Альманах «Знак вопроса» - Знак вопроса, 2005 № 01

Они приходят. Саддукеи встречают их с большим озлоблением, но председатель Синедриона фарисей Гамалиил, внук великого Гиллеля, напоминает своим коллегам об участи предыдущих антиримских движений: когда вожди погибли, их сторонники разошлись. Гамалиил предлагает и в данном случае положиться на Бога: ведь если деятельность апостолов — дело человеческое, оно рухнет само, а если Божье, людям его все равно не разрушить. В итоге апостолов вновь отпускают, для порядка поколотив и вновь потребовав прекратить проповедь. Они же продолжают проповедовать в частных домах и в храме.

Данное место в «Деяниях» содержит явную хронологическую неувязку. С одной стороны, в нем описываются события, происходившие вскоре после воскресения Христа. Но, с другой стороны, в уста Гамалиила Лука вкладывает упоминание о некоем Февде, который, по Иосифу Флавию, поднял восстание около 44–48 гг. Где ошибся Лука — цитируя Гамалиила или перенеся время второго ареста апостолов на несколько лет назад?

Чтобы дать апостолам возможность сосредоточиться на делах учения, община выбирает для управления хозяйственными делами диаконов — Стефана и еще шестерых, включая Николая Антиохийца, обращенного из язычников. Однако Стефан, не ограничиваясь хозяйством, начинает творить чудеса и вступает в дискуссию с представителями иудейской диаспоры. Кто-то доносит, что Стефан предвещает изменение Закона и тем возводит хулу на Моисея. Стефана арестовывают. Поставленный перед Синедрионом, он красноречиво защищает свои убеждения; тогда его, выведя за город, побивают камнями.

За этой первой жертвой следуют другие. В «Деяниях» сказано, что «в те дни произошло великое гонение на церковь в Иерусалиме, и все, кроме апостолов, рассеялись по разным местам Иудеи и Самарий». Впрочем, некоторые апостолы тоже временно покидают столицу. Филипп проповедует и исцеляет больных в полуязыческой Самарии; к нему присоединяются Симон Петр и Иоанн Заведеев. Им сопутствует успех, и Симон Волхв, видя, как они возлагают руки на страждущих, тщетно просит продать ему дар исцеления за деньги.

Из Самарии Петр направляется в сторону средиземноморского побережья. В Иоппии он останавливается в доме своего тезки, кожевника Симона. Его зовут к умершей женщине по имени Тавифа (Серна), и он оживляет ее. После этого по приглашению Корнилия, сотника Италийской когорты, Петр отправляется в грекоязычную Кесарию и проповедует там Слово Божье всем жителям без разбора. Это очень смелый шаг: ведь Петр как правоверный иудей не должен общаться с иноверцами. Сам он утверждал впоследствии, что решился на это благодаря видению: Господь предлагал ему всяких животных и птиц в пищу, а он отказывался, говоря, что никогда не ел нечистого. Господь же сказал: «Что Бог очистил, того не почитай нечистым». И в самом деле, к удивлению спутников Петра, Дух Святой сошел на слушавших его язычников. Тогда Петр сказал: «Кто может запретить креститься водою тем, которые, как бы мы, получили Святого Духа? И велел им креститься во имя Иисуса Христа».

По возвращении в Иерусалим Петру пришлось оправдываться перед соратниками, говорившими: «Ты ходил к людям необрезанным и ел с ними». Он ссылался на видение и Святого Духа, однако на то, чтобы принципиально отстаивать приобщение язычников к учению Христа, ему (приносим извинения за каламбур) духа не хватило. Эта миссия выпала другому человеку, причем, на первый взгляд, совершенно неподходящему.

Одним из свидетелей казни Стефана был юноша по имени Савл. Непосредственно в расправе он не участвовал, но одобрял происходившее и стерег одежду, которую разгоряченные линчеватели сбросили, чтобы сподручнее было кидать камни.

Родом Савл был из киликийского Тарса — того самого обиталища изнеженных сибаритов, близ которого учился в юности Аполлоний Тианский. Семья Савла, стопроцентно иудейская, из колена Вениаминова, в то же время принадлежала к имперской элите, обладая наследственным римским гражданством — честь, которой в те времена удостаивались немногие из провинциалов.

Эллин Аполлоний приезжал в Таре изучать греческую философию; еврей Савл для получения традиционного иудейского образования должен был ехать в Иерусалим. Аполлоний выбирал между учениями Платона, Эпикура, Пифагора, стоицизмом, скептицизмом и т. п.; выбор Савла лежал в другой плоскости — среди учений саддукеев, фарисеев, ессеев, зелотов и пр. И если Аполлоний, не имея авторитетного наставника, самостоятельно избрал пифагорейство, то Савл, обучавшийся «при ногах» знаменитого Гамалиила, не мог стать никем иным, кроме как ревностным фарисеем.

После казни Стефана он по инерции принимает активное участие в арестах последователей Иисуса. Мы ничего не знаем о том, что происходило в это время в его душе, но можем предположить, что его уже грызли сомнения в правильности своих взглядов и действий, и он стремился внешней активностью заглушить внутреннее смятение.

Вскоре Савл отправляется в Дамаск, где осела часть кумранской общины — глашатаев Нового Завета. Он везет доверительное письмо первосвященника к тамошним синагогам, подтверждающее его полномочия по борьбе с ересью Иисуса, «чтобы, кого найдет последующих сему учению, и мужчин и женщин, связав приводить в Иерусалим». Видимо, первосвященник уже знает, что в Дамаске, за двести с лишним километров от Иерусалима, некоторые иудеи уверовали в мессианство Иисуса; последующие события подтверждают правильность этой информации.

При приближении к Дамаску Савла внезапно ослепляет льющийся с неба свет. Он падает на землю лицом вниз на землю и слышит Голос: «Савл, Савл, что ты гонишь меня?». — «Кто ты, Господи? — спрашивает потрясенный юноша, и слышит ответ: «Я Иисус Назорей, которого ты гонишь. Трудно тебе идти против рожна!». Трепеща от ужаса, Савл молит: «Господи! Что повелишь мне?». — «Встань и иди в Дамаск, там тебе будет сказано, что делать».

Много лет спустя, будучи уже широко известен среди христиан и иудеев под именем Павла, он во 2-м послании к Коринфянам намекнет, что в тот момент вблизи Дамаска с ним произошло и нечто большее: «Знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет, — в теле ли, не знаю, вне ли тела, — не знаю: Бог знает, — восхищен был до третьего неба. И знаю о таком человеке, — только не знаю, в теле или вне тела: Бог знает, — что он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которые человеку нельзя пересказать».

Спутники его тоже видели свет и были очень напуганы, не понимая, с кем Савл разговаривает. Поднявшись с земли с открытыми глазами, он обнаружил, что ничего не видит; в Дамаск его привели за руку.

Тем временем в Дамаске некоему Анании, уже уверовавшему в Иисуса, явился Господь и сказал: «Пойди на Прямую улицу, войди в дом Иуды и спроси там тарсянина по имени Савл». Для отношений иудеев с Богом интересно отметить, что Анания не бросился немедленно выполнять поручение, а сперва попытался переубедить Господа, ссылаясь на то зло, которое Савл причинил ученикам Иисуса. Но Господь был непреклонен и твердо заявил, что Савл избран Им, чтобы возвестить Его имя перед народами. Анании не остается ничего иного, как подчиниться Божьей воле. Он идет по указанному адресу, находит Савла, возлагает на него руки, и у того сразу как бы падает чешуя с глаз; к нему возвращается зрение, и, встав с колен, он принимает крещение.