простынях и на неподвижной женщине, лежавшей на кровати и уставившейся в потолок пустыми глазами. Ее глазами.