Марсель Мосс - Общества. Обмен. Личность. Труды по социальной антропологии

Помимо трудов Мосса, вошедших в издание 1996 года, в настоящее издание в качестве приложения вошла работа Мосса «Социологическая оценка большевизма» (1924), которая, на наш взгляд, представляет несомненный интерес для российского читателя.

А. Б. Гофман Январь 2009 - февраль 2010 гг.

Выдающийся французский ученый Марсель Мосс (1872-1950) родился в городе Эпинале в Лотарингии. Ученым он был во многих отношениях необычным и нетипичным для академического мира современной ему Франции. Даже на, казалось бы, простой вопрос о том, какова была его научная специальность, ответить непросто. Мосс получил философское образование в Бордоском университете, где учителем для него навсегда стал его дядя, основатель и глава Французской социологической школы Эмиль Дюркгейм (1858-1917). Философский позитивизм учителя и вместе с тем его рационализм, уважительное отношение к фактам, безграничная вера в науку и ее возможности оказали решающее влияние на мировоззрение будущего исследователя. Благодаря Дюркгейму произошло и знакомство Мосса с философией Канта, оказавшей на него некоторое воздействие. Следует упомянуть и о влиянии на Мосса двух философов, преподававших в Бордо: Октава Гамелена, последователя французского неокантианца Шарля Ренувье, и Альфреда Эспинаса, известного, впрочем, не столько своими философскими воззрениями, сколько книгой о социальной жизни животных.

Но, начав как философ, Мосс переходит затем к изучению истории религии, индологии и сравнительной индоевропейской лингвистики в «Эколь пратик» [7]. Здесь же в 1901 г. он возглавил кафедру истории религий «нецивилизованных народов», занимая эту должность до конца своей научно-преподавательской деятельности. Вместе с Люсьеном Леви-Брюлем и Полем Риве Мосс был инициатором создания в 1925 г. Института этнологии при Парижском университете, в котором читал курс этнографии. В период между двумя мировыми войнами он читал лекции в Гарварде, университетах Осло, Чикаго, Лондона, Оксфорда.

В 1931 г. он был назначен профессором социологии в «Коллеж де Франс».

В качестве одного из редакторов отдела социологии религии он активно участвовал в издании дюркгеймовского журнала “L’Année sociologique”, в котором опубликовал ряд статей и бесчисленное множество рецензий. После смерти Дюркгейма Мосс стал главным редактором новой серии журнала и возглавил группировавшуюся вокруг журнала Французскую социологическую школу [8]. Он был членом ряда научных обществ: Французского философского общества, Французского психологического общества (в котором одно время выполнял обязанности вице-президента), Французского института антропологии, а в 1924 г. стал первым президентом Французского института социологии.

Столь широкое разнообразие научных интересов свидетельствует, с одной стороны, о стремлении Мосса к объединению различных наук о человеке вопреки сформировавшимся междисциплинарным границам, с другой — об особенностях личности этого ученого, не склонного замыкаться в рамках какой-либо научной дисциплины или тем более проблемной области. Этому способствовала и его необычайная эрудиция, распространявшаяся на самые различные отрасли знания и поражавшая всех, кто его знал.

Несмотря на то что Мосс занимал профессорские должности в престижных учебных заведениях и был очень популярен как преподаватель, он не имел докторской степени: диссертация, посвященная анализу ритуала молитвы, осталась неоконченной. Он не опубликовал ни одной монографии, выражая свои идеи исключительно в статьях [9], рецензиях и устных выступлениях (опубликованная в 1909 г. совместно с Анри Юбером книга «Вопросы истории религий» представляла собой сборник статей).

Если бы было уместно делить ученых на «пишущих» и «говорящих», то Мосс, несомненно, принадлежал бы к последним. Устное выступление, лекция, доклад — его излюбленный жанр, и ряд опубликованных им работ представляет собой запись устных выступлений.

Но и собственно письменные тексты Мосса зачастую выглядят как запись устных выступлений, с той лишь разницей, что снабжены огромным числом ссылок и примечаний. Это проявляется, в частности, в присутствующем в его статьях временном характере слов, отсылающих читателя к предыдущему или последующему изложению («вскоре», «раньше», «потом» и т. д. ), а также в чередовании в одном и том же тексте авторских «я» и «мы». Стиль произведений Мосса нарочито небрежен, лишен всяких «красот», изложение довольно сумбурно, что контрастирует с блестящим эссеистским стилем, характерным для французской традиции гуманитарной и социальной мысли [10].

Творчество Мосса в целом отличается незавершенностью, фрагментарностью, «открытостью», о чем свидетельствуют даже сами заглавия его произведений, нередко включающие в себя такие слова, как «опыт», «эскиз», «фрагмент», «заметка» [11]. Мосс не создал обобщающих трудов, в которых была бы представлена какая-либо теоретическая система, так как он не создавал самой системы. В своей интеллектуальной автобиографии, написанной в 1930 г., он писал: «Я не очень верю в научные системы и всегда испытывал потребность выражать лишь частичные истины» [12].

Такая позиция также выделяла Мосса среди современных ему социологов и этнологов Франции, склонных, как правило, к разработке обобщающих умозрительных конструкций [13]. Его мышление носило принципиально неконцептуальный и нетеоретический характер, и в этом отношении он был прямой противоположностью Дюрк- гейму. Идеи Мосса, получившие широкую известность во Франции и за ее пределами, чаще всего представлены не в виде развернутой концепции или тем более теории определенного предмета, но в виде высказываний или замечаний, сформулированных ad hoc, в связи с анализом конкретных социальных фактов. Теоретико-методологические принципы этого анализа воплощены главным образом в нем самом, а не в специальном конструировании теории или разработке понятийного аппарата.

Отмеченные черты научной карьеры и мышления Мосса были несомненно связаны с особенностями его личности. По свидетельству знавших его людей, он был человеком экспансивным, увлекающимся, несколько странным и чудаковатым. Со студентами он держал себя на равных и, несмотря на свой авторитет преподавателя и ученого, поведением и внешним обликом мало напоминал традиционного мэтра.

Одной из важнейших особенностей, делавших Мосса нетипичным, точнее, новым явлением во французской академической системе, был коллективный характер всей его научной деятельности. В 1930 г. он писал: «Чувство совместного, коллективного труда, убежденность в том, что сотрудничество есть сила, противостоящая изоляции, претенциозному стремлению к оригинальности, — вот, вероятно, что характерно для моей научной карьеры, возможно, теперь еще больше, чем раньше» [14]. Эта черта вообще была присуща школе Дюркгейма, и в ней коренилась одна из причин, по которой институционализация социологии во французской университетской системе произошла именно в дюркгеймовском варианте, несмотря на конкуренцию со стороны других направлений академической социологии [15].