Алексей Благирев - Big data простым языком [litres]

Идея создания платформы Aadhaar появилась в начале 2000-х из-за такой проблемы, как осуществление выплат социальных пособий населению Индии, не имеющему документов (паспортов). В 2009 году Правительство Индии создало единую идентификационную карту для жителей Индии. Дальше дело было за малым – привязать каждого жителя Индии к его идентификатору. И здесь самым верным решением оказался отпечаток пальца. Тогда была придумана Adhaar. За четыре года сорок процентов населения были записаны на новую платформу. А девятого октября 2013 года Национальная Платежная система Индии запустила поддержку платежных сервисов, привязанных к Aadhaar счетам для небольших сумм (не более семидесяти долларов). По итогам 2018 года Aadhaar – крупнейшая в мире база данных биометрических записей (отпечатков). Кстати, запуск Единой Биометрической Системы в России начался с анализа кейса Индии по созданию аналогичного сервиса.

Но вернемся к нашим проблемам. В 2018 году совокупно было украдено порядка двух миллиардов записей из разных источников.

Вторую строчку после Aadhaar занимает проект Exactis, который выступает брокером данных для осуществления маркетинговых компаний.

На третьем месте находится компания Under Armour, которая выявила утечку данных более 150-ти миллионов пользователей, где помимо их персональных данных (имени, пароля, водительских прав и так далее), были еще и их медицинские данные – сердечные ритмы, нагрузки, калории и прочие данные, что каждый из нас заносит в фитнес-трекер.

Следующим лидером вслед за введением GDPR стал Китай. Пекин ввел обязательное требование держать данные о всех своих жителях на территории Китая, чтобы они стали частью единой платформы по социальному скорингу. Кто смотрел сериал «Черное Зеркало» сразу поймет, о чем речь, кто нет, – поясню. Поступки каждого жителя Китая теперь влияют на его жизнь, на то, какую работу он сможет выбрать, в какие университеты поступить, какие услуги получить от общества, какой дом купить, влияние распространяется даже на то, какой билет на высокоскоростной поезд может себе позволить человек.

Платформа социального скоринга впервые была предложена в 2014 году [93] . , когда Пекин обозначил, что на основании данных будет рассчитываться единый рейтинг жителя, а в 2020-м эта схема станет обязательной для всех жителей Поднебесной, всех 1,4 миллиарда человек. Это самая настоящая система тотального контроля за гражданами, где следующий шаг после выявления нарушения – наказание. А наказывать жителей Китая могут за то, что, например, они жульничали в компьютерных играх или забронировали столик в ресторане, но не пришли. Для поддержки и обеспечения работы этой платформы Пекин разрабатывает поправки в регулировании на базе существующего законодательства E-Commerce Law, драфт которого был разослан ключевым игрокам рынка в начале 2018 года.

Новый закон четко выделяет три блока применения регулирования:

• Сетевые операторы

• Критическая информационная инфраструктура

• Провайдеры сетевых продуктов и услуг

В каждый из трех блоков попадает, к примеру, компания WeСhat, – один из крупнейших в мире мессенджеров. WeСhat представляет сегодня экосистему, позволяющую оплачивать покупки через qr-коды даже на овощных рынках. Qr-коды заменяют даже визитки, которые жители Китая могут дать друг другу при знакомстве. Китайское общество в своем роде перепрыгнуло эру пользования банковскими картами, так как покрытие финансовыми сервисами оставляло желать лучшего, а телефоны стали мегадоступными. Результат не заставил себя ждать.

Каждый житель Поднебесной живет и пользуется в своей бытовой жизни исключительно такими сервисами как WeChat. К слову, стоит отметить, что большая часть продуктов WeСhat находилась вне правовых рамок или попросту была незаконна до тех пор, пока не стала поистине массовой. Властям ничего другого не осталось, кроме как легализовать использование цифровых сервисов таких компаний как WeChat, Baidu и Alibaba.

Новое регулирование теперь наложит на эти компании определенные обязательства, в том числе и штрафы. Но по сравнению с Европой они, конечно, меньше (до трехсот тысяч долларов).

Россия – страна других взглядов.

Если в США известный всем парень Дуэйн «Скала» Джонсон запускает свою собственную линию одежды и кроссовки от компании Under Armor, то их раскупают менее чем за двадцать часов в день релиза коллекции. Вот это скорость! Сумасшедшая. Раскупают все подчистую, так, что кроссовок таких просто нет. Ни интернете, ни в магазинах. Не то что в РФ. В фирменных магазинах Under Armor в Москве чудо-кроссовки стоят нетронутыми, и никто их не берет. На них даже сделали сезонную скидку в двадцать процентов. Вот тебе бизнес: покупай в России неликвид и продавай в США изделия, которые делают в Китае.

Продавцы говорят, что люди интересуются и не покупают, потому что пятка в этих чудо-кроссовках проминается, а это риск. Общество у нас и так всегда под риском, и на новый еще не готово.

К чему это все? А к тому, что поведение пользователей разных стран сильно отличается, и законы тут вовсе не причем. Законы, скорее, помогают наводить порядок и определять те границы, которые сильно размыты.

Так уж повелось, что по ряду вопросов мне пришлось консультироваться с Администрацией Президента. Мне стало интересно мнение коллег и экспертов от АП, понять, как они относятся к законам. Признаться, мой собеседник оказался крайне образованным и эрудированным человеком, и он натолкнул меня на мысль о том, как должны строиться законы.

Право, которое строится на традициях, поддерживает и раскрывает взаимоотношения общественных институтов и самого общества. Под традициями каждый может понять много чего, поэтому я, конечно, тут рассматриваю все в плоскости сугубо цифровой. Что можно делать там, где еще никакой этики или традиций не существует. А что делать нельзя, даже если технология позволяет? Это пока не определено. Поэтому все существующие законы просто не раскрывают суть цифровых взаимоотношений.

Мой хороший друг, эксперт в области данных, управляющий директор по инновациям в Газпромбанке, Екатерина Фроловичева, на открытом рабочем столе Аналитического Центра по регулированию данных в сентябре 2018 года сформулировала, что данные – это валюта.

Другие эксперты сказали, что данные – это актив. Мне нравится эта формулировка, потому что в основе любого взаимодействия в цифровой среде должна лежать сделка. Сделка по использованию данных любого человека или организации третьим лицом.

В РФ есть закон, например, № 112 от 7 июня 2013 года, который вносит изменения в основной закон, определяющий порядок доступа к информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления. Доступ к данным определили, а что такое данные – нет, хотя закон ввел понятие «открытые данные».