Никита Моисеев - ЧЕЛОВЕК И НООСФЕРА

Особенно заметны эти процессы дифференциации в Канаде. Канадец японского происхождения стремится жениться только на японке и старается, чтобы его дети хотя бы несколько лет прожили в Японии. Имея в кармане канадский паспорт, на вопрос о своей национальности он даст однозначный ответ — японец! Я не раз убеждался в том, что даже третье поколение шотландцев, живущих в англофонской части Канады, не только не забыло своего происхождения, но и чтит шотландские традиции куда более строго, чем это имеет место в самой Шотландии.

В чем дело? Почему столь разнообразна палитра человеческих культур? Почему она возникла и не только поддерживается, но и становится даже многообразнее, несмотря на все новые средства коммуникаций, которые возникают и совершенствуются вместе с развитием науки и техники?

На эти вопросы пока нет однозначных ответов. Высказываются лишь различные соображения о причинах, влияющих на это явление. Одни рассуждают о традициях, которые достаточно консервативны, другие — об условиях жизни, особенностях экономического развития, социальной стратификации и т. д.

Есть еще один немаловажный фактор, который обычно не обсуждается. Люди сами по себе очень разные. Все время разводят их в стороны законы генетики. Если морфологически они практически и идентичны, то их восприятия окружающего мира весьма существенно разнятся. В одних и тех же условиях люди, как правило, действуют неодинаково. И это не только результат воспитания. Отображение реальности в сознании людей, видимо, весьма различно. Связь бытия и сознания гораздо более опосредованна, чем мы привыкли это считать!

Наконец, существует и еще одна причина — общие законы развития, в том числе и закон дивергенции, о чем я уже упоминал.

Примечание. Внешние сходства цивилизаций отдельных народов, как и в гомологических рядах Н. И. Вавилова, общность некоторых признаков как следствие адаптации организационных структур к единой техносфере еще не говорят о конвергенции и не должны мешать видеть глубокие различия, которые, по-видимому, продолжают усугубляться (часто несмотря на общность происхождения).

Язык, который был введен во второй главе этой книги, может оказаться полезным и в том смысле, когда мы имеем дело с проблемами гуманитарными: развитие культуры и духовного мира человека подчиняется тем же законам материального мира, управляется такими же механизмами, которым были посвящены предыдущие главы. Культурные процессы, процессы формирования и эволюции этносов можно также интерпретировать (описать) в терминах поведения траекторий динамических систем в зоне странных аттракторов, где время от времени возникают более или менее устойчивые образования, которые люди называют великими цивилизациями.

Вопросы, к которым мы неизбежно приходим, последовательно рассматривая разные стадии единого синергетического процесса развития материи, представляют, как мне кажется, значительный интерес для социологов. Они формируют еще один ракурс рассмотрения проблемы коллективного поведения.

Несмотря на то, что все люди потенциально способны воспринимать примерно одни и те же объемы информации, выводы, которые они из них делают, совсем не одни и те же. В частности, ориентация на чисто экономическое благополучие при оценке возможного поведения людей далеко не всегда может оказаться правильной. Каких-то однозначных рецептов здесь нет: мотивы поведения отдельных людей, а тем более человеческих коллективов, не укладываются в сколь-либо ограниченные рамки.

Обсуждаемые нами вопросы имеют не только познавательный или теоретический характер. С каждым десятилетием проблемы мотивации человеческой деятельности, ее связи с особенностями культуры, предпосылок появления новых стандартов поведения, обусловленных быстрым изменением условий жизни, приобретают все более и более важное значение для решения самых что ни на есть практических задач.

Рост могущества цивилизации, прежде всего энерговооруженности современного общества, уже сейчас требует умения предвидеть действия людей, их реакции на те или иные акции глобального масштаба и, если это нужно, направлять их активность. Ведь сегодня Человек потенциально способен уничтожить не только самого себя и популяцию Homo sapiens в целом, но, может быть, и всю биосферу.

Вот в этих условиях и возникает стремление как-то отделить естественные процессы от искусственных, отделить то, что связано с деятельностью людей, от того, что происходит само по себе, без вмешательства Человека и независимо от него.

Конечно, выделение «второй природы» в самостоятельный мир достаточно условно. И все же оно дает нам возможность более детально изучить развитие техносферы и общества, а также тенденции в развитии человека, его интеллекта и миропонимания.

Образование (конструирование) абстракций и идеализаций, исследование реальных объектов в рафинированном виде — это стандартный научный прием. В применении к рассматриваемым проблемам он приобретает особое значение именно сегодня, когда разрушительные силы, которые оказались в руках цивилизации, стали способными стереть человечество, да и всю жизнь с лица планеты. В этой связи могущество цивилизации начинает представляться неотвратимым бедствием, а весь наш искусственный мир, то есть «техносфера», — каким-то монстром, с которым человечество, его породившее, уже не в состоянии справиться.

Однако все на свете существует в единстве и борьбе противоположных начал. В недрах цивилизации рождается разрушительный потенциал, который непрерывно растет и при неумелом использовании грозит вселенской катастрофой. Но одновременно цивилизация рождает и противоположное начало. Ее могущество не только деструктивно, но и конструктивно: цивилизация рождает и средства, необходимые для преодоления разрушительных тенденций. В этой связи уместно подчеркнуть, что поиск альтернативных путей развития — это тоже одна из важных составляющих цивилизации, впрочем, возникновение такой тенденции относится к глубокой древности.

Появление сначала простейших орудий, затем машин и вообще всего того, что «настоящей природе» не свойственно, уже на заре цивилизации породило представление о противоборстве естественного и искусственного миров. Такое противопоставление содержится в древних мифах и древних религиях.

Рождающаяся техника перестраивала жизнь людей, изменяла социально-экономический облик общества. Использование механизмов и машин привело к резкому ужесточению различных противоречий — классовых, межгосударственных, повлияло на окружающую природу.

Благодаря машинам и их совершенствованию Человек овладевал все новыми видами энергии. Сначала это была энергия животных, затем воды и ветра, позже наступил век парового двигателя, который позволил поставить на службу обществу энергию законсервированных остатков былых биосфер. Далее наступил век электричества, а сегодня Человек уже достаточно широко пользуется энергией атомного ядра, то есть использует энергию, полученную Землей из космоса при ее рождении как космического тела.