Альманах «Знак вопроса» - Знак вопроса, 1995 № 01

О продолжительности атаки А. П. Ермолов давал разные сведения. Согласно рапорту она продолжалась 15 минут. В записках, изданных в 1862 году, Ермолов утверждал, что атака продолжалась 10 минут, в записках, изданных в 1863 году, — не более получаса. О времени начала атаки он всегда писал одними и теми же словами: «Около полудня был я его светлостью послан на левый фланг осмотреть расположение артиллерии и усилить оную по обстоятельствам». Путь А. П. Ермолова на левый фланг проходил мимо Курганной высоты.

Время атаки Ермолова на Курганную высоту зафиксировал сам Барклай де Толли. Его адьютант В.И. фон Левенштерн в своих записках писал, что всегда спокойный М. Б. Барклай де Толли разволновался, когда узнал, что два гвардейских полка из резерва его 1-й армии были посланы без его ведома на подкрепление левого фланга, он воскликнул: «Следовательно, Кутузов и генерал Бенигсен считают сражение проигранным, а между тем оно едва только начинается. В 9 часов утра употребляют резервы, кои я не предполагал употребить в дело ранее как в 5 или 6 часов вечера».

Барклай де Толли поспешил объясниться с М. И. Кутузовым и поскакал к Горкам. По словам В.И. фон Левенштерна, разговор М. Б. Барклая де Толли и М. И. Кутузова продолжался несколько минут. Возвращаясь, М. Б. Барклай де Толли сказал В.И. фон Левенштерну: «По крайней мере не разгонят остального резерва». В это время они заметили, что на батарее Раевского «происходило какое-то необычайное движение». «Из-за дыма и пыли, — продолжает В. фон Ле-венштерн, — мы не могли видеть, какая была причина этого движения. Генерал поручил мне разузнать, в чем дело». Итак, согласно В. фон Левенштерну, атака А. П. Ермолова была приблизительно в 10-м часу утра. Следует обратить внимание на мысль, высказанную М. Б. Барклаем де Толли. Если полководец вводит в бой резервы, значит, считает дело проигранным. Можно допустить, что Н. Н. Раевский надеялся спасти батарею задействованными силами. Поэтому и не ввел в бой резервы. Ведь сражение еще только начиналось. Исполнявший обязанности обер-квартирмейстера 6-го пехотного корпуса поручик И. П. Липранди был свидетелем атаки А. П. Ермолова на батарею Раевского. Впоследствии И. П. Липранди написал ряд работ о войне 1812 года. В статье «Краткое обозрение эпизода Отечественной войны (из сочинения А. И. Михайловского-Данилевского) с прибытия князя Смоленского к армии 17 августа до оставления Москвы 2 сентября» он указал: «Почти в начале битвы… оба начальника главных штабов 1-й и 2-й армий Ермолов и Сен-При выбыли из фронта». Если допустить, что прав А. П. Ермолов, утверждая, что атака была предпринята в 12-м часу, то рану он получил в 14 часов (10 или 15 минут или полчаса длилась атака, полтора часа А. П. Ермолов приводил в порядок батарею, прежде чем его контузило. Следовательно, прошло два часа после 12 часов). 14 часов — это уже никак нельзя назвать началом сражения, ведь оно началось в 7 часов утра.

Адьютант А. П. Ермолова П. Х. Граббе так сообщает о гибели А. И. Кутайсова на батарее и о времени, когда это произошло: «Ему шел 29-й год жизни и 11-й час Бородинской битвы, когда он пал, не достигши полудня ни последней, ни первой».

Итак, П. Х. Граббе считает, что атака имела место в И часу, то есть на час раньше, чем указывает А. П. Ермолов.

Н. Н. Раевский также пишет о времени атаки на батарею: «С самого утра увидел я колонны неприятельской пехоты против нашего центра, сливавшиеся в огромную массу, которая, пришед потом в движение, отделила сильную часть от себя, направившуюся к моему редуту».

Известный прусский военный писатель и теоретик К. Клаузевиц во время Бородинского сражения исполнял обязанности обер-квартирмейстера 1-го кавалерийского корпуса и находился в свите своего корпусного командира-генерала Ф. П. Уварова в Горках, когда было получено сообщение о том, что в плен взят неаполитанский король (на самом деле взяли в плен генерала Г.-О. Бонами). Именно в это время М. И. Кутузов приказал Ф. П. Уварову «ударить французской армии во фланг и в тыл». «Решение относительно этой диверсии было принято между 8 и 9 часами утра», — пишет К. Клаузевиц. Значит, атака А. П. Ермолова была между 8 и 9 часами.

Согласно французским источникам, бой за батарею Раевскго начался не позже 9 часов.

«В 8 часов наш полк взобрался на холм и перешел Колочу… Мы строимся в боевую линию, и генерал Моран ведет нас на большую неприятельскую батарею», — так писал капитан Ш. Франсуа.

Если атака Ш.-А. Морана на батарею Раевского происходила утром между 9 и 10 часами, даже еще раньше, то понятно, почему генерал Н. Н. Раевский, увидев неприятеля у своей батареи, не спешил вводить резервы. Бой только еще начинался, и предстоял целый день борьбы.

Перед Бородинским сражением до сведения генералов было доведено распоряжение главнокомандующего 1-й Западной армии от 25 августа, подписанное начальником штаба А. П. Ермоловым, в котором, в частности, говорится: «Главнокомандующий особенно поручает господам корпусным командирам без особенной надобности не вводить в дело резервы свои…»

Историки Л. Л. Ивченко и А. А. Васильев, опираясь на русские и французские источники, убедительно доказали, что атака А. П. Ермолова на батарею Раевского не могла проходить в 12 часов.

Однако в своем рапорте М. Б. Барклай де Толли подтвердил то время начала атаки А. П. Ермолова на батарею Раевского, которое указал его начальник штаба. «К полудни 2-я армия… была опрокинута. Вскоре после овладения неприятелем всеми укреплениями левого фланга сделал он… атаку на центральную батарею. Все укрепления левого фланга взяты были неприятелем, который всеми силами угрожал левому нашему флангу и тылу 7-го и 6-го корпусов», — писал в своем рапорте М. Б. Барклай де Толли.

М. Б. Барклай де Толли одобрил действия своего начальника штаба и разделил ею успех: «Генерал-майор Ермолов приблизился к бегущей 26-й дивизии с батальоном 24-й дивизии, сомкнутой в густую колонну, остановил ее и повел с мужеством к высоте, я отрядил между тем два других батальона справа для обхода левого крыла неприятельского и еще правее выслал Оренбургский полк ударить на левый фланг неприятельской колонны, я приказал всей находящейся в сем месте артиллерии действовать по оной же колонне; все сии меры увенчались желаемым успехом».

М. Б. Барклай де Толли ни словом не упоминает 12-ю дивизию И. В. Васильчикова, четыре батальона которой сражались на батарее Раевского. По словам М. Б. Барклая де Толли, успеха на этом участке боя добились только благодаря действиям 1-й Западной армии и ее командующего.

Желание показать, что действия 1-й армии в Бородинском сражении были более успешными, чем 2-й армии, заставило М. Б. Барклая де Толли признать правильность действий его начальника штаба и подтвердить время начала атаки, указанное Ермоловым А. П. Была и еще причина, по которой М. Б. Барклай де Толли поддержал действия своего начальника штаба. Непредусмотренная атака А. П. Ермолова на Курганную высоту дала повод М. Б. Барклаю де Толли лишний раз доказать, что его рано отправлять в отставку. Накануне сражения М. Б. Барклай де Толли обратил внимание М. И. Кутузова на то, что Курганная высота есть ключ позиции и предложил «построить на сем месте сильный редут». Об этом М. Б. Барклай де Толли написал позднее в «Изображении военных действий 1-й армии в 1812 г.»