Александр Афанасьев - ЗНАК ВОПРОСА 1997 № 02

Эксперты НАСА предсказали другое: падение состоится через несколько часов, причем, возможно, на территории Австралии. В результате все спасательные службы страны были подняты на ноги, а премьер-министр выступил по национальному телевидению с обращением: «Не подходите близко к упавшему аппарату — возможно радиоактивное заражение!..».

На счастье австралийцев, баллистики НАСА тоже ошиблись. Аппарат рухнул в океан между островом Пасхи и побережьем Чили вместе с имевшимися на борту 200 граммами плутония, предназначенного для питания энергетического реактора. Все облегченно вздохнули, а жители поселка, на который по расчетам должен был упасть корабль, на радостях устроили маленький праздник; бесплатную раздачу пива обеспечила местная администрация.

Таковы события. Теперь перейдем к их комментированию, рассмотрению возможных причин происшествия.

Строго говоря, ничего из ряда вон выходящего не произошло. Если мы обратимся к статистике, то увидим: ни одна из десятка советских станций, запущенных к Марсу, своей задачи не выполнила. При этом имеются в виду только те «Марсы», что вышли на траекторию, и о запуске которых было официально объявлено. Тем не менее лишь одну станцию удалось посадить на поверхность Красной планеты, да и та перестала передавать «картинку» уже через 20 секунд после начала трансляции.

Сколько же вообще межпланетных станций ухнули в океан или остались на орбите, надежно укрытые от посторонних глаз под маркой очередных спутников серии «Космос», кроме Господа Бога, знают лишь сотрудники бывшего «хозяйства» С. П. Королева, которые за то отвечали и которые, не забудем и об этом, давали соответствующую подписку о неразглашении.

Тем не менее на сегодняшний день уже не является тайной, что в 60-х годах С. П. Королев с радостью передал весь «дальний космос» в КБ завода имени С. А. Лавочкина, которое в то время возглавлял Г. Н. Бабакин. Бабакинцы сумели сдвинуть дело с мертвой точки — в 1966 году «Луна-9» мягко опустилась на поверхность Селены: королевцы же перед этим запустили 5 станций, и ни одна цели не достигла.

Год спустя, «Венера-4» проникла в атмосферу загадочной планеты; однако «Венера-3» цели не достигла. С той поры было заведено правило: пускать сразу по две станции, чтобы хоть одна из них достигла цели…

Однако с Марсом и такая уловка не прошла. Был случай, когда к Красной планете стартовало сразу 4 аппарата — и ни один из них поставленной задачи не выполнил! А что случилось с «Фобосами»? Один замолчал на полпути из-за ошибки оператора наведения; другой — у самой цели и неизвестно по какой причине.

Так что, судя по большому счету, «Марс-96» лишь продолжил пусть печальную, но традицию. Не случайно уже перед пуском прогнозы на успех были такими: специалисты НПО им. Лавочкина давали гарантию в 80 %, сотрудники «Энергии» снизили планку до 70 %…

И это — по официальным подсчетам. Неофициально же если не всем, то многим было понятно: расчет тут один — на русский «авось». Машина была раскручена, деньги получены, в том числе и у иностранных инвесторов, и ни у кого не хватило духа остановиться, оглянуться и завопить во весь голос: «Что же мы делаем?!..».

А завопить было от чего — на Байконуре не было даже нормального снабжения электричеством. Поэтому регламентные проверки шли не тогда, когда надо, а когда получалось. Круглосуточный аврал, не прекращавшийся даже в праздники, не сработал.

Конкретных причин для аварии напрашивается две. Во-первых, во время проверки систем управления в суматохе подали напряжение обратной полярности, да еще завышенного номинала. Кое-что пожгли, поставили взамен запасные блоки, а на них, как хорошо известно всем инженерам-эксплуатационникам, надежд мало…

Вторая возможная причина аварии — в системе сброса обтекателя. Он сбрасывается после выхода ракеты-носителя в космос с помощью пиротехники. Подается электрический импульс, и направленные микровзрывы режут оболочку, болты крепления. Проверяется работоспособность этой системы подачей слабого импульса. Если он проходит по электрической цепи, значит, все в порядке — при подаче рабочего напряжения все сработает, как надо… Так вот, во время такой проверки несколько раз отключали электроэнергию.

Если же обтекатель сошел нештатно, он мог многое натворить. В том числе зацепить и ту антенну, благодаря которой осуществлялась связь с Землей. Вот разгонный блок и не сработал…

Таким образом, выясняется, что ничего сверхнеобычного в данной аварии не было. Удивлять должно другое: почему до сих пор нам удавалось пускать миру пыль в глаза — мы, дескать, великая космическая держава.

Да, мы первыми запустили искусственный спутник. Да, первым в космос полетел наш человек — Ю. А. Гагарин. Но какими жертвами все это оплачено? Немногие и по сей день решаются сказать открыто, что во времена С. П. Королева работали не столько за совесть, сколько за страх.

Это сейчас говорят: вот, дескать, работали в режиме аврала, потому и не получилось… Но ведь по-другому эта отрасль никогда и не работала — большинство запусков подгонялось под какую-нибудь дату, юбилей — какие уж тут выходные или нормированный рабочий день… Впрочем, не зря же говорят, что космическая индустрия является зеркалом экономики; а у нас что ни год, то очередная битва за урожай или внеочередной аврал по случаю первого снегопада…

«Дайте денег, а то космонавтика отдаст концы!» — известная иждивенческая песенка. Но дело в том, что страна живет уже в иной реальности, а наша космонавтика продолжает пребывать в «виртуальной действительности», но не будущего, а прошлого, считая, что все образуется и будет, как раньше».

Это не я сказал, а ведущий проектант орбитальных кораблей и станций «Восток», «Восход», «Союз», «Салют», «Прогресс», «Мир» — лауреат Ленинской премии, профессор МГТУ, доктор технических наук, космонавт, рисковавший жизнью, когда его вместе с двумя напарниками отправили в космос в спортивных костюмчиках (в спасательных скафандрах в спускаемом аппарате вся троица попросту не разместилась бы, а нужен был новый рекорд), К. П. Феоктистов. Мне остается лишь склонить голову в знак уважения перед человеком, проработавшим всю жизнь в космической индустрии и не потерявшим умения трезво мыслить, понимающим, что в изменившихся условиях старые шаблоны уже непригодны.

Нужно перестраиваться, говорит он, использовать тот огромный потенциал саморазвития и самообеспечения, которым все еще обладает наша космонавтика и который нужно лишь «разморозить». Никто этого, кроме самих ученых, инженеров, администраторов сделать не сможет. «А тратить государственные деньги на реанимацию былого престижа в условиях, когда у нас многие люди находятся на грани жизни и смерти, — непозволительная роскошь», — подчеркивает К. П. Феоктистов.