Крис Клирфилд - ?Неуязвимость! Отчего системы дают сбой и как с этим бороться

…

М-р Линч выглядел убитым горем, стоя на крыльце своего дома на холме, откуда открывался вид на табачные поля и пастбища.Он говорил о спутниковом телевидении, которое приносило в его дом сообщения телеканала CNN, о том, как многие в его семье годами несли военную службу, а также о бедственном состоянии местной экономики.

…

ВОЮЮЩАЯ НАЦИЯ: ВЕТЕРАНЫ

В военных госпиталях раненые солдаты задают вопросы и делятся страхами

19 апреля 2003 г.

Морской пехотинец капрал Джеймс Клингель заметил, что снова погрузился в свои мысли, что часто случалось теперь, когда он не страдает от физической боли. Мысли перескакивают с образа его подружки из Огайо на огненный шар взрыва и на звук корежащегося металла.

…

Однако в самые тяжелые минуты военный разведчик капрал Клингель задает себе вопросы о праве на такие эмоции,когда вспоминает о лежащем рядом сержанте морской пехоты Эрике Алва, бегуне на длинные дистанции, которому оторвало правую ногу противопехотной миной. Или о матросе Брайане Аланице, военно-морском санитаре, который лежит теперь в соседней палатеи под которым тоже разорвалась мина, когда он бросился на помощь раненому сержанту Алве.

«Это как-то неправильно – жалеть себя, когда так много солдат были ранены тяжелее или вообще погибли», – говорит капрал Клингель, которому исполнился 21 год. Он добавил, что готовится к очередной беседе с военным священником.

…

Эти истории демонстрируют стиль современной газеты. В статьях не просто сообщаются факты. Они создают для нас эмоциональную атмосферу. Вы как будто бы находитесь в одной комнате с расстроенными следователями, которые недовольны «перетягиванием каната» между правоохранительными органами, помешавшими им добиться признания от преступника. Или на крыльце дома со скорбящим отцом, который переживает за судьбу своей дочери. Или в палате военного госпиталя рядом с раненым морским пехотинцем, вспоминающим трагические события в Ираке и стремящимся преодолеть эмоциональную боль.

Все эти статьи были написаны в тяжелые для США времена, вскоре после того, как лопнул «финансовый пузырь доткомов», и после террористических атак 11 сентября 2001 года. Спустя несколько месяцев снайпер расстрелял много невинных людей в Вашингтоне, а в марте 2003 года США вторглись в Ирак. В этот период газеты старались приспособиться к новым явлениям, которые в корне меняли их работу. Бурное развитие интернета и стремительное распространение свободного контента подрывало устоявшиеся модели газетного бизнеса. Даже несмотря на то, что газета Times получила семь Пулитцеровских премий, она не могла нанять достаточно репортеров для того, чтобы освещать текущие события.

Однако в этих статьях есть и еще одна особенность. Все они были написаны Джейсоном Блэром, амбициозным молодым журналистом {118}. И все они были сфальсифицированы {119}.

Блэр, который когда-то начинал с должности стажера в редакции газеты, произвел впечатление на своих руководителей скоростью, с которой писал статьи, и вскоре получил повышение в должности, став в конечном счете полноправным штатным корреспондентом. Однако качество его работы страдало непостоянством. Редакторы критиковали его за недоработанные репортажи. Как сказал один редактор: «Процент правок в его статьях был невероятно высок по стандартам газеты». Блэр трудился часами, но страдал от пристрастия к выпивке и наркотикам {120}. К апрелю 2002 года дело дошло до того, что Джонатан Ландман, шеф-редактор вашингтонского бюро, написал двум своим коллегам: «Мы должны отстранить Блэра от работы в Times. Прямо сейчас» {121}.

После отпуска, который Блэр взял в тот период, казалось, что он восстановился. Сначала редакторы держали его «на коротком поводке» и давали ему более простые задания. Однако такие ограничения Блэру не понравились, и он успешно пролоббировал переход в другое подразделение газеты. Из отдела столичных новостей он перешел в отдел спорта, а затем, в разгар трагедии с «вашингтонским стрелком», в отдел национальных новостей. Именно здесь его фальсификации расцвели особенно пышно.

Эксклюзивная статья Блэра о помехах на пути получения признания «вашингтонского стрелка» вызвала бурю противоречивых эмоций. Сотрудники правоохранительных органов публично отмели его выводы, а бывалые газетчики выразили беспокойство. Вскоре стало известно, что следователи не были близки к получению признания преступника, как рассказывал Блэр, – они всего лишь обсуждали с ним житейские дела, такие как обед и душ.

В других статьях Блэр попросту сфабриковал детали. Он никогда не был в доме Грегори Линча. Его дом даже не стоял на холме, с которого открывался вид на табачные поля и пастбища, а располагался в долине, и из него не было видно никаких полей, засеянных табаком. А интервью у раненого морского пехотинца Блэр взял по телефону, а не в палате военного госпиталя, как он написал в статье. Более того, морской пехотинец Клингель и санитар Аланиц никогда не лежали в госпитале одновременно, и их высказывания Блэр просто придумал.

Но в Times не подозревали об обмане Блэра, пока одна корреспондентка газеты San Antonio Express-News не пожаловалась, что Блэр украл ее статью. После этого обвинения в плагиате редакторы Times стали копать глубже.

Сначала они предположили, что это был случай простого плагиата. Блэр утверждал, что перепутал свои записи {122}. Но вскоре редакторы узнали то, что их потрясло: Блэр не только украл статью, но, по всей видимости, соврал насчет поездки в Техас. «Корреспонденты готовы были отдать все что угодно за такого рода задания – поехать пообщаться с людьми и написать о них репортаж, – говорил один ответственный редактор Times. – А здесь перед нами парень, который даже не удосужился сесть на самолет?» {123}

Группа опытных корреспондентов Times провела свое расследование. Они обнаружили, что если сначала это были просто недоработанные репортажи, то со временем работа Блэра превратилась в настоящее мошенничество. Он посылал редакторам сообщения о личных интервью, которые он якобы брал у своих героев во время поездок по стране. Эти сообщения он на самом деле отправлял из Нью-Йорка. Он оплачивал обеды с собеседниками, которых не существовало, и сдавал в бухгалтерию счета из ресторанов в Бруклине, помеченные теми датами, в которые он должен был находиться в Вашингтоне. И он никогда не представлял квитанции оплаты авиабилетов или гостиниц, даже когда сдавал в редакцию репортажи, на подготовку которых якобы потрачены месяцы командировок.

Глядя на Блэра, мы можем сделать вывод: он плохой парень. И это хотя бы частично будет правдой. Однако Уильям Ву, профессор журналистики в Стэнфордском университете и в прошлом ответственный редактор, видит в истории с мошенничеством Блэра отголоски идей Чика Перроу {124}. «Все СМИ, – писал он, – характеризуются высокой степенью сложности взаимосвязанных частей». Ву утверждает, что обманы Блэра стали следствием сбоя системы: ему удавалось так долго скрывать их из-за сложности современной журналистики.