Михаил Алексеев - Лексика русской разведки. История разведки в терминах

Как следовало из немецких источников, опубликованных после окончания Первой мировой войны, накануне готовящихся крупных наступательных операций германских и австро-венгерских войск проводились следующие мероприятия:

инструктаж в войсках по мерам конспирации;

переброска транспортов с войсками и техникой по обходным маршрутам;

закрытие границы с нейтральными странами;

задержка в пересылке почтовой корреспонденции и телеграмм;

ужесточение общего режима;

активные меры по дезинформации противника.

Войска инструктировались по вопросам личной переписки. Письма и открытки своим близким не должны были содержать никаких данных, касающихся местонахождения войск или боевых действий, благодаря которым разведка противника могла бы получить важную дополнительную информацию. Во время транспортировки категорически запрещалось говорить посторонним лицам что-либо о части, откуда она прибыла, и о дальнейших целях. С формы военнослужащих и с транспортных средств удалялись полковые знаки. Строго-настрого запрещалось говорить обо всем указанном выше с местными жителями, хозяевами квартир и т. д. [964]

Разведка России учитывала возможность таких действий противника и принимала свои меры. В докладе 25 июня 1917 г. Разведывательного делопроизводства, созданного вместо Особого делопроизводства в части 2-го обер-квартирмейстераОгенквара ГУГШ, на имя начальника Генерального штаба, была сделана попытка поставить вопрос о целесообразности привлечения агентуры к наблюдению за перевозками, а также были сформулированы другие задачи, которые могли быть поставлены перед агентурой:

«Первое. Ввиду крайней трудности добывать достоверные сведения о перевозках, а с другой стороны, полной возможности для недобросовестных агентов посылать вымышленные сведения (в особенности при указании числа проходящих через известные пункты воинских поездов, а тем более вагонов и платформ), казалось бы желательным или совсем отказаться от получения агентурным путем сведений о перебросках, которые в весьма редких случаях совпадают с действительностью, а если и оказываются верными, то обыкновенно уже раньше известны из данных нашей или союзной войсковой разведки, или ограничиться требованием указывать, в каком направлении в каждый данный период перевозки идут с большей или меньшей интенсивностью.

Второе. Ограничить требования от агентов о планах наших противников, так как все эти данные, почерпнуты из разных якобы достоверных источников, большей частью оказываются фантастическими и могут в лучшем случае служить показателем того, какие слухи умышленно распространяются нашими противниками.

Третье. Желательно направить больше усилий на документальную разведку при условии оплаты добываемых сведений пропорционально достоверности и ценности полученных документов.

Четвертое. Желательно обратить большее внимание на получение сведений, по возможности документальных, об использовании людского запаса и о новых формированиях, производимых внутри неприятельских стран.

Пятое. Сведения внутриполитического и экономического характера, наиболее доступные для агентов, хотя и заимствуются ими часто из газет, но все же могут представлять интерес ввиду большей скорости их получения» [965] .

Серьезных последствий для деятельности агентурной сети за рубежом данные рекомендации не имели, и задача агентурного освещения перебросок войск и техники По-прежнему оставалась одной из первоочередных.

Анализ шифртелеграмм полковника П. А. Игнатьева показывает, что освещение вопроса о воинских железнодорожных перевозках противника занимало в его донесениях центральное место. Он посылал сведения и другого характера: о дислокации войск противника — 14,94 проц., о планах и намерениях неприятеля — 11,68 проц., о формированиях воинских частей — 5,98 проц., об экономическом положении в странах австро-германского блока — 4,8 проц., о политическом положении в этих странах — 4,34 проц., о вооружениях — 2,44 проц., прочие — 0,27 проц. [966] Большинство этих сведений удовлетворяло интересы штабов Западного и Юго-Западного фронтов.

17 мая 1917 г. Ставка телеграммой запросила все штабы фронтов, пользовавшихся услугами Игнатьева, считают ли они «достаточно ценными сведения», поступающие от его организаций, и признают ли «необходимым, или хотя бы желательным, продолжение работы этих организаций?» [967]

19 мая от штаба Западного фронта пришла телеграмма, подписанная помощником генерал-квартирмейстера штаба генералом А. А. Самойло:

«Полковник гр. Игнатьев объединяет все организации Штазапа [штаба Западного фронта], работающие через Швейцарию и Голландию под непосредственным руководством офицера Штазапа, находящегося в Париже в подчинении Игнатьева. Эти организации приносят несомненную и существенную пользу в деле [здесь и далее курсив автора] и необходимы для выяснения группировки противника в связи с постоянными перебросками его частей с одного фронта на другой и в связи с предпринятым в настоящее время немцами переформированием дивизий и полков по национальностям. Кроме того, сведения, доставляемые полковником гр. Игнатьевым 2-м, ценны, так как: 1) они своевременно доставляются и 2) наиболее полно обслуживают именно интересы Штазапа в деле распознавания намерений противника и группировки его сил. Что касается достоверности сведений полковника Игнатьева, то они в большинстве подтверждаются другими способами разведки. Ввиду изложенного признаю не только продолжение работы упомянутых организаций необходимым, но и желательным даже их дальнейшее расширение» [968] .

В свою очередь штаб Юго-Западного фронта телеграфировал следующее: «Агентура полковника Игнатьева 2-го, основанная в декабре 1915 г., уже с февраля 1916 г. давала ценные сведения и в большинстве случаев отмечала все важнейшие в военном отношении события жизни противника. Особенно ценными являлись сведения о перевозках, которые в связи со сведениями, добытыми войсковой разведкой, давали возможность судить о намерениях и планах противника. Кроме того, агентура дала много ценных сведений о новых формированиях, вооружении и экономическом состоянии австро-германцев. Сравнительная дороговизна объясняется тем, что первое — работа ее не была подготовлена в мирное время, второе — около 20 процентов всех посланных денег идет на потерю в курсе при пересылке из Франции в нейтральные страны, Австрию и Германию. Третье — агентам выплачивается крупное вознаграждение. На основании изложенного продолжение работы организаций полковника Игнатьева желательно, хотя денежные затраты представляются значительными» [969]. Телеграмма была подписана генерал-квартирмейстером штаба Западного фронта генералом Н. Н. Духониным.