Марк Форсайт - Краткая история пьянства от каменного века до наших дней. Что, где, когда и по какому поводу

2. Дионисийцы не любили трезвенников. Такое отношение со стороны бога вина вполне закономерно, но Дионис не был бы Дионисом, если бы не устраивал над ними жестокую расправу. Самый известный пример — пьеса Еврипида, где царь пытается запретить менадизм, Дионис внушает своим почитательницам, будто царь — это лев, и женщины раздирают его в клочья (возглавляет разъяренную толпу мать царя). Или возьмем сюжет об Орфее, который в скорби скитается по диким местам. Его жена погибла, и он хочет оплакать ее в тиши. К несчастью, он сталкивается с группой менад, которые, напившись, пытаются вовлечь его в свою вакханалию. Орфей вежливо отказывается, и его тоже разрывают на куски.

Таких сюжетов хватает, и все они заканчиваются одинаково. Мораль предельно ясна: помни, что пьянство опасно и может превратить тебя в зверя, но ты все равно пей. Никогда не отвергай приглашение на попойку. И ни при каких обстоятельствах никогда и ни за что не пытайся запретить спиртное.

Как видим, греческая мифология демонстрирует странное и очень сложное отношение к пьянству. У шумеров питие было делом благим и объединяющим, египтяне рассматривали его как экстремальный спорт, греки же отступали на шаг и в задумчивости чесали бороду. Они выдвигали теории и разрабатывали стратегии. Бесчеловечные спартанцы заставляли рабов напиваться на глазах детей, чтобы отвратить тех от пьянства. Афиняне, чуть менее склонные к садизму, выясняли философскими методами, какой степени опьянения следует достигать и как надлежит вести себя в пьяном виде.

Платон, в частности, сравнивает опьянение с занятиями в гимнасии: в первый раз никакого удовольствия и наутро все тело ломит. Но регулярные упражнения ведут к совершенству. Умеешь пить вволю и при этом держать себя в руках — можешь считать себя идеалом. А если способен держать себя в руках в кругу сотрапезников, то выступаешь образцом для подражания, поскольку демонстрируешь великую добродетель самообладания под гнетом обстоятельств.

Самообладание, утверждал Платон, сродни храбрости. Если храбрость человеку удается проявить, только оказавшись в опасности, то и самообладание ему удастся выказать, лишь выпив изрядное количество вина. Храбрость можно закалять, взращивать ее в себе, ежедневно вступая в битву. Самообладание аналогичным образом вырабатывается ежевечерними попойками.

Что лучше торжественных возлияний приспособлено к тому, чтобы в первую очередь испытать, а во вторую — закалить характер человека, если подойти к делу с осторожностью? Есть ли средство более дешевое или невинное?

По сути, Платон полагал, что, если человеку можно доверять, когда он пьян, значит, на него можно положиться во всем. Кроме того, испытание пьянством безобидно. Если вы заключите с человеком сделку, а он окажется мошенником, вы потеряете деньги. Если же вы предварительно с ним напьетесь, то увидите его истинное лицо, ничем особенно не рискуя.

Отсюда логичный вывод — трезвеннику доверять нельзя.

Таким образом, питие в Греции было делом загадочным и тонким. Считалось, что человек должен пить. И напиваться. Но при этом отдавать себе отчет в своих действиях. Являть собой образец добродетели и твердой рукой вести свой корабль по бурному винному морю. Местом испытания всех этих способностей служили симпосии.

Допустим, вы знатная дама, живущая в Афинах классического периода, и вам хочется напиться. Не выйдет. Женщин на симпосии не допускали. Точнее, женщины присутствовали, но отнюдь не приличные дамы. Симпосии проводились в особой части дома, называвшейся «андрон», что в буквальном переводе означало «мужская комната». Из представительниц женского пола здесь могли находиться только рабыни, например флейтистка, танцовщица или проститутка. Иногда одна за всех трех. Но пить ей особенно не доводилось — она сама, как ни крути, выступала в первую очередь развлечением.

Так что на симпосии собирались мужчины, и собирались они у кого-нибудь дома. Не в кабаке. Как правило, гостей насчитывалось около дюжины. Случались и более многолюдные собрания, человек на тридцать, но редко. Сперва подавали ужин. Простое незатейливое угощение, которое съедали довольно быстро и без лишних слов. Еда не главное, она нужна лишь для того, чтобы впитать вино. Афиняне умели определять приоритеты.

После ужина все переходили в андрон. Это был круглый зал посередине дома, с каменным полом, который делался с уклоном к центру, чтобы упростить рабам уборку после окончания. Стены украшала роспись — как правило, на темы пития. Парочка резвящихся менад, скажем, или расправа над подлым трезвенником.

По периметру комнаты стояли кушетки с подушками. На одном ложе обычно помещались двое, так что всего этих кушеток было, наверное, от шести до двенадцати. Гости возлежали на них, облокачиваясь на подушку, но не все, юнцам укладываться не разрешалось, они пили сидя. Рубеж, который должен был преодолеть юноша, чтобы получить право возлежать, как зрелый мужчина, определялся по-разному. В Македонии, например, это право получали, добыв на охоте своего первого кабана.

Обычно кого-то необходимо было назначить симпосиархом — распорядителем вечера. Почти всегда эту обязанность брал на себя хозяин дома, но если по какой-то причине он не мог, то гости тянули жребий или бросали кости. Первоочередная задача симпосиарха заключалась в том, чтобы выбрать вино, чаще всего произведенное в его же имении, поскольку виноградниками владело большинство представителей афинской знати. Собственно, вся иерархия господствующего класса в Афинах строилась на размере виноградников. У самой мелкой знати их площадь не превышала семи акров, у самой крупной — начиналась от двадцати пяти.

Если симпосий проходил летом, вино охлаждали — погружая в колодец, закапывая в землю или, при желании и возможности шиковать, в привозной снег с соломой. При очень большом желании и возможностях привозным бывало и вино. Лучшие вина поставлялись с Лесбоса.

Вино вносили в огромной чаше под названием «кратер», тащить которую рабы могли только вдвоем. Следом появлялся еще один сосуд — гидрия, наполненная водой, которой в кратере разбавляли вино в пропорции три к одному. Разбавленное вино разливали по кувшинам, а уже из них — по мелким порционным чашам с двумя ручками, к которым приглашенные могли наконец припасть.

Но только не сразу. Сперва требовалось совершить возлияние — то есть вылить отменное вино на пол в качестве жертвы богам. В Афинах симпосии начинали с трех возлияний. Первое — всем богам, второе — павшим героям, особенно если среди них имелись ваши предки, и третье — Зевсу, царю богов. Каждое возлияние симпосиарх сопровождал молитвой. Иногда гостям при этом раздавали цветы и благовония, так что к завершению обряда всем уже наверняка не терпелось промочить горло.