Книга, обманувшая мир

Обнародование реальных данных о масштабах репрессий в СССР обнажило печальный парадокс, связанный с информационной закрытостью советского общества: зачем же нужно было партийным властям много лет скрывать статистику, которая в итоге оказалась гораздо меньше той, которую преподнес всему миру Солженицын?! Этот парадокс служит неоспоримым свидетельством одного из глубочайших пороков политической системы, которая сложилась при Сталине, утратившей свойственную 1920-м гг. свободу дискуссий и восстановившей ее лишь в середине 1980-х гг. Несомненно, что именно уклонение от анализа реальности, боязнь «ворошить» прошлое и вести прямой, открытый диалог с обществом по всем сложным вопросам жизни сыграли в конце концов столь злую историческую шутку с вождями и идеологами КПСС, приведя их краху. Но констатация этого факта, на наш взгляд, не дает повода заявлять о так называемых «объективных предпосылках» появления «Архипелага ГУЛАГ» и тем более об «исторической правоте» автора. Принцип «если власть прячет сведения, мы имеем право на любые догадки» не менее порочен. «Бомба» Солженицына явилась, повторим, результатом его личных амбиций, в которых главенствовали отнюдь не благородные побуждения и отнюдь не добросовестные методы. Этой теме посвящен еще ряд материалов сборника, в том числе статья социолога В. Роговина и обзорная статья о книге историка А. Островского «А. Солженицын. Прощание с мифом», где автор впервые поставил целый ряд острых вопросов, связанных с мистификацией создания «Архипелага». Один из них, о сроках и скорости написания книги (как доказывает ученый, работа над ней, с перерывами, могла составить в общей сложности 10 месяцев, но никак не 10 лет), неизбежно влечет за собой другой: в какой мере трехтомная «лагерная эпопея» являлась плодом труда самого Солженицына, а в какой — была плодом коллективных, не до конца проясненных усилий?

Не могут быть обойдены в сборнике и те кардинальные проблемы разрушения сознания («разрухи в головах»), которые были спровоцированы появлением «Архипелага ГУЛАГ». Известно, что публикация книги на Западе, а затем в позднем СССР вызвала массовое разочарование в социалистических ценностях и отход от них. Все это, несомненно, входило не только в «мессианскую» сверхзадачу самого Солженицына, но и во вполне рациональную и продуманную задачу всех тех политических сил, которые на протяжении многих лет поддерживали писателя. О технологии идеологического обмана, построенного на манипулировании массовым сознанием на основе использования материалов «Архипелага» (а такое манипулирование занимало большое место в деятельности идеологов перестройки, прежде всего ее «архитектора» А. Н. Яковлева), о порожденных этими действиями ложных представлениях и социальных иллюзиях также идет речь в статьях и материалах сборника. При этом подчеркивается особая роль культурно-психологических факторов (таких как литературоцентризм общественного сознания), подготовивших беспрецедентный всплеск массового исторического самообмана, который трудно списать на тех или иных персон во власти…

Некоторые читатели могут спросить: а зачем все это вспоминать или «ворошить» (опять это популярное слово!), когда то дело, для которого предназначался «Архипелаг» — черное историческое дело, что сказать, — уже сделано и «поезд ушел»? Действительно, разрушительная работа, которую успела совершить книга Солженицына в сознании последних поколений, во многих случаях уже трудно восстановима. Однако и запоздалое, но честное признание ошибочности былых увлечений и заблуждений имеет высокую цену. Вопрос об «Архипелаге» сохраняет самую горячую актуальность в современной России, ибо он напрямую связан со всем комплексом острейших проблем осмысления истории страны в XX в., во взглядах на которые в нашем обществе существует до сих пор глубокий, ничуть не смягчающийся раскол. Нет сомнения, что он в немалой степени был создан и стимулирован так называемой «великой книгой» Солженицына, положившей начало деструктивным процессам исторического нигилизма (и даже исторического мазохизма — увы, по образу гоголевской вдовы, которая «сама себя высекла») в некогда сплоченном и консолидированном обществе. И преодоление этого раскола, поиск национального согласия, в конце концов, невозможны без всестороннего критического рассмотрения феномена этой книги, без солидарного вынесения ей — пусть и с задержкой во времени — того общественного вердикта, который обозначен в названии нашего сборника.

В связи с ограниченностью объема сборника часть накопившихся по данной проблеме материалов будет помещена в планируемом к выходу втором томе издания. Надеемся, что в него войдут и наиболее серьезные аргументированные отклики, дополняющие и развивающие содержание этого тома.

В. В. Есипов

Шаламов Варлам Тихонович (1907–1982) — выдающийся русский писатель с наиболее тяжелым лагерным опытом, составившим в итоге около 20 лет (1929–1931 и 1937–1951 гг.). Фактический первооткрыватель лагерной темы в русской литературе, так как значительная часть его «Колымских рассказов» была создана еще в 1950-е гг., но при жизни писателя в СССР ни один рассказ не публиковался. В первой половине 1960-х гг. В. Шаламов не раз встречался с А. Солженицыным. По мере все более близкого знакомства с автором «Одного дня Ивана Денисовича» он становился его острым и непримиримым оппонентом, критикуя как творчество, так и этическую и политическую позицию писателя. В 1964 г. Шаламов по принципиальным соображениям отказался от предложения Солженицына о совместной работе над «Архипелагом ГУЛАГ», что привело к разрыву их отношений. Ввиду обстоятельств все свои свидетельства и суждения о Солженицыне Шаламов вынужден был записывать главным образом в дневниках. Впервые его дневники были опубликованы И. Сиротинской в 1995 г. в журнале «Знамя», затем не раз переиздавались и вошли в 5-й том семитомного собрания сочинений писателя (М., 2013). В данную публикацию включены фрагменты писем и дневников 1962— первой половины 1970-х гг., относящиеся к характеристике личности Солженицына, а также к разным подходам писателей к литературе, прежде всего к лагерной теме. Более подробно о взаимоотношениях писателей см. статью В. Есипова «В. Шаламов и "Архипелаг ГУЛАГ”» в данном сборнике.

1962 г., ноябрь. Из письма А. И. Солженицыну

…В повести все достоверно. Это лагерь «легкий», не совсем настоящий {19} 19 Приводятся фрагменты письма В. Шаламова, написанного сразу публикации повести «Один день Ивана Денисовича» в «Новом мире» (1962, № 11). Все тексты соответствуют изданию: Шаламов В. Собр. соч.: в 7 т. М., 2013. . <���…> В каторжном лагере, где сидит Шухов, у него есть ложка, ложка для настоящего лагеря — лишний инструмент. И суп, и каша такой консистенции, что можно выпить через борт. Около санчасти ходит кот — невероятно для настоящего лагеря — кота давно бы съели…