Искусственный интеллект

Выше мы отметили как достоинство демократизм новых компьютерных информационных технологий. Однако это замечание требует оговорки: демократизм здесь ограничен сферой трансляции информации. С точки зрения содержания, полученная из персонального компьютера информация для учащегося — это авторитарная власть всезнающего ящика, а диалог с ним — это диалог «знайки» и «незнайки». Компьютерный мир информации и игр не является личной принадлежностью учащихся. Он создан анонимными дизайнерами «твердой» и «мягкой» программ и подчинен логике программирования. В этом таится опасность подавления инициативы пользователя. В то время как философский диалог в классе со сверстниками происходит на равных, живая полемика и столкновение аргументов и контраргументов ближе подлинной (демократической) коммуникации.

Отдав приоритет в обучении качественному мышлению философскому «сократическому разговору», я хотела бы высказать ряд сомнений. В теоретическом плане вопрос о педагогических потенциях двух типов коммуникации — человека с человеком и человека с машиной — очень сложный, дать «окончательный» и «однозначный» ответ на него на основе проведенного сравнения затруднительно. И вот почему. Все зависит от понимания природы сознания, опыта, мышления, разумности, что в свою очередь, определяет позицию по вопросу о возможностях естественного и искусственного интеллекта. Все эти сюжеты в высшей степени дискуссионные. Например, сторонники «слабого А1» (Дж. Серль, Т. Виноград и др.) считают, что компьютер способен имитировать (дублировать) когнитивную сторону опыта сознания, но не феноменальную его сторону, поэтому понимание и взаимопонимание для него недостижимы. Сторонники «сильного А1» (например, Д. Деннет и др.) утверждают, что в принципе компьютеры в состоянии преодолеть этот недостаток, при условии отказа от идеи о реальности ментального, феноменальных качеств опыта (или ква-лиа). На сегодня нам представляется более убедительной концепция «слабого А1».

Если принять эту концепцию, правдоподобным представляется предположение, что в разговоре человека с человеком имеет место принципиально иной тип коммуникации, нежели в общении с персональным компьютером. Приобретаемые в живом диалоге исследовательские, когнитивные и творческие навыки мышления качественно иные, нежели в случае общения с персональным компьютером. Вероятнее всего имеет место и более совершенное качество мышления. (Поэтому мы бы предложили называть общение с персональным компьютером не «сократическим диалогом», а более слабым термином — «интеракция»). Из этого предположения следует вывод, что у нынешних детей гораздо больше шансов стать разумными, интеллектуально и морально ответственными личностями, пройдя через практику философского диалога, нежели практику общения с компьютером. Данное предположение, если оно правильное, заслуживает внимание со стороны тех, кто занимается сравнением возможностей естественного и искусственного интеллекта. Еще большее внимание оно заслуживает со стороны тех, кто занимается оптимизацией образовательного процесса и кого тревожит качество мышления российских школьников 75 75 В опубликованной в «Московском комсомольце» статье («Вот такая PISA... 13 января, 2005 г., С. 6) говорится о результатах исследования успехов российских школьников, проведенного Международной программой по оценке образовательных достижений учащихся (Program for International Student Assessment—PISA). Согласно этим результатам, «по умности» российские 15-летние школьники занимают 28 место в мире после Макао и африканских стран. Оказалось, что ни система математического и естественнонаучного образования, которой мы так гордились, ни введение в классы компьютеров, существенно не повлияли на качество мышления школьников. Исследования показывают, что разница между студентами, которые общаются или не общаются с компьютером и Интернетом — это разница в количестве информации, а не в качестве их мышления. Основные изъяны, которые отмечались у российских школьников — это недостаточное развитие у них самостоятельного мышления: навыков анализа и саморефлексии, умений критически оценивать свою работу, соотносить знание с контекстом, пользоваться гибкими методологическими инструментами. .

В.М. Розин

В Новой философской энциклопедии искусственный интеллект характеризуется как «научно-техническая дисциплина», решающая в основном две задачи - моделирования «процессов познания и мышления» и создания технических устройств, в которых реализуются результаты такого моделирования, но также которые могут быть названы «интеллектуальными» [2; с. 159]. В концептуальной трактовке искусственного интеллекта есть известное противоречие. С одной стороны, познание и мышление здесь рассматриваются как деинди-видуальные процессы, например, получения, передачи и переработки информации, с другой - по-прежнему интеллект понимается как особая инстанция (способности) индивида. Для современного этапа развития исследований в области искусственного интеллекта, отмечает Ю.Петрунин, характерно «изучение и моделирование рациональных структур в связи с навыками и неаналитическими методами обработки образной информации, что сближает современные модели искусственного интеллекта с их естественным человеческим прототипом» [2; 159].

И на первый взгляд, кажется, что победа в поединке с Гаспаровым машины, подтверждает это высказывание. Такая машина, играющая в шахматы и побеждающая сегодня человека, действительно, воспринимается как его интеллектуальный прототип. При этом сторонники так понимаемого искусственного интеллекта локализуют мышление и познание человека в индивиде и считают, что их можно не только рационально описать, но промоделировать в естественно-научном ключе. Последнее означает, что мышление и познание человека может быть представлено в научном исследовании как естественный механизм и затем воспроизведено технически в форме искусственного механизма.

Можно ли согласиться в настоящее время с такими представлениями, лежащими в основании концепции искусственного интеллекта? Вряд ли. При этом стоит развести реальную практику и концептуализацию. В реальной практике изучения интеллекта и конструирования интеллектуальных машин все же речь идет о развитии технических наук и технологий, повышающих производительность вычислительной техники или позволяющих создавать машины и механизмы, частично заменяющие человека, например, роботы. Но это не означает, что робот или машина, играющая в шахматы, мыслят в человеческом смысле слова. Вспомним историю развития шахмат. Сначала шахматисты просто запоминали партии. Затем они стали их записывать и анализировать, создавая специальные шахматные технологии. Затем настало время подготовки самих шахматистов; были созданы образовательные и тренировочные (к соревнованиям) технологии подготовки шахматистов. Как при этом менялось мышление шахматиста, никто не знает, да и это было не нужно. Был создан обходной путь - мышление шахматиста становилось все более и более эффективным за счет шахматных и образовательных технологий. Кстати, шахматные и образовательные технологии учитывались при разработке программ для шахматных машин. В этом плане такие программы моделировали не реальное мышление шахматиста, а соответствующие шахматные и образовательные технологии.