Франц Боас - Ум первобытного человека

Ясно, что мысли и действия цивилизованного человека и мысли и действия, констатируемые при наличности более первобытных общественных форм, доказывают, что в разных группах человеческого рода ум, подвергаясь влиянию одних и тех же условий, отзывается на них совершенно различным образом. Двумя основными характерными чертами в. первобытном обществе представляются: недостаток логической связи в выводах, недостаток контроля по отношению к воле. При составлении мнений, верования становятся на место логического доказательства. Эмоциональное значение мнений велико, и вследствие этого они быстро влекут за собой действия. Воля представляется неуравновешенной, так как она легко поддается сильным эмоциям, но оказывает упорное сопротивление тогда, когда дело идет о пустяках.

К сожалению, такие описания умственного состояния первобытных людей, как те, которые мы находим у большинства путешественников, слишком поверхностны для того, чтобы ими можно было пользоваться для психологического исследования. Очень немногие путешественники понимают язык посещаемого ими народа; но как можно судить о племени лишь по описаниям переводчиков или по наблюдениям, относящимся к бессвязным действиям, мотивы которых остаются неизвестными? Но даже если язык народа известен путешественнику, последний обыкновенно выслушивает его рассказы, не будучи способен вникнуть в них. Миссионер проникнут сильным предубеждением против религиозных идей и обычаев первобытных людей, а торговец не интересуется их верованиями и варварскими искусствами. Таких исследователей, как Кэшинг, Каллавэй и Грэй, которые серьезно старались вникнуть во внутреннюю жизнь народа, немного, и их можно пересчитать по пальцам. Тем не менее, в основе большей части аргументов всегда лежат рассказы торопливых и поверхностных наблюдателей. Было сделано множество попыток описать характерные психологические черты первобытного человека.

Я здесь упомяну о попытках Клемма [62] Gustav Кlеmm, «Allgemeine Culturgeschichte» (Leipzig, 1843), vol. I, pp. 196 et seq. С его взглядами соглашается A. Wuttke, «Geschichte des Heidentums» (Breslau, 1852—53), vol. I, p. 36. , Каруса [63] Carl Gustav Carus, «Ueber die ungleiche Befahigung der verschiedenen Menschheitstämme für höhere gelstige Entwickiung» (Denkschrift zum hundertjahrigen Geburtsfeste Goethe"s, Leipzig, 1849). , де-Гобино [64] I. A. de Gobineau, «Essai sur l"inegahte des races humaines» (Paris, 1853—55). , Нотта и Глиддона [65] Nоtt and Gliddоn, «Types of Mankind» (Philadelphia, 1854); «Indigenous Races of the Earth» (Philadelphia, 1857). , Вайца [66] Theodor Waitz, «Anthropologie der Naturvölker». (2d ed., Leipzig, 1877). , Спенсера [67] Herbert Spencer, «Principles of Sociology». , Тайлора [68] Edward Туlor, «Researches into the Early History of Mankind; Primitive Culture». . Их исследования заслуживают внимания как описания характерных черт первобытных людей, но ни об одном из них нельзя сказать, что они описывают психологический характер рас, независимо от их социальной среды. Клемм, и Вуттке характеризуют цивилизованные расы как активные, а все другие — как пассивные и предполагают, что все элементы и начатки цивилизации, встречающиеся у первобытных людей — в Америке или на островах Тихого Океана — обязаны своим существованием раннему соприкосновению с цивилизацией. Карус разделяет человечество на «народы дня, ночи и зари». Де-Гобино называет желтую расу мужским элементом, черную — женским и считает лишь белых благородной и одаренной расой. Нотт и Глиддон приписывают животные инстинкты лишь низшим расам, утверждая, что белой расе свойственен высший инстинкт, возбуждающий и направляющий ее развитие.

Верование в высшие наследственные способности белой расы возродилось в связи с современным учением о прерогативах ума лиц, призванных к господству, нашедшим наиболее смелое выражение в сочинениях Ницше.

Все такие взгляды представляют собой обобщения, в которых или не принимаются надлежащим образом в расчет социальные условия жизни рас и, таким образом, причина смешивается с действием, или же они продиктованы научными или гуманитарными интересами, желанием оправдать рабство или стремлением предоставить наибольшую свободу наиболее одаренным.

Тайлор и Спенсер, дающие остроумный анализ умственной жизни первобытного человека, не допускают существования расовых характерных черт, хотя эволюционная точка зрения труда Спенсера, по-видимому, часто приводит к этому выводу.

Вайц [69] Theodor Waitz, «Anthropologie der Naturvölker». (2d ed., Leipzig, 1877). vol. I, p. 387. держится совершенно иной точки зрения. Он говорит: «По распространенному мнению, стадия культуры, достигнутая народом или индивидуумом, является в значительной степени или исключительно продуктом его способностей. Мы утверждаем, что обратное положение, по меньшей мере, столь же верно. Выражение «способности человека» означает лишь указание на то, что он способен сделать в ближайшем будущем, и эти способности зависят от прежних стадий культуры и от той стадии культуры, которой он достиг».

Взгляды этих исследователей показывают, что относительно характерных признаков первобытных рас в психологии господствует еще большее смешение понятий, чем в анатомии, и что не установлено ясного разграничения между расовой и социальной проблемами. Иными словами, в основе аргументации лежат частью предполагаемые характерные черты умственной жизни рас, какова бы ни была стадия их культуры, частью же характерные черты племен и народов, достигших различных стадий цивилизации, при чем не принимается в расчет, принадлежат ли они к одной и той же расе или к различным. Однако эти две проблемы совершенно различны: первая из них является проблемой наследственности, вторая — проблемой окружающей среды.

Итак, мы признаем возможность двух объяснений различных проявлений человеческого ума. Возможно, что в умах различных рас обнаруживаются различия организации, так что законы умственной деятельности могут оказываться неодинаковыми для всех умов. Но возможно также, что организация ума в действительности тождественна у всех человеческих рас, что умственная деятельность повсюду подчиняется одним и тем же законам, но что ее проявления зависят от характера индивидуального опыта, подверженного действию этих законов.

Вполне очевидно, что роды деятельности человеческого ума зависят от этих двух элементов. Организация ума может быть определена как группа законов, определяющих формы мысли и действия, независимо от того, на какой предмет направлена умственная деятельность. Такого рода законам подчинены способ отличения одних представлений от других, ассоциация представлений с прежними представлениями, действия, вызываемые стимулами, и возникновение эмоций, порождаемых стимулами. Эти законы в значительной степени определяют проявления ума. В них мы усматриваем наследственные причины.