Дж Гренвилл - История XX века. Люди. События. Факты

положение стало улучшаться, все более отвечая критериям Маастрихтского соглашения.

Среди тех немногочисленных стран Европы, где безработица была очень умеренной, следует отметить Голландию — и это несмотря на высокие социальные пособия. Во времена экономического спада 80-х годов голландцы проявляли умеренность в отношении зарплаты, а, чтобы сохранить количество рабочих мест, прежний объем работы распределили между большим количеством работающих. В северо-европейских странах — Дании, Швеции и Норвегии, только последняя благодаря усиленному нефтяному экспорту смогла позволить себе не экономить на социальных пособиях, но и там уровень безработицы был достаточно высоким.

Чем ближе 1 января 1999 года, тем сильнее проблемы будущего валютного союза доминируют в политике стран Европейского Сообщества, которые в этом отношении разделились на пессимистов и энтузиастов. Маастрихтские критерии, которых предстояло достичь в 1997 году, обвинялись в углублении экономического спада и росте безработицы. Здесь не могли помочь даже обычные кейнсианские средства против инфляции, поэтому вместо них на повестку дня вышло ужесточение фискальной политики. Маастрихт стал своеобразным козлом отпущения для реформ, которые в любом случае было необходимо проводить как можно энергичнее. Однако навязывание жесткого графика их проведения ярко высветило проблему «конвергенции». Дело в том, что страны Европейского союза находились на различных стадиях экономического цикла в момент перехода от спада к оживлению, что, в свою очередь, означало наличие различных экономических потребностей.

Спад в британской промышленности начался раньше, чем в странах континентальной Европы, зато после болезненной реорганизации, сопровождавшейся высокой безработицей, страна первой начала выходить из кризиса. Восемнадцать лет правления консервативного правительства пришли к концу после выборов 1 мая 1997 года, когда лейбористы одержали очень убедительную победу над своими извечными соперниками, завоевав 419 из 659 мест в палате общин. Консерваторы получили всего 165 мест, и правительство Джона Мейджора было вынуждено уйти в отставку.

Хотя третья по величине партия — социал-демократы — тоже усилили свои позиции в парламенте, новый 44-летний премьер-министр Тони Блэр, имея большинство в 179 голосов, не нуждался ни в чьей поддержке. В свое время, после очередного поражения лейбористов, Тони Блэр, ставший лидером лейбористов в 1994 году, начал отбрасывать традиционные приоритеты лейбористской идеологии: национализацию и денационализацию, а также перераспределение общественного богатства путем высоких налогов на богатых и средний класс. Вместо них он принял на вооружение ту модель рыночной экономики, которой следовала Маргарет Тэтчер, ограничивавшая права тред-юнионов. Таким образом, возникли «новые лейбористы», причем настолько «новые», что стало весьма трудно вообще относить их к лейбористам. Прежние ярлыки типа «левые» и «правые» теперь были практически не применимы к партии, ключевым словом которой стало слово «модернизация». Провозгласив равенство возможностей и взяв на вооружении идею Тэтчер о поощрении рабочей этики и пересмотра социальных пособий, «новые лейбористы» очень сблизились с прагматико-радикаль-ными консерваторами. Вместо того, чтобы обеспечивать всех без разбора, надо поощрять готовность к труду, а то, что удастся сэкономить на пособиях, должно быть истрачено на субсидирование работодателей, чтобы они охотнее брали на работу молодежь. «Новые лейбористы» Блэра имели много общего с «новыми демократами» Клинтона, и близкие отношения, установившиеся между обоими лидерами подтвердили, что это совпадение не случайно.

Имея небольшое большинство в парламенте, Джон Мейджор весьма успешно работал вплоть до 1997 года, когда его партия раскололась на сторонников и противников валютного союза и более тесного участия в европейской интеграции. Консервативный радикализм в решении проблем приватизации и гибкой занятости заметно понизил величину прямой и косвенной заработной платы, особенно по сравнению с британскими соседями, а это привлекло в страну инвестиции из Г ермании и США, Японии и Южной Кореи. Инвестиции, в свою очередь, способствовали росту производства и оживлению экономики. Безработица, достигнув своего пика и перевалив за 3 млн человек, сократилась до количества менее 2 млн; инфляция была низкой, а фунт стерлингов заметно окреп. Британия, некогда бывшая «европейским больным», стала образцом для выхода из кризиса.

Главный успех Мэйджора состоял в поддержании мира в Северной Ирландии путем переговоров. Но затем ИРА произвела два взрыва в Лондоне и Манчестере, принесших большие разрушения и человеческие жертвы. Однако лейбористы вполне могли оживить переговорный процесс, начатый консерваторами.

Таково было положение дел, унаследованное от Мэйджора «новыми лейбористами» Тони Блэра. На пути сокращения правительственных расходов стояла большая проблема: при консерваторах образованию уделялось недостаточно внимания, и лишь в последние годы своего правления они попытались исправить эту ошибку. Школы недофинансировались, учителям платили 886

мало и их социальный статус был крайне низок. Помимо учителей, страдали и врачи —

Национальная служба здравоохранения требовала повышенных вливаний, чтобы иметь возможность удовлетворять самые насущные потребности населения. Очередь ожидающих операции растягивалась на год, а то и больше — и при этом Британия тратила на нужды здравоохранения больше, чем другие развитые страны. Пообещав фискальную справедливость, правительство уже не могло просто «тратить и облагать налогами», а было вынуждено пересмотреть приоритеты государственных расходов. Впрочем, «новые лейбористы» могли смело рассчитывать на то, что общественное мнение окажет поддержку их динамичному и молодому премьер-министру, особенно в деле выполнения его предвыборных обещаний. Даже в разрешении проблемы Северной Ирландии, казалось, наметился небольшой прогресс, особенно когда в сентябре 1997 года ИРА вновь согласилась на прекращение огня, и нача-лись переговоры о заключении нового соглашения.

Запад начал расширять свое влияние в странах центральной и восточной Европы не только благодаря своему успешному экономическому примеру и торговле, но и военным путем. Несмотря на противодействие со стороны России, в июле 1997 года НАТО согласилось принять в качестве новых членов Польшу, Чешскую республику и Венгрию. Ранее, после мартовской встречи с Клинтоном в Хельсинки, Ельцин был вынужден уступить американскому президенту в этом вопросе. Клинтон, в свою очередь, предложил следующую договоренность: на территории новых