Книга, обманувшая мир

Якубович умер в конце 1979-го [31] В ряде источников указана иная дата — годом позже. Так, автор очерка, опубликованного в «Казахстанской правде» 03.02.2012, пишет: «…в Тихоновском доме инвалидов <���…> инспектор отдела кадров <...> Анна Филипповна Побокина показала <���…> книгу учета усопших. Из нее я узнал, что Михаил Петрович Якубович <���…> скончался 15 октября 1980 года <...> Я побывал на могиле <���…> на ней еще видны высеченные на камне слова: “Михаил Петрович Якубович. 1891–1980”…» А Марлен Кораллов в статье «Последнее письмо и Р. S. через 33 года» привел «выдержку <...> из последней весточки старосты Тихоновского дома инвалидов»: «Год 1980-й: "11 октября в 10.30 вечера ушел от нас навсегда дорогой Михаил Петрович…”» — Прим. авт. Как известно, в своем произведении А. И. Солженицын неоднократно ссылается на книгу родного дяди Μ. П. Якубовича народовольца Петра Филипповича Якубовича «В мире отверженных», рассказывающую о царской каторге. Цель этих ссылок (как и ссылок на «Остров Сахалин» А. П. Чехова) сугубо спекулятивна — подчеркнуть «легкость» положения заключенных в дореволюционной России в сравнении с эпохой сталинского ГУЛАГа. Как можно полагать, Солженицын (в силу поверхностности своих знаний) даже не догадывался о родстве двух Якубовичей: иначе бы он использовал эту эффектную деталь, как говорится, «на всю катушку»… — Прим. ред. . После 26 лет тюрьмы и лагерей и 23 лет казахстанской ссылки.

<���…> У меня другое впечатление от «Архипелага». Я воспринял его не как «художественное исследование» системы и практики сталинских лагерей, а как политический манифест, обоснованный примерами из этой системы и практики. «Архипелаг ГУЛАГ» для Солженицына вовсе не потому интересен, что он вскрывает преступления сталинской эпохи, а потому что дает ему возможность идентифицировать практику «Архипелага» с идеей социализма и идеей всякой революции вообще. Солженицын не скорбит по поводу этой практики и не огорчается ею. Напротив, он торжествует и злорадно гаерствует (пляшет сарабанду) на трупах мучеников «Архипелага ГУЛАГА», он и не скрывает своего злорадства, он говорит об «удовольствии», которое он испытывает при мысли о мучениях, которыми были подвергнуты деятели и герои революции.

Если бы не было «Архипелага», надо было бы Солженицыну его выдумать. Но к счастью для него «Архипелаг» был, и можно, опираясь на его практику, смешать с грязью и социализм как таковой, и идею революции — всякой революции. «Вот он — социализм! Вот она — ваша революция! Ничего другого и не могло из нее получиться! Ничего другого и не может принести ваш дурацкий социализм!» Вот подлинный смысл «Архипелага» — вот его идейное содержание! Назад к самодержавию и православию! Назад к блаженным временам Николая Первого! Вот политический смысл «Архипелага», по моему мнению. Куда там кадеты? Они расшатывали «исконные основы». Они — потатчики революции. Но это же бред! Политический, исторический, философский бред! Сколько злобы, сколько ненависти в каждой строке «Архипелага»! И как это можно увязать с христианской философией, провозглашаемой Солженицыным? Вы хорошо это отметили в Вашей статье. Какая идейная путаница! Какой идейный ералаш!

Хорошо сказал Евгений Александрович Гнедин [32] Гнедин (Гельфанд) Евгений Александрович (1898–1983) — советский дипломат и журналист, был репрессирован. Автор книг «Катастрофа и второе рождение», «Выход из лабиринта». Поддержал письмо А. Солженицына IV съезду писателей (1967), но впоследствии разочаровался в писателе и отзывался о его деятельности резко критически. Приводимое высказывание Е. А. Гнедина распространялось изустно. — Прим. ред. : Солженицын не против романовской монархии, он только за замену Романовых на престоле на Солженицына. И в нем так же мало настоящего гуманизма, как в Сталине и в Мао Цзе-дуне. Сталин так же ненавидел революцию, как ненавидит ее Солженицын. Тем сильнее ее ненавидел, что был вынужден сделать свою политическую карьеру при помощи революции. Он тоже поклонялся самодержавию и презирал рабочий класс. «Из-под станка» — говорил он о рабочих-выдвиженцах. С каким бы удовольствием подхватил бы это выражение Солженицын!

Он сосредоточивает свой огонь на Крыленке. Обвиняет его в том, чего тот и не делал. Например, говорит, что Крыленко руководил следствием среди аппарата ГПУ Ложь! Уж я-то лучше всех знаю, как проводилось следствие в ГПУ и кто им руководил. Солженицын хорошо сказал о том, что я могу дать «посмертные» показания. Обвиняет Крыленку и не упоминает даже имени Вышинского. Настоящего злодея — идеолога сталинского террора, сталинского чекизма — чекизма сталинской эпохи. Крыленко обвинял технократов на процессе Промпартии и полутехнократов на процессе Союзного бюро. А Вышинский обвинял лидеров и идеологов Коммунистической партии. Так их и надо! Молодец Вышинский! Вышинский назвал Крыленко «презренным негодяем». Архимолодец!

Я страдал в недрах «Архипелага» гораздо больше, чем Солженицын. Но у меня нет и не было ни злобы, ни ненависти. Хотя я — антихристианин. И я не верю в «христианство» Солженицына. «Христианство» для него только декорация на политической сцене, которую он для себя теперь избрал. <���…>

М. Якубович. 16 января 1975 г. [33] Письмо было адресовано Р. А. Медведеву и приводилось в его очерке «Μ. П. Якубович и А. И. Солженицын», распространявшемся в самиздате. Ср. факсимильное воспроизведение письма в иллюстрациях к нашему сборнику. — Прим. ред.

Бондарев Юрий Васильевич (р. 1924) — выдающийся русский советский писатель, участник Великой Отечественной войны. Его статья явилась одним из первых откликов на публикацию «Архипелага ГУЛАГ» на Западе. Статья была напечатана в газете «Нью-Йорк Таймс» 27 января 1974 г. под заголовком «С точки зрения русских». Опубликована под заголовком «Ненависть пожирает истину» в газете «Советская культура» 1 февраля 1974 г. А. Солженицын в «Теленке» позволил себе назвать эту статью «бледной» (что осталось на совести автора). В сборнике-апологии Солженицына «Слово пробивает себе дорогу» (М., 1998, сост. В. Глоцер, Е. Чуковская) статья Ю. Бондарева была напечатана со значительными сокращениями. Писатель дал согласие на перепечатку статьи в нашем сборнике, выразив тем самым неизменность своей позиции по отношению к «Архипелагу ГУЛАГ» и его автору.

«Архипелаг Гулаг, 1918–1956» Солженицына — не повесть, не роман, следовательно, не раскрытие правды через художественную истину, если говорить о литературных средствах выражения.