Виктор Дорофеев - Архитектура г. Оренбурга XVIII—XX веков

В следующем году начали строить церковь Пензенского полка. В экспликации к плану, где данные даются за 1744 год, сказано: «... зделана ныне вновь из дикаго камня при пензенском полку церковь». Но на самом плане она нанесена еле заметно рядом с четкой цифрой 1. На плане 1746 г., где показано состояние на конец 1745 года, эта церковь показана совершенно нормально [6] Российский государственный архив древних актов (далее РГАДА) ф. 248, кн. 150, л. 129. . Кроме неё даны ещё две: одна в восточной половине крепости, называющейся казачьей слободой, а другая при госпитале. Все они «из дикаго камня». Как выяснилось при дальнейшем исследовании, это были фахверковые постройки; их места: церковь Пензенского полка находилась на предусмотренном месте в западной части квартала между совр. Пушкинской и Ленинской, выходя на ул. Кобозева; церковь в казачьей слободе занимала место, которое в проекте не предусматривалось. На этом месте ныне католическая церковь на ул. 8-го Марта. Госпиталь же был в квартале по северной стороне ул. Брыкина.

Фахверковые постройки.

А. Троицкая церковь.

В. Первое здание губернской канцелярии, позже укороченное.

Пензенского полка церковь была освящена во имя Троицы, по ней и улица стала носить это же имя (совр. Кобозева). Казачья церковь освящена была во имя Николая Чудотворца. При госпитале церковь называлась Воскресенской. В свое время эта церковь удивила при чтении её состояния в статье Ив. Сперанского «Церкви г. Оренбурга в прошлом столетии», где говорится, что к 1759 году храм очень обветшал, и по доношению священника «земля сыплется и от ветру церковь трясется, из четырех колоколов два расшиблены». [7] Сперанский И. В. Церкви г. Оренбурга в прошлом столетии /Оренбургские Епархиальные ведомости, Оренбург, 1897.

В процессе исследования с привлечением других планов не раз встречал выражение «из дикаго камня», который был рядом: красный песчаник на склоне над поймой, известковый камень на Маячной горе. «Тряску» постройки это, однако, объясняло мало. Лишь благодаря статье к.а. Н. Л. Крашенинниковой «Облик русского города VIII в. на примере Оренбурга» [8] Крашенинникова Н. Л. Облик русского города ХVIII в. на примере Оренбурга// Архитектурное наследство № 24, М. 1976. -С. 72—75. , где опубликованы 29 чертежей построек XVIII в., среди которых две церкви оказались фахверковыми сооружениями, удалось разгадать эту «тряску». Это упомянутые выше Троицкая и Никольская церкви, показаны их южные фасады, где фахверк четко выделяется. Исходя из этого, становится совершенно ясным не только то, что Воскресенская церковь была фахверковой постройки, но и то, что дерево не было выдержанным и в узлах рассохлось за 12—13 лет. Земля же насыпалась среди камней для уравнивания, снаружи всё обмазывалось глиной, слой которой оказался не очень прочным. Строилось всё, видимо, в большой спешке. В 1775 году вместо этой постройки для её прихода возвели новую Воскресенскую церковь вне госпиталя. Можно добавить, что в Оренбурге все фахверковые постройки не предусматривались на длительный срок функционирования, поскольку здесь не было нужного хорошего выдержанного дерева, а выдерживаться оно должно не менее 7 лет, как следует из словесной передачи людей конца XIX — начала XX века. Геодезисты и чертежники не были, очевидно, знакомы с термином «фахверк»; отсюда получается, что встречающийся в экспликациях «дом мазанковый из дикаго камня» тоже невозможно отнести к определенному виду.

A. Преображенский собор.

B. Введенский собор

1746 года в ограниченном ещё объеме началось кирпичное строительство. В этом году заложили первый капитально строившийся храм, освященный в 1750 году 12 ноября во имя Преображения Господня. В выборе названия выявляется прямая связь с началом освоения края: экспедиция во главе с И. К. Кириловым пришла на Орское устье 6 августа 1735 г., в день Преображения, назвав этим именем и возвышенность, где остановилась.

Церковь стала соборной. Архитектор — Иоганн Вернер Мюллер. Здесь в первый раз в Оренбурге появилось барокко, хотя и в довольно скромном духе. Больше всего этот стиль выявляется в верхнем ярусе колокольни, особенно её завершении — куполе, обрамленном четырьмя характерного рисунка фронтонами с люкарнами, увенчанном фонарем с главкой. Колокольня выделяется, но не отделена от основного объема храма. Все проемы окантованы наличниками с ушками. Купол колокольни восьмигранный, такова же в плане и главка на восьмиугольном фонаре. Боковые фасады решены оконными проемами с полуциркульным завершением, связанными друг с другом продолжениями барочных ушек, которые прерываются лопатками [9] РГАДА, фонд библ. Московск. главн. архива Министерства иностранных дел. № 12. .

Объем базиликальный в плане с алтарной апсидой, три нефа; центральный неф отделялся от боковых аркадами, опирающимися на столбы; перекрытие сводчатое, травеями. Толщина наружных стен более метра (ок. 1,5 аршин) и почти два метра в опорных участках, где лопатка на одной оси с выступом под поперечными арками, отделяющими травеи. Западная стена церкви и стены двух нижних ярусов колокольни имели толщину в сажень (2,13 м), внутри проходила лестница на звонницу. Размеры эти показывают, что здание могло простоять много веков.

Поставили собор рядом с деревянным, но само место было самым высоким в крепости. Высота колокольни, включая карниз, но без купола и фонаря — около 22 м, до креста же было более 31 метра.

Длина самой церкви вместе с апсидой была несколько меньше 30 м. Пропорции колокольни — 1:3, поэтому она воспринималась издалека как что-то значительное, мощное. Общая ширина церкви в интерьере была более 10,5 м, а длина от дверей до алтаря — около 20 м.

Вскоре на набережной над Яиком появился ещё один храм, хотя в проектном плане здесь ничего такого не предусматривалось. Расположение новой церкви было в основных чертах симметрично Преображенскому собору относительно началу главной улицы. Заложили церковь в 1752 году. Освятили её в 1758 году 12 июля [10] Сперанский И. В. Там же. -С. 832. во имя Введения во храм Пресвятой Богородицы. Автор проекта, видимо, тот же архитектор И. В. Мюллер, так как он служил здесь в эти годы. Следует заметить, что поселенцев поблизости не было много. И. И. Неплюев же в июне 1750 года писал Преосвященному Луке о нехватке церквей. Этот факт позволяет предположить, что строительство на данном месте имеет своей основой попытку ненавязчивого привлечения т. н. инородцев к православию. В соответствии с этим и создан проект храма.